Юноша стал также одним из краеугольных камней mesnie Уильяма. В этот период в нее вошли еще два известных рыцаря – Уильям Валеран и Джеффри Фицроберт. Оба рыцаря были родом из Уилтшира, где прошло детство Уильяма, и оба сделали рядом с Уильямом хорошие карьеры. А сам Уильям начал меняться. Всю жизнь он был рыцарем, а теперь стал землевладельцем и господином собственной mesnie, рыцарей которой он должен был защищать и продвигать. Груз ответственности был велик.

К счастью для Уильяма и его новых рыцарей, его карьера была на взлете. Он поднимался по социальной лестнице, хотя пока еще не добрался до вершины. В «Истории» сказано, что с 1186 года и далее Генрих II проявлял явную благосклонность к Маршалу и даже назначил его главным советником, однако это было очевидное преувеличение значимости Маршала. Будучи одним из ведущих рыцарей, Уильям был членом ближайшего окружения короля, видным полевым командиром и советником по вопросам военной стратегии и военного планирования. Но в текущих делах управления и политики участие Уильяма было минимальным. Документальные свидетельства подтверждают, что в анжуйском дворе Уильям занимал положение намного более скромное, чем Ранульф де Гранвиль, юстициарий Англии (человек, управляющий Англией в отсутствие Генриха), или крупный вельможа Уильям Мандевиль – граф Эссекс.

К концу 1180-х годов Уильям Маршал, несомненно, рассчитывал достичь уровня этих людей. Он решил не жениться на Хелоиз из Ланкастера, но вел себя как учтивый опекун, и она оставалась, по словам «Истории», его «дорогим другом». Это предполагает, что Уильям был одновременно и уверен в своих способностях добиться от короля больших милостей, и в высшей степени амбициозен. Небольшой фрагмент неизвестного королевского письма, написанного в 1188 году, обнаруженный только в конце XX века, показывает, насколько неутолимым было стремление Уильяма подняться еще выше и какие методы он был готов для этого использовать. В этот период непрекращающийся конфликт Генриха II с французскими Капетингами снова вошел в острую фазу, и старый король стал готовить масштабную военную кампанию на континенте. Он отправил Уильяму послание с просьбой прибыть в полном снаряжении, как можно скорее и «в сопровождении максимального количества рыцарей, которых ты сможешь собрать, чтобы поддержать меня в войне». Далее Генрих с необычной для него искренностью признавал: «Ты всегда жаловался, что я дал тебе только маленькое вознаграждение», и обещал Маршалу в порядке компенсации большой замок Шатору в Берри.

Текст показывает, что Уильям не чурался открытых требований награды за службу. Вполне вероятно, он постоянно ворчал, льстил и даже ныл, чтобы получить желаемое. Учитывая яростную конкуренцию при дворе, такое поведение, судя по всему, было обычным для придворных. Это свидетельство еще раз подтверждает впечатление, что поведение Маршала не всегда соответствовало современным представлениям о благородном рыцарстве.

СТАРЫЙ КОРОЛЬ ПРОЯВЛЯЕТ НЕРЕШИТЕЛЬНОСТЬ

В каком-то смысле Уильяму Маршалу повезло. Он прибыл ко двору Генриха II во время развивающейся конфронтации, когда больше всего ценился военный опыт. Генриху II уже было за пятьдесят, и у него появились первые признаки изнурительной болезни, которая, в конце концов, сведет его в могилу. Однако он был исполнен упрямой решимости сохранить господство над Анжуйской империей и легко манипулировал своими детьми, если считал, что это отвечает интересам династии. За время пребывания Уильяма Маршала на Святой земле баланс сил в королевской семье изменился. После смерти молодого Генриха в 1183 году старшим живым сыном старого короля и его главным наследником стал Ричард Львиное Сердце, граф Пуату и герцог Аквитании. Королева Элеонора оставалась в заключении в Англии, хотя условия ее содержания в 1184–1185 годах стали намного комфортнее, и ей даже позволили отпраздновать Рождество при дворе в Виндзоре, а потом совершить короткий визит в Нормандию.

Главным соперником Ричарда был Джеффри, граф Бретани. Но в августе 1186 года во время турнира он упал с коня и попал под копыта лошадей своих же рыцарей. Тяжелораненый Джеффри через некоторое время умер в Париже, оставив супругу на втором месяце беременности. Она в свое время дала жизнь единственному наследнику Джеффри мужского пола – Артуру. В результате младший сын Генриха и Элеоноры Иоанн, которому в это время было около двадцати лет, стал единственным взрослым конкурентом в борьбе за власть.

Таким образом, судьба поставила Ричарда в такое же затруднительное положение, в каком много лет пребывал его старший брат Генрих. Он тоже стал беспокойным наследником, вынужденным ждать, которому мешал развернуться отец и угрожал брат. К концу 1180-х годов главным приоритетом Ричарда было получение однозначного подтверждения того, что он унаследует корону Англии. Но одновременно он намеревался сохранить при себе Аквитанию. Слишком много сил он вложил, чтобы подчинить непокорное герцогство. К сожалению, старый король слишком хорошо помнил два восстания Генриха Молодого и не имел ни малейшего желания осуществить при жизни помазание другого наследника. Он продолжал твердой рукой удерживать власть и с большой уклончивостью говорил о престолонаследии, рассчитывая, что смесь алчности и тревоги обеспечит лояльность. В точности так же, как с Генрихом, старый король считал, что Ричард будет покорно и терпеливо ждать, и периодически намекал, что Иоанн может получить Аквитанию или даже английскую корону, тем самым держа Ричарда в узде.

Однако, вернувшись к своей прежней семейной стратегии, старый король просчитался. Мир не стоял на месте, как бы того ни хотелось Генриху II. Он больше не был молодым и полным сил монархом, готовым подавить любой мятеж. Да и Ричард был более опытным и безжалостным противником, чем его старший брат. А главное, старый король недооценил Филиппа-Августа, короля Франции из Капетингов. Слабый капризный подросток 1180-х годов вырос, возмужал и стал смертельно опасным соперником. Как и Генрих II, Филипп отлично понимал, что эффективное управление может наполнить королевские сундуки и дать ему средства, необходимые, чтобы бросить вызов анжуйскому господству во Франции. К тому же у него, как и у Генриха II, был дар к политическим махинациям. Не зря один из современников назвал его «хитрым и коварным, как лиса». Для Филиппа власть анжуйских принцев во Франции была бессовестным оскорблением древнего королевского могущества дома Капетингов. Особенно унизительным было их владение Нормандским Вексеном и влияние на спорный регион Берри. Филипп страстно желал восстановить могущество французской монархии и был готов для этой цели нарушать обещания, предавать друзей и вести кровопролитные войны.

Король Филипп понимал, что недовольство Ричарда Львиное Сердце можно обратить себе на пользу. К тому же ему надо было решить вопрос со статусом своей младшей сестры Алисы. В 1169 году она была обручена с Ричардом и увезена к анжуйскому двору, но брак так и не был заключен, и ходили слухи, что французская принцесса стала любовницей Генриха II. Вероятнее всего, тревога Генриха о ее судьбе была вызвана не братской любовью, а суровыми реалиями династической политики. Брак Алисы и Ричарда может облегчить доступ Филиппа к Вексену. Кроме того, союз даст наследников, тем самым дав Капетингам долю в Анжуйской империи.