– А когда они вернутся? Может, и год пройдет.

– Сколько бы ни прошло, мы не можем избавиться от этого мальчика.

Мужчина подошел к колыбели, взял на руки ребенка и присел рядом с женщиной.

– Ты уже не сможешь больше родить. Нам самим нужен сын. Кто позаботится о нас в старости?

Женщина подняла голову, посмотрела на мужчину с мальчиком на руках. Грустная улыбка чуть тронула ее губы:

– Наверное, так и было угодно Небу. Хорошо, пусть остается.

Мужчина улыбнулся, положил мальчика рядом с женой.

– Надо дать ему имя. Теперь он наш сын.

– Нам придется уехать отсюда, а лучше и вовсе из княжества.

– Почему?

– А если они захотят забрать мальчика?

– Да, ты права. У моего дяди есть друг в Ци. Мы сможем пока пожить у него.

– Там же неспокойно, ходят слухи, что кочевники часто разоряют северные земли.

– Здесь тоже стало неспокойно. Могут в любой момент забрать нас на какое-нибудь очередное строительство. Почти всех мужчин нашей округи забрали.

– А почему же нас не тронули?

– Нас не брали из-за особого распоряжения господина Фу Си, освобождающего от всяких повинностей. Когда они заберут ребенка, нас ничто не охранит.

– Тогда нужно уезжать скорее.

– Завтра на рассвете, пока все спят, чтобы никто из соседей не увидел нас. Будь готова.

Женщина встала еще затемно, тронула за плечо спящего мужчину. Взяла посапывающего ребенка, укутала его потеплее в одеяло. Мужчина быстро поднялся, прихватил небольшой узел с вещами, которые они сочли самыми необходимыми, и все трое направились к двери.

Си Ши откинула полог кровати. Небо только-только начинало светлеть, в комнате еще стоял полумрак. Красавица взяла со столика кувшин, чтобы налить себе воды.

В предрассветном тумане хлопнула дверь небольшого, чуть покосившегося дома на краю улицы.

Красавица уронила стакан. Остатки воды тонкой дорожкой пролились на ковер у ее ног.

Я открыла глаза. Из окна доносились первые звуки утреннего Пекина. Данил не спал.

Я встала, подошла к окну.

– Почему ты не спишь?

Муж усмехнулся.

– И как только тебя терпят в доме господина Ли?

– Я что-то неприличное делаю во сне?

– Ты слишком много болтаешь. И громко. Уснуть невозможно.

– Значит, теперь будешь настаивать на раздельных спальнях?

– Нет, потерплю еще.

Положение дел в государстве после строительства огромного дворца для фаворитки становилось все хуже. Но никто не смел заговорить об этом с князем, потому что не хотел разделить участь бывшего Первого министра, By Жиксу. Те, кто побогаче, старались незаметно покинуть страну, которая шла к неминуемой гибели. Те же, кто оставался, или пребывали в неведении относительно истинного положения вещей, или не хотели его замечать. Но хуже всего было то, что князь решил предпринять новый поход на Ци.

В покои молодого принца Ю пригласили старого учителя. Принц имел обыкновение советоваться со стариком, который искренне любил этого юношу и с гордостью наблюдал, как взрослеет его воспитанник, как он смело и виртуозно овладевает искусством придворной жизни. С тех пор как князь решил из всех своих детей именно принца Ю сделать своим наследником, молодого человека стали готовить к управлению государством лучшие наставники. Принц уже весьма умело создавал выгодные ему альянсы и мог заставить трепетать перед собой даже грозных генералов своего отца.

Принц кратко изложил свой план старому учителю, и тот не на шутку встревожился:

– Вы еще слишком молоды, чтобы знать все тонкости науки управления государством.

– Дело не в молодости, а в моей неопытности. Зато у тебя достаточно опыта, чтобы поделиться со мной.

– И что же хочет от старика мой принц?

– Как же тогда открыть отцу глаза на положение дел в нашем государстве?

– Почему вы думаете, что его глаза закрыты?

– Потому, что открыты мои. И я вижу, что постоянные пиры и пьянство не ведут государство к процветанию.

– Разве отпраздновать победу – не достойное дело?

– Любое достойное дело не продолжается вечно!

– Что же тревожит наследника?

– Меня тревожит, что когда отец отрезвеет, от государства уже ничего не останется. И мне нечего будет наследовать. Я хочу убедить отца оставить праздность и заняться делами. Сейчас для этого самое время.

– Это опасное намерение. Те, кто попытался, уже никого ни в чем не смогут убедить.

– Может, они использовали для убеждения не те средства?

Старик восхищался юношей.

– Может быть. А какие средства хочет использовать молодой князь?

– Те, которые приведут к нужному результату. И ты должен назвать мне их.

– Вряд ли мой старческий ум пригодится вам. Единственное, что я могу, – наблюдать. И я видел, что князь весьма суров в своем гневе.

– Скажи, а что не вызывает гнева?

– Не вызывает гнева то, что вызывает другие чувства. То, что вызовет смех, удивление, или даже отвращение.

– Ты воистину мудр. Я подумаю над твоими словами.

Князь Фу Чай шел через сад самой короткой тропинкой к павильону, где ждала его Си Ши. Дорога была ему хорошо знакома, и стража, зная, куда направляется их повелитель, чуть отстала, чтобы не мешать. Вдруг из кустов, прямо перед ним, выпал принц Ю с луком в руке, мокрый и грязный. Князь в изумлении остановился.

– Почему ты в таком виде?

– Я играл в саду, когда увидел цикаду, которая кружила над самой высокой веткой дерева.

– Ты хотел попасть в цикаду из лука?

– Да, государь, но я не ожидал, что огромная ящерица, клацая челюстями, подкрадывается сзади. Ящерица посмотрела на цикаду, как на желанную еду, но не успела слопать эту цикаду.

– Почему?

– Она попала в поле зрения орла, который стремительно бросился на нее. Я прицелился в орла из лука и так увлекся, что не заметил пруд, прикрытый сорняками, оступился и упал до того, как смог выстрелить в птицу.

Фу Чай усмехнулся:

– Нет никого глупее тебя! Провалиться в пруд, пытаясь выстрелить в птицу!

Принц упал на колени и воскликнул:

– Это, в самом деле, глупо – не замечать яму, пытаясь выстрелить в птицу, забыть об ограждении, предохраняющем от падения в пруд. Но есть кто-то, кто глупее меня!