всегда. Мне все ещё непонятна тема с этой нерушимой парностью, которая, вроде как, объясняла энтузиазм конкретно Макса, но это никак не отменяло чувств, которые я начала испытывать и к нему, и к остальным.

Я больше ни капли не злилась на Лихо, что своим случайным появлением втянул меня в этот мир опасности. Он как раз видится спасением моим, потому что жутко и подумать, что было бы, разминись мы в жизни с ним, но не с Русланом. Если сволочной большой босс велел отныне охотникам отправлять на опыты всех таких, как я, то почуял бы Руслан ауру оборота Демьяна тогда в клинике или нет, но дорога у меня была бы одна. Разве что попозже, ещё и переспать с ним умудрилась бы.

Поддавшись непонятному порыву, я вскочила с кровати и почти влетела в кухонную зону. Лихо стоял около стола, оперевшись на него ладонями, глядя в экран ноутбука сидящего рядом Кибера. Я обняла его со спины, обвив руками и прижавшись щекой, стиснула так крепко, как только могла.

– София? – спросил в неожиданно повисшей тишине Макс чуть встревожено, тут же накрывая мои ладони на своей груди одной своей, и я услышала, как ускоряется ритм его сердцебиения.

– Я… спасибо тебе… всем вам спасибо. Огромное.

– Ты из-за бабок что ли? – как будто насторожился Лихо.

– Нет, – вот балда ты, София, что он должен был ещё подумать? – Деньги ни при чем. Спасибо, что вы у меня появились.

– Хм… – явно озадаченно хмыкнул дылда, но быстро нашелся и, повернув голову, спросил шепотом, который, само собой, услышали все. – А можем мы в счёт этого твоего спасибо по-быстрому смотаться в спальню?

– Ну, Лихо, же! – воскликнула в сердцах отмершая Настя, а парни зафыркали. – Ну такой момент испоганил!

Глава 32

Лихо

– Ты всерьез думаешь, что какая-то там природа парности позволит тебе выстроить крепкие отношения с Софией? Вы слишком уж разные.

– Заткнись, бл*! – рявкнул я Руслану, прилагая ощутимое такое усилие, чтобы просто отвернуться к окну, а не кинуться вперёд и не свернуть ему шею. – Сиди, сука, молча, чтобы я забыл о твоём присутствии и о том, что ты делал.

– По твоему, заметь, требованию, – вякнул-таки ублюдок, и я не смог все же сдержать гримасу, перекосившую, наверняка, физиономию.

Мы ехали в рабочей тачке Руслана уже третий час, а успокоиться у меня всё ещё не выходило. По нервам раз за разом херачило ядовито яркой картиной крови, льющаяся прямо-таки ручьем по узкой белой спине моей Софии, пока криворукий мудила бесконечно долго шуровал гребаным пинцетом, нашаривая под ее лопаткой крошечный жучок. И да, я действительно категорично потребовал извлечь его до нашего отъезда, взамен позволив не вовлекать мелкую Руслана. Но всадил-то эту дрянь Софие он, так что, даже не понимаю, как я его не убил ещё в процессе, увидев и учуяв кровь пары на его сраных руках. Зверь мгновенно взбунтовался, приходя в неистовое бешенство, рванулся, ведомый инстинктом защищать свое. Уничтожить того, кто причиняет боль, что в разы сильнее собственной, вот о чем ревел он в моей голове, а я только что зубами не лязгал, удерживая себя на месте.

Скорее всего, если бы София закричала или громко застонала, я бы не выдержал. Но она вытерпела всю процедуру извлечения стойко, хоть и делалось все наживую. Побледнела сильно только, на лбу и висках выступили крупные капли пота, да взгляд стал стеклянным, но ни звука не издала, ни на что не пожаловалась.

Я сидел рядом с ней на кровати, в спальне арендованного дома, до тех пор, пока она не уснула. Забил на то, что и времени мало, и ждали меня все. Бурчал себе под нос всякую фигню, рассказывал про разные случаи из нашей с ребятами жизни, наблюдая неотрывно за тем, как она медленно то открывает, то закрывает глаза, слушая меня. Что-то такое творилось внутри… хотелось схватить ее, прижать, потискать, тыкаясь мордой в волосы, вдыхая ее аромат. Чистый, без остро-медной кровавой ноты. И все это было вообще не про секс, как до сих пор, совсем про другое. Про боль уж скорее. Не физическую, не созвучную от ее раны, а ту, что, оказывается, бывает от… ну хрен знает… нежности походу. И от знания… нет, скорее уж обречённости на неизбежную скорую разлуку. И все вроде мозгами понимаешь, что так надо, что правильно именно так, я ухожу решать проблемы, а моя пара остаётся тут, в этой уютной спальне, в безопасности, у нее есть все, что может понадобиться, все предусмотрели, все учли, и даже если не вернусь, она не пропадет… Но вот как же тяжко, до лютой тоски, до той самой боли везде, просто встать и уйти от нее.

– Макс… – тихо произнесла София, окончательно закрыв глаза. – Вернись.

Чисто машинально, по своей извечной привычке язвить, чуть не ляпнул, что ещё и не ушел-то никуда или типа подумаешь ей какая печаль, если сгину, но нутром почуял – не надо этого пустого трындежа сейчас. София попросила меня о важном, очень-очень важном для нее. Она мне сказала прямым текстом, что я для нее уже важен. И это охеренно.

– Сейчас съезд на гравийку не пропусти, – услышал я опять ненавистный голос Руслана, сидевшего на переднем пассажирском рядом с рулящим Демой. – Через пару минут должен показаться.

Лаборатория ожидаемо располагалась в довольно безлюдном месте, в лесу, на базе какого-то бывшего, времён Союза, военного объекта. До ближайшего населенного пункта больше десятка кэмэ, как и до трассы. Глухой бетонный забор с щедрыми витками колючки поверху. На поверхности только КПП, хоз постройки и жилье для персонала, сама лаборатория под землёй, за тяжеленными бункерными дверями из металла, которые не прошибешь, даже если на грузовике таранить. Попасть внутрь можно только если тебе откроет кто-то изнутри.

– Думаю, пора пересаживаться, – сказал Руслан после получаса где-то тряски по неплохой, но все же гравийке. – Использовать сканеры, чтобы местную технику засечь, нам тут строго запрещали, но я точно знаю, что на подъезде и подходе камер скрытых понатыкано.

Тормознули у здоровенного дуба, все вылезли из салона, и Руслан распахнул глухие дверцы багажного отделения, открывая вид на клетку с толстыми прутьями. Она была гораздо меньше той, что были в фургоне охотников, которых порешили Дема с Настькой и той, что я видел в микроавтобусе, присланном за Софией. Явно рассчитана на транспортировку одного оборотня, и мне даже почудилось, что я уловил запах своей пары, которой случилось тут побывать, отчего накрыло новым приливом злости.