Чертанов невольно улыбнулся. Следовало бы присмотреться к этой девушке повнимательнее. Оказывается, кроме отменной фигуры, она еще располагает душой.

— Ангел мой, ты напрасно думаешь, что из-за какого-то пакостника я наложу на себя руки. Просто у меня возникли кое-какие планы. А вообще, спасибо за участие.

— И только-то? — в голосе девушки прозвучало разочарование.

— По-настоящему я поблагодарю тебя при встрече, — пообещал Чертанов. — Все, пока! Мне некогда. — Не дожидаясь ответа, он положил трубку.

Потом он тщательно побрился, смочил лицо дорогим одеколоном, которым пользовался в исключительных случаях, и надел любимую рубашку — светло-голубую, в мелкую клеточку. Аккуратно завязал узел галстука и окинул критическим взглядом свое отражение. В общем-то, мужчина пока еще хоть куда. Для восемнадцатилетних девиц он, к сожалению, чуток староват, зато молоденькие женщины с небольшим жизненным багажом сочтут его весьма импозантным.

Люди, незнакомые с привычками Чертанова, могли решить, что сегодняшний день для него знаменателен, если уж не бракосочетанием, то хотя бы помолвкой. Но действительность была намного прозаичнее — он всегда одевался во все лучшее, когда удача неожиданно отворачивалась от него. Опрятный вид являлся средством вернуть себе расположение небес.

Газетный киоск находился рядом с домом. Михаил был неплохо знаком с его хозяйкой, приятной пожилой женщиной, бывшей учительницей, и являлся ее постоянным покупателем.

Разглядев в окошечко подошедшего Чертанова, она как-то растерянно кивнула на его дежурное «здрасьте» и уставилась на него с таким осуждением, как если бы ее любимчик завалил сразу все экзамены на аттестат зрелости.

— «Криминальную хронику», пожалуйста, — суховато обронил Чертанов.

Бывало, старушка находила для него пару дружеских слов, а тут лишь кисло заметила:

— Там, кажется, про вас, если я не ошибаюсь.

В ее устах фраза получилась на редкость дипломатичной. Одно слово — педагог! Хотя, если внимательнее всмотреться в ее глаза, убежденности в них было больше, чем сомнений.

— На этой неделе я очень популярен, — с сарказмом сообщил Чертанов и, уже отойдя на несколько шагов, вспомнил, что позабыл взять сдачу. Но не возвращаться же? Пускай хоть одна душа подумает о нем с благодарностью.

Развернув газету, Чертанов увидел, что статья превзошла даже самые мрачные его предположения. В центре полосы была напечатана его фотография, с каким-то очень жутким оскалом. Он напоминал вурдалака, который только что откинул крышку гроба и выбрался на поверхность. Присмотревшись, Чертанов заметил, что это был фотомонтаж, — уж слишком велики были зубы и глаза. Серый волк, а не милиционер.

Статья называлась «Убийца в милицейской форме?». В конце заголовка стоял вопросительный знак, но он совсем не влиял на суть сказанного. С крупных, неровных букв, больше напоминающих могильные кресты и памятники, стекали огромные капли. Очевидно, по замыслу автора, они изображали кровь.

Чертанов посмотрел тираж газеты и ужаснулся. Можно было смело сказать, что он проснулся знаменитым. Прочитав статью, он свернул ее в комок и бросил в урну — не беречь же для семейного архива.

План на сегодняшний день был прост до безобразия. Сунув руки в карманы и невольно сутулясь, Чертанов заторопился к машине.

Он не заметил, как за ним пристроился неприметный мужчина в сером коротеньком пальтишке. В руке он держал «Криминальную хронику», раскрытую на развороте.

* * *

Чертанов подъехал к зданию редакции. Глухо выругался, наступив в яму с водой. Почувствовал, как неприятная холодная влага проникла через швы ботинок, мгновенно промочив носки. Весна, туды ее в качель!

Предъявив удостоверение на вахте, он беспрепятственно поднялся на нужный этаж. В редакции царила деловая суета. Мимо него, оживленно разговаривая, прошли две девушки. Одна из них слегка задела его плечом, и Михаил почувствовал, как в ноздри ему шибанул густой аромат французских духов.

— Извините, — окликнул их Чертанов, — вы не подскажете, где мне найти Курдюкова?

Одна из них, что была ближе, внимательно посмотрела на Михаила, словно решала, а нужно ли его удостаивать ответом, и, определившись с выбором, бесцветно произнесла:

— Это Игоря, что ли? Он сидит через комнату. — И, мгновенно позабыв о визитере, девушки проследовали в противоположный конец коридора.

На массивной двери виднелась лишь табличка с номером комнаты и более никаких определяющих надписей.

Чертанов негромко постучался и шагнул в комнату. За обычным письменным столом сидел молодой парень и что-то быстро писал.

— Вы ко мне? — деловито осведомился хозяин кабинета, взглянув на вошедшего.

— Если вы, конечно, Курдюков Игорь.

— Да, это я и есть, — с проснувшимся интересом отозвался журналист. — А вы, собственно, по какому делу?

— По личному, приятель, — правый уголок рта Чертанова зловеще пополз вверх. Он повернулся и уверенно закрыл замок на два оборота.

Курдюков испуганно привстал. Журналист оказался высок и чрезвычайно тощ.

— Что вы себе позволяете?! Да я милицию сейчас вызову.

— До тебя, оказывается, сопляк, еще не дошло. Я и есть милиция, — голос Чертанова погрубел. — Всмотрись в меня внимательно.

Курдюков побледнел.

— Вижу, что узнал, — продолжал Михаил. — Я и есть главный герой твоего репортажа. Ну как, оригинал очень отличается от фотографии? Верно, на фотографии я выглядел страшнее, кажется, у меня там были клыки. А я самый что ни на есть обыкновенный. — Чертанов подошел на шаг ближе. Он едва дотягивал до плеча Курдюкова. Ярость уже хлестала в нем через край. — Однако мне это совсем не помешает выбить из твоей пустой башки мозги, если они там имеются. — Он вытащил из кармана «макаров» и наставил его в лицо журналисту.

Удивительно, но в этот момент в нем словно что-то оборвалось, вмиг атрофировались все чувства. Даже ненависть, которая только что кипела в его душе, куда-то улетучилась. Такое состояние бывает у снайпера, определившегося с целью. Для него человек — это всего лишь некая абстрактная мишень с несколькими убойными точками на теле.

— Тебя здесь убить или все-таки в сортир вывести? — по-деловому осведомился Чертанов, осознавая, что готов принять радикальное решение. Он даже с тоской подумал о том, что расколовшийся череп может основательно испортить в комнате интерьер, например, заляпать компьютер, стоящий на столе.

Перемену, произошедшую с нежданным гостем, заметил и Курдюков, его лицо сделалось совсем синюшным, а на крыльях носа отчетливо проявились лопнувшие сосудики.

— Понимаете… здесь произошло недоразумение… я сейчас вам все объясню, — заговорил журналист, глотая от волнения слоги. Он поднял руки, развернув ладони наружу, — верный способ показать собственное миролюбие.