Традиционный подход компании к исследованию месторождений нефти предполагал направление команды на нефтеразведку с целью «поиска возможностей», без немедленной отчетности. Как правило, в команду входили самые разные специалисты: геохимики, геофизики и инженеры, которые работали вместе от трех до пяти лет. Они редко пересекались с другими командами из-за огромных объемов информации, которую им приходилось обрабатывать: анализировать данные, проверять сведения в поиске зацепок, проводить тесты по компьютерным симуляторам, искать признаки возможных нефтяных запасов. Обычно эти команды были автономными, что позволяло им быстро и всесторонне обрабатывать свои проекты. Результаты деятельности этих исследовательских команд были непредсказуемыми.

В первую очередь, нужно было найти горную породу с соответствующими органическими остатками, затем породу, содержащую углеводород, и, наконец, породу, препятствующую его испарению. Геологи говорили: «Да, здесь была нефть, но мы опоздали на несколько миллионов лет». Но дело было не только в обнаружении необходимой горной породы. Нужно было еще определить, насколько реальной и прибыльной окажется добыча содержащегося в ней углеводорода. Все это ставило перед геологами и другими специалистами интересные и трудновыполнимые задачи.

На сейсмических картах (первостепенных для всего процесса поиска и оценки потенциальных нефтяных запасов) фиксируются сигналы, которые отражаются от геологических формирований, после того как направленные звуковые волны достигают морского дна. Эти сигналы обрабатываются мощными компьютерами. Геофизики изучают эту информацию, чтобы оценить геологическое строение района. Анализ нефтяных и газовых открытий – сложный процесс. Каждое новое открытие порождает массу новых вопросов. Насколько обширно месторождение? Сколько нефти или газа можно получить? Насколько его хватит? Правильный ответ на эти вопросы возможен лишь при высочайшей точности сейсмических данных и технологии интерпретации результатов при условии глубокого знания геологии.

Для решения этой сложнейшей задачи «Norsk Hydro» формировали автономные исследовательские команды, в которые входили соответствующие высококлассные специалисты. Кнут Аанстад (Knut Aanstad), вице-президент «Norsk Hydro» по развитию бизнеса в нефтяном подразделении, вспоминает: «Их посылают, чтобы анализировать информацию. Быстро получить результаты или же четкие графики и таблицы очень сложно». С одной стороны, наградой команде-победительнице становилась популярность внутри компании и, следовательно, возможности карьерного роста. С другой стороны, риски, обусловленные некорректными оценками, зависят от серьезности допущенных ошибок: в худшем случае члены команды рискуют своей карьерой, если, конечно, ошибки не были признаны допустимыми для расшифровки информации.

В 1990-е годы у побережья Анголы были обнаружены новые нефтяные запасы на многие триллионы баррелей. Это место назвали Блоком 17. Правительство Анголы решило предложить международным нефтяным компаниям провести изыскания на других неисследованных участках. За бурение нефтяных скважин эти компании должны были отчислять Анголе процент от прибыли в течение длительного периода. «Norsk Hydro», стремящаяся к глобализации, была очень заинтересована в участии в перспективном ангольском проекте. А независимая Ангола отдала предпочтение «Hydro», по-видимому, в надежде многому у нее научиться.

Особый интерес для нефтяной компании представлял шельфовый участок – Блок 34. В глубоких водах континентального шельфа Анголы и примыкающего к нему Блока 17 потенциал Блока 34 был оценен невероятно высоко. Во время подготовки к возможным торгам «Norsk Hydro» отправила первоклассную команду из пяти ученых, вооруженных современными технологиями, для изучения этого места, которые под руководством Ерлинга Вагеса (Erling Vagues) четыре года проводили там секретные исследования по оценке предполагаемого месторождения.

Вагес рассказывает: «Мы просмотрели данные и пришли к выводу о том, что Блок 34 содержит, по сути, огромный запас нефти». Более того, специалисты двух потенциальных партнеров «Hydro» пришли почти к таким же выводам, что убедило топ-менеджеров компании включиться в торги за право бурения.

Сейсмическая карта, которую составила команда, казалось, была неоспорима: на этом месте располагались огромные залежи нефти. Три компании подали как партнеры совместную заявку на сотни миллионов долларов, взяв на себя обязательство также финансировать бурение трех скважин и претендуя на получение прибыли в течение многих десятилетий. В итоге они выиграли право на разработку этого участка.

Как вице-президент по развитию бизнеса по нефтяному подразделению, Кнут Аанстад нес прямую ответственность за деятельность команды Вагеса. «Блок 34, – объяснял Аанстад, – считался драгоценным камнем в короне Анголы. Мы определили вероятность обнаружения месторождения нефти в 70 %, в то время как обычно это примерно 15–20 %. Это была солидная сделка, призванная стать краеугольным камнем нашей международной экспансии». Считалось, что Блок 34 должен был стать одним из самых ценных приобретений компании.

Вдруг 10 апреля 2002 года Аанстад получает информацию о том, что дела обстоят плохо. Блок 34 оказался пустым. Это стало сильным ударом: «Hydro» не только вложила в этот проект значительные суммы, но также объявила всем, что Блок 34 – важнейший шаг на пути преобразования компании в успешную международную нефтяную организацию. Их инвесторы понадеялись на прогнозы по поводу Блока 34. Более того, эта неудача стала крупнейшей на фоне довольно посредственных достижений компании в схожих исследованиях в других местах.

Как эту новость воспримут бдительные инвесторы «Norsk Hydro»? Как это отразится на курсе ценных бумаг компании и ее рыночной стоимости? Как отнесется к такому провалу персонал? Компании предстояло всего за несколько коротких месяцев отыскать причины неудачи, прямо и честно объяснив их инвесторам и промышленным аналитикам, потому что Блок 34 был представлен им как практически беспроигрышный вариант в такой высокорисковой сфере деятельности.

Но что же им сказать? Проблема заключалась в том, что, несмотря на все научные оценки, убедившие «Hydro» и ее партнеров в том, что Блок 34 станет крупным нефтяным месторождением, никто точно не знал, что пошло не так. Кроме того, обычно специалистам «Hydro» требовалось много времени для оценки и расшифровки доступной информации традиционным путем.

Но инвесторы не могли долго ждать. Наконец, исследовательская команда, имевшая непосредственное отношение к полученным результатам, настолько пала духом, что на нее никак нельзя было полагаться в определении причин такого провала.

Перед лицом возможной катастрофы топ-менеджмент «Norsk Hydro» решил, что компания не может позволить себе разбираться с этой ситуацией традиционными способами: слишком многое было поставлено на карту. Разрешение возникших трудностей требовало новаторского подхода при кратчайших сроках. Три исполнительных директора «Norsk Hydro» – Кнут Аанстад, его руководитель Мортон Рууд (Morton Ruud), напрямую подчинявшийся совету директоров, и Эджил Расмуссен (Eigil Rasmussen), особый советник Рууда по научным и бизнес-вопросам, – решили, что необходима смелая, быстрая и эффективная реакция. Было решено, создать мощную оперативную группу, настоящую виртуозную команду, состоящую из лучших сотрудников «Hydro», и дать им полнейшую свободу действий. У них будет примерно шесть недель для повторного анализа информации, что считалось слишком кратким сроком.