— Слушай, я хотел кое-что обсудить, Николай, — встал надо мной Степан Степанович.

Сегодня он был одет в тёплую одежду: тёмные штаны, высокие коричневые сапоги, синюю куртку и свитер с оленями. А на глазах, как обычно, толстые очки.

— Да, я с вами тоже, — прокряхтел, вставая и стряхивая с себя свежий снег.

В лесу дышалось легко и приятно.

— Но вы первый, господин директор.

— Ага, как скажешь. — Директор повернулся и медленно пошагал вдоль края площадки, окружённой деревьями.

Я двинулся рядом, а Альфачик кинулся дальше носиться среди снарядов и обгрызенных чучел, иногда убегая в лес.

Директор продолжил:

— Видишь ли, люди с Инсектом — это своего рода мутанты. Не буду вдаваться в подробности, генетику и так далее, но суть заключается в следующем: так называемые монстры — тоже мутанты, как и некоторые растения. Но ты об этом уже знаешь.

Ага, значит, про дриаду он в курсе. Ну, на то он и директор академии. Должно быть, ему известно всё, что происходит в её стенах.

— Нетрудно догадаться, что мутанты среди животных и растений тоже могут обладать Инсектами. Некоторой толикой магии, проще говоря.

— Хотите сказать, что Альфачик… — перебил я.

— Да, — кивнул директор, прислонившись к одному из деревьев и протирая очки от капелек влаги после растаявших снежинок. — Он обладает каким-то даром. Но каким именно, узнать можно, только если пробудить его.

Я взглянул на Лютоволка. Он выпрыгнул из засады на соломенное чучело и разорвал то в клочья. Если у него ещё и Инсект есть… Интересно.

Затем мы обсудили с директором будущий турнир. На него он собирался послать лучших учеников академии. К ним причислили меня, княжну Онежскую и Лакроссу. Он назвал ещё фамилии, но этих ребят я уже не знал. С соседних факультетов и с других курсов. Сам турнир будет проходить в Крыму, на горе Ай-Петри. Но не на самой горе, а на огромном километровом дереве, которое вырастили эльфы ещё до нашествия Саранчи. Как и каким образом, те эльфы, что жили сейчас, уже и не помнили. Из-за войны утратили кучу знаний.

Это дерево-город в своё время захватила Саранча, затем её вроде как изгнали оттуда, и место заняли расплодившиеся монстры всех мастей. А может, и Саранча там где-то осталась. Никто не знает.

Больше директор ничего не сказал. Поделился всем, что ему было известно. Упомянул, что среди призов будут очень ценные ингредиенты, но для него главное — возможность утереть нос Преображенской академии. Её директор был его старым врагом.

Что ж, раз ему это так необходимо, то он явно не будет возражать, если мы покинем академию на несколько дней. Перед турниром, который начнётся в декабре, стоит восстановить рукоять молота. Ну и подготовиться не помешает.

Мы ещё поговорили об Альфачике и его перспективах, а затем я вернулся в комнату. Хотя правильнее говорить комнаты, потому что их там несколько. Так-то их всегда было несколько, просто хватало одной, а теперь у меня гости. Несколько дней назад открыл и прибрался в остальных. Преимущества элитных апартаментов академской общаги… Тут ещё и горничная была, но её услугами я не пользовался. Предпочитаю всё делать сам, потому что знаю, где и что должно у меня лежать!

Пока меня не было, приехала Морозова и привезла с собой вина и разной еды из ресторана. Пришли и остальные девушки, так что в комнате стоял просто гвалт. Всем не терпелось узнать, как обстоят дела с моим новым имуществом. А Агнес делилась новостями с заводов. Как будто за предыдущую неделю не наговорились. Вероника, кстати, успешно пересдала алхимию, так что выглядела весьма довольной собой.

Девушек я слушал вполуха, пока ел. Расположились мы за большим столом, который придвинули ближе к дивану у камина. Места хватило всем. Справа от меня села княжна Онежская, а слева дриада. Разговор тёк плавно и весело. Состояние заводов и винодельни оставляло желать лучшего, но было далеко не безнадёжным.

Агнес с братом толком не спали всю неделю, продумывая, как всё можно модернизировать и что производить. Как выяснилось, эти небольшие заводы занимались абсолютно разными вещами. Один производил мебель, другой — ткани, а третий — вообще двигатели и ещё какие-то смежные штуки. Да, кстати, их было всего три. Хорошо хоть располагались близко друг к другу. Были практически соседями.

Умница Агнес придумала, как объединить все три производства в одно. Самолёты! Один завод будет производить конструкцию, другой — двигатели, третий — парусину для крыльев и корпуса.

А почему нет? У Агнес к этому был явный талант!

Я тут же вспомнил и рассказал, как с помощью Агнес и её биплана догонял поезд в академию. Мы тогда знатно повеселились.

Короче, дела медленно, но верно шли в гору. И это не могло не радовать.

— Ну, полагаю, что теперь можно и дубовского вина выпить! — улыбнулась Марина, ставя на стол несколько бутылок.

— Так ведь ещё же только полдень, — нахмурила голубые брови княжна.

— А когда это кого-то останавливало? — отмахнулась Агнес, протягивая руки к ближайшей бутылке. Она была, как обычно, одета в свой комбинезон, а на макушке — очки.

— А я согласна с княжной, — произнесла Лакросса, привстав и забрав бутылки, чтобы вернуть Марине.

В этот же момент руки Агнес схватили пустоту.

— Зараза… — прошептала она, чем вызвала взрыв хохота.

Из-за камина в комнате было тепло, так что Лакросса сидела в коротких шортах и лёгком топике на голое тело. Весьма коротком и соблазнительном, надо сказать. Когда она тянулась за вином, ткань почти задралась, зацепившись за соски. От такого зрелища я даже жевать забыл.

— Ещё только середина дня, — продолжила оркесса. — Сегодня утром не было тренировки, так может, проведём её сейчас?

— На полный желудок⁈ — возмутилась гоблинша. — Нет, я согласна, но если тренировка будет включать в себя лежание на диване.

— Тебе бы только на диване лежать, — хмыкнула Лакросса.

— А тебе бы только тренироваться. — Наверно, говоря так, Агнес думала, что это какое-то оскорбление, но… нет.

— Ой, я тоже так наелась, что на тренировке смогу только перекатываться, — похлопала себя по округлившемуся животику Вероника.

В её и Агнес словах была немалая доля истины. Я тоже порядочно наелся. И что на меня нашло? Будто неделю целую не ел. Хотя… если учесть энергичные ночь и утро, все встаёт на свои места.

Но и Лакросса права. Тренировки пропускать нельзя. Отец Василисы говорил о смутных временах впереди, а тут ещё и турнир. Вдруг мы не знаем, а у нас каждый день на счету?

К тому же я