Чертанов вытащил удостоверение и, развернув его, поднес к глазам бдительного стража. Не дожидаясь, пока тот вникнет в написанное, быстро захлопнул книжечку.

— Я не успел прочитать, — сердито заметил дежурный.

— Рановато ты, парень, школу бросил, — с досадой произнес Чертанов, понимая, что и против этого аргумента он бессилен. По инструкции полагалось держать удостоверение ровно столько, чтобы дежурный успел ознакомиться с ним досконально.

Этажом выше промелькнула знакомая фигура. Кажется, с этим работником прокуратуры он встречался пару раз на выездах и следственных экспериментах. Резко знакомый пошел в гору! Помнится, не так давно он занимал обшарпанную комнатушку в районной прокуратуре.

Тем временем сержант внимательно изучил удостоверение и вернул его, произнеся официальным тоном:

— Можете идти, товарищ майор. Вас уже ждут.

— Ну, спасибо, уважил, — буркнул Чертанов и, ощущая между лопатками бдительный взор дежурного, стал подниматься дальше.

Бывать в прокуратуре он не любил. Витало тут что-то зловещее. Даже комнаты с могучими стенами больше напоминали помещение склепа, чем официальное учреждение. Среди его приятелей были и прокурорские работники, с которыми он некогда учился на курсе. Но дружба после их назначения как-то быстро разладилась. На каждого представителя прокуратуры Чертанов смотрел как на потенциального врага, готового при надобности с милейшей улыбкой на лице нацепить на запястья бывшего однокашника стальные браслеты. И бесполезно напоминать про океан выпитой водки. Если от них и можно что-либо добиться, так это легкого сожаления: «Служба, знаешь ли!»

Одно слово — надзирающий орган…

Чертанов остановился напротив комнаты, указанной в повестке. Постучал. Не услышав приглашения, вошел.

За столом восседал Гордеев, малозаметный серенький человечек со светлой макушкой. Значит, все-таки не ошибся, когда показалось, что увидел его на лестнице. Повысили. Последняя их встреча состоялась более месяца назад в той самой квартире, где Чертанова облаял служебно-разыскной пес Абрек.

— Я не помешал? — спросил Чертанов, закрывая за собой дверь. Он вел себя по-хозяйски, как человек, который лишь в силу роковой случайности оказался здесь. Которому требуется всего лишь минута, чтобы разрешить досадное недоразумение и, посвистывая, выйти вон.

Но прокурор шутливый тон не принял.

— Не помешали. Присаживайтесь. Я как раз просматриваю кое-какие бумаги по вашему делу.

Чертанов невольно хмыкнул:

— Быстро, однако! Уже и дело успели завести?

— Ну, до уголовного дела пока не дошло, — неохотно признался Гордеев. — Но, признаюсь, кое-что мне не нравится, и поэтому я решил вызвать вас для беседы.

Чертанов уверенно расположился на стуле:

— Мне тоже много чего не нравится. Но я же не вызывал тебя к себе.

Гордеев скорчил недовольную мину:

— Не забывайтесь, майор. Вы не в ресторане находитесь.

Он только что перешагнул тридцатилетний рубеж, а уже обзавелся собственным кабинетом. Глядишь, скоро получит должность «важняка», если не будет церемониться со всякой милицейской шушерой, запятнавшей себя сомнительным поведением в быту. Чертанов криво улыбнулся:

— Значит, на повышение пошел?

— Пью мало, работаю много, — ответил Гордеев с подтекстом, — вот начальство меня и заметило.

— Так для чего ты меня вызвал? — скучно полюбопытствовал Чертанов. Левым локтем он оперся о спинку стула, отчего его поза сделалась предельно раскрепощенной. Так можно сидеть где-нибудь в прихожей борделя, дожидаясь милашку, но уж никак не в стенах прокуратуры.

Гордеев оставался внешне невозмутимым. Но его тон приобрел скрипучую окраску:

— В дальнейшем потрудитесь обращаться ко мне по имени-отчеству. Зовут меня Кириллом Степановичем, запомнили? А теперь первый вопрос: как и с какой целью вы оказались в квартире Сдобина?

— Я уже отвечал на этот вопрос неоднократно, — заговорил Чертанов, стараясь подавить в себе возрастающее бешенство. — У меня с покойным было довольно поверхностное знакомство. Дома у него я был всего лишь несколько раз.

— Вот как, очень интересно! А у нас имеются данные, что Сдобин являлся помощником Егора Ларина. Вы знаете такого? Или опять поверхностное знакомство?

Чертанов скрипнул зубами:

— Ларин мой друг. Учились когда-то вместе, потом работали… Потом он ушел из милиции и занялся бизнесом.

— А вы, — подхватил Гордеев, — получили должность его консультанта. В платежных ведомостях фирмы даже проходят суммы, которые вам вручались. Но мне представляется, что получали вы значительно больше. Иначе на рестораны не напасешься, верно?

Чертанов пожал плечами:

— А вдруг я богатое наследство получил? По закону ведь не возбраняется иметь богатых родственников?

— Ну, родственник у вас только один — преклонного возраста дед, который проживает в Приморье.

Упоминание о старике заставило Чертанова вспомнить его предупреждение. Он сунул руку в карман и нащупал тигриный клык, большой и гладкий. Неужели заговор старого охотника бессилен перед прокурорским оскалом?

Не дождавшись от собеседника опровержений, Гордеев предложил:

— Давайте-ка не будем фантазировать, Михаил Олегович. Лучше вернемся к реалиям. Какого рода поручения вы выполняете на фирме Ларина?

— Всякого рода, — отрезал Чертанов.

— А поточнее?

— А поточнее пусть Ларин вспоминает. Он начальник.

— Но подозреваемый-то вы, а не он, — проворковал Гордеев. Эта мысль нравилась ему до такой степени, что он не сумел сдержать мечтательную улыбку.

— В чем же я подозреваюсь, интересно знать? — Чертанов подался всем корпусом вперед. Прямо перед ним на столе стояла мраморная пепельница с тремя окурками. «Тяжелая, наверное», — подумалось вдруг Чертанову.

— Всего и не перечислишь! — заверил его Гордеев, и не пытаясь скрывать злорадства.

«Да он мне просто завидует, как мужик мужику, вот и пытается сжить со свету, — сообразил Чертанов. — Ни хрена у него на меня нет, кроме желания продемонстрировать свою власть. Обычный мелкий пакостник. Так что пепельница пусть лучше стоит, как стояла».

Вслух же он произнес:

— Вот когда в УК появится статья за «всего не перечислишь», тогда вы меня и вызовете, Кирилл… как там вас? Неважно. Статьи нет? Нет. Санкция на задержание имеется? Не имеется. Будьте здоровы. — Чертанов встал и помахал рукой.

— Вас никто пока не отпускал! — взвился Гордеев.

— Но никто пока и не задерживал. Чао!

Громко хлопнула дверь, осыпав паркет известковой пылью. Но и за этот вызывающий жест Гордеев не мог привлечь наглеца к ответственности. И это его удручало. Когда он набрал телефонный номер Елизарова и принялся пересказывать ему состоявшуюся беседу, голос его подрагивал от возмущения.