сражения, будь то скоротечная перестрелка или затяжной многочасовой бой, ты видишь не дальше десяти метров, а что происходило вокруг узнаешь только после того, как все кончилось. Если, конечно, выйдешь живым. Честно, я и сам думал, что нам придётся погибнуть в Логвиново. Но шар, брошенный в меня старухой судьбой, прокатился совсем рядом, и в очередной раз меня не зацепил.

Из разговоров со штабными, полевыми врачами и теми, кто как и я выкарабкался из утренней заварухи, вырисовывалась общая картина.

Выяснилось, что когда утром двенадцатого февраля мы выдвинулись в село, три танка с нашей стороны нарвались на украинский танковый кулак. Один из наших экипажей принял бой и был подбит, два других дали деру. Их-то мы и встретили по дороге к месту назначения, когда подвозили боеприпасы. Село, где я оказался, именно в тот день начали штурмовать украинские подразделения из состава ЗО-й, 92-й механизированной, 79-й, 95-й аэромобильной, 1-ой танковой бригад и батальона Нацгвардии «Донбасс». Их целью было пробить кольцо окружения вокруг Дебальцево. Бои продолжались в течение суток, однако выдавить нас из села противнику не удалось.

До этого украинские войска около трех суток оставались в оперативном окружении. Доставка продуктов питания и боеприпасов была полностью прекращена. Количество атакующих составляло не менее двухсот человек, обороняло же село восемьдесят бойцов. Это были люди из группы ГРУ ДНР «Хмурый», казаки и небольшая группа 1 ОБСпН, к которому я и был прикомандирован. Точных данных по убитым и раненым в том бою нет. По моим сведениям, казаки потеряли десять человек «двухсотыми», «Хмурый» — пять, первый ОБСпН — одного. Погиб и мой приятель Костыль. Знакомый полевой врач рассказывал мне о тридцати семи раненых, которых он эвакуировал только из Логвиново. Сколько погибших было в расстрелянном «Урале», я точно не знаю.

Далее наши начали подавлять очаги сопротивления танками и артиллерией, не давая возможности противнику контратаковать. Окруженным подразделениям ВСУ позволили выйти, так как в соответствии с новыми Минскими договоренностями, было достигнуто соглашение о прекращении огня. Тяжелое вооружение с линии соприкосновения необходимо было отвести до полуночи пятнадцатого февраля. Так закончилось сражение за Дебальцево.

А у меня закончился еще один сумасшедший день, о котором я буду вспоминать еще очень долго.

ДЕМБЕЛЬ ОХОТНИКА ЗА СКАЛЬПАМИ

По возвращении из Донецка в Луганск, сразу после завершения дебальцевской наступательной операции, я узнал, что «Человек-ПБС» уехал домой! Бесшумный охотник за скальпами более не ступал по тропе войны. Что же случилось? Я спросил у своего старого друга Костяна. Он, улыбаясь во весь рот, с удовольствием поведал мне эту поучительную историю. История эта стала своего рода притчей, которую можно передавать из уст в уста, рассказывать боевым товарищам, греясь в холодную ночь горячим чаем.

А дело было так. Пока я прожаривался, отражая неприятельский штурм, позиции, где оставался Костян и его ребята подверглись жесточайшему обстрелу. В общем, становилось реально жарко! Викинг приказал всем готовиться ехать забирать людей. В эту группу эвакуации попал и Костян с Человеком-ПБС. Надо было действовать быстро, пока их не перепахало артой. Но вместо того, чтобы аккуратно вывести их на пикапе в несколько заходов и переждать артналеты противника, командир собрал колонну из четырех машин: двух «Уралов» и двух пикапов.

В одном из пикапов ехали мой друг и «Человек-ПБС»! Когда они подъехали к дачам, по полям вдоль дороги работала артиллерия. В ста метрах от них земля вздыбливалась столбами в небо, комья ее летели во все стороны. И так без перерыва. В воздухе уже стояла плотная пелена из грязи. Уже тогда, судя по вытаращенным глазам, в душу «Человека-ПБС» стал вползать липкий, мерзкий страх. Это было трудно не заметить.

Колонна залетела в поселок на узкие дачные улочки. Противник разглядел это столпотворение и начал артобстрел снова. Из подвала вылез весь грязный и замусоленный Рыба — знакомый «Человека-ПБС», и начал надсадно орать: «Нахуй вы сюда толпой приехали, долбоебы, блядь, щас по нам ебашить начнут!..» В этот момент с неба обильно посыпались стодвадцатые мины. Все упали, вжимаясь в сырой грунт. Кто-то застыл распластанным на месте, кто-то бросился в подвалы близстоящих домов.

Викинг приказал Костяну уезжать первым. Тот резво, несмотря на свои колоссальные габариты, выбежал из дома, схватив за рукав «Человека-ПБС». С криками «Вперёд! Пошли!» пулей заскочил за руль. Ударил по газам и рванул на всей скорости на выезд. Весь караван машин быстро последовал за ним.

Слушая своего друга, я живо представил себе всю ситуацию. Как он, потрясая своими могучими мышцами, полусогнувшись, несется под обстрелом к машине, а за ним вяло волочится совершенно сникший «Человек-ПБС» с охапкой своих глушителей. В Костяне, здоровяке с фигурой бодибилдера-тяжеловеса я всегда уверен. В экстремальных ситуациях он никогда не терял маму.

После того, как все благополучно добрались до базы, у «Человек-ПБС» появились срочные дела дома, потребовавшие немедленно зарыть топор войны и явиться по месту регистрации. Впрочем, его никто ни в чем не упрекал. Не в чем его упрекнуть, если честно. Ребята просто отпустили его. В жизни всякое бывает. Артобстрел ведь в корне меняет твое сознание и мироощущение! В общем, отвезти нашего героя на границу вызвались опять же Костян и еще один мой хороший товарищ с позывным Француз. Так его прозвали, потому что он в свое время служил во Французском легионе, и, по старой памяти, любил вворачивать всякие французские словечки и шутейки.

И вот едут они к границе, слушают музыку, болтают, шутят, а Француз возьми и ляпни Костяну:

— Костян, у нас миссия с тобой! Называется «Спасение рядового Ромы»!

— Точно, братан, — Костян громко рассмеялся, да и Француз от него не отставал.

— Я не рядовой, я капитан! — возмутился «Человек-ПБС».

— Да не злись, капитан. «Chacun porte sa croix en ce monde», — Француз беззлобно хмыкнул и, увидев непонимающую мину, вконец смущенного, капитана Ромы, добавил, — это по-французски, означает «Каждый несет свой крест в этом мире»!

Окончательно добитый глубокомысленной фразой, «Человек-ПБС» всю оставшуюся дорогу просидел молча, угрюмо поглядывая на двух весельчаков.

«ВОЙНА — ЭТО ПУТЬ ОБМАНА» (СУНЬ-ЦЗЫ)

Вызвал нас как-то Викинг и сообщил об очередном квесте, добавив, что он будет легким. Участников — десять человек. Задача — прикрыть своих. Сложного ничего не будет: приедем, отнаблюдаем и домой — чай пить, сухпай кушать. Таких задач немало на фронте: переговоры, обмен пленными, бытовые вопросы. Но готовимся все равно как на штурм, берем все.

Будучи знакомым с БМП 2 в бою, я спросил у старшего группы, брать ли