– Лижи, – приказала она с неожиданной требовательностью.

Я опустился на колено и прижался лицом, выставив язык и обрабатывая напряженное отверстие сфинктера. Обвив рукой одну из ее длинных ног, чтобы не потерять равновесие, другой рукой я потянулся вверх и обнаружил, что Вардани уже вся мокрая. Подушечка моего большого пальца скользнула в нее спереди, в то время как язык все глубже проникал сзади, и я принялся мягко оглаживать внутреннюю поверхность обоих отверстий синхронными круговыми движениями. Она издала горловой звук, и мы

Переместились

в текучую синеву. Пол исчез, так же как и гравитация по большей части. Я задергал руками и выпустил Вардани. Она плавно обернулась и обвилась вокруг меня, как белаводоросль вокруг камня. Жидкость, в которой мы находились, не была водой; мы в ней скользили и свободно дышали ею, словно воздухом. Я набрал ее полные легкие, когда Вардани, покусывая мою грудь и живот, стала опускаться ниже и ниже, пока наконец ее руки и рот не нашли мой член.

Я продержался недолго. Дрейфуя в беспредельной синеве и чувствуя, как прижимаются к моим ногам свежеувеличенные груди Тани Вардани, как скользят по коже ее соски, как движутся вокруг моей плоти ее рот и пальцы, я едва успел заметить свет над нашими головами, и тут же мышцы моей шеи начали сокращаться, заставляя голову откинуться назад, а напряженные до предела нервы приготовились к последнему кульминационному моменту.

В конструкт был встроен скретч-эффект вибратоповтора. Мой оргазм длился более тридцати секунд.

Когда он начал заканчиваться, я увидел проплывавшую мимо Таню Вардани с развевающимися вокруг лица волосами и ниточками моего семени, тянущимися от ее усмехающегося рта вместе с пузырьками воздуха. Я рванулся и схватил ее за ногу, притягивая обратно.

Когда мой язык вошел в нее, она выгнулась, и с ее губ сорвалась новая порция воздушных пузырьков. Звук ее стона волной прошел по окружавшей нас жидкости и самолетным рокотом отозвался в нижней части моего живота. Я ощутил, как ответно напряглось мое тело. Я проник языком еще глубже, перестав дышать и обнаружив, что, оказывается, уже довольно давно не нуждаюсь в воздухе. Вардани извивалась все сильнее, и ей пришлось обхватить меня ногами, чтобы удержаться на месте. Я захватил ее ягодицы и крепко сжал их, погрузив лицо в складки промежности, затем снова скользнул большим пальцем в ее отверстие и – вдобавок к спиральному вращению языка – возобновил мягкие круговые движения. Ее тело уже не извивалось, а бешено содрогалось, стоны превратились в продолжительный крик, заглушивший все прочие звуки, как рокот прибоя. Я втянул губами ее клитор. Она замерла и вскрикнула, после чего ее тело несколько минут билось в судорогах оргазма.

Мы выплыли на поверхность вместе. Астрономически неправдоподобное гигантское красное солнце клонилось к горизонту, окрашивая воду, неожиданно снова ставшую водой, в многоцветье витражного стекла. На востоке высоко в небе красовались две луны, а позади нас волны катились на белый песчаный берег, окаймленный рядом пальм.

– Это ты? Ты написала? – спросил я, кивая на открывавшийся перед нами вид.

– Куда там, – она вытерла глаза и откинула назад волосы. – Взяла готовую. Я днем посмотрела, что у них там есть в ассортименте. А что, тебе нравится?

– Пока да. Но что-то мне подсказывает, что это солнце – астрономическая невероятность.

– Ну, возможность дышать под водой тоже не больно-то реалистичная штука.

– Мне возможности дышать не представилось, – я поднял руки, словно клешни, имитируя захват, в который она недавно взяла мою голову, и изобразил на лице удушье. – Ничего не напоминает?

К моему изумлению, она залилась краской. Потом рассмеялась, плеснула мне в лицо водой и устремилась к берегу. Я какое-то время оставался на месте, тоже смеясь, затем поплыл за ней.

* * *

Песок был теплым, рассыпчатым, и системно-магически не лип к коже. За полосой пляжа росли пальмы, с которых периодически падали кокосы, которые, если их не подбирали, через некоторое время распадались на кусочки, и кусочки эти растаскивали крохотные пестрые крабы, похожие на самоцветы.

У кромки моря мы снова занялись сексом. Таня Вардани оседлала мой член, угнездив свой мягкий, теплый, гипертрофированно пышный зад на моих скрещенных ногах. Я зарылся лицом между ее грудями и, держа ее за бедра, нежно двигал вверх и вниз до тех пор, пока ее тело снова не начали сотрясать судороги, которые, подобно лихорадке, тут же передались и мне. Скретч-подпрограмма имела встроенную систему резонанса, за счет чего оргазм бесконечно долго переходил от меня к Тане и обратно, словно осциллирующий сигнал, то накатывая, то ослабевая.

Это была любовь. Идеальная гармония страсти, конденсированная, дистиллированная и усиленная до предела.

– Ты отрубил фильтры? – слегка задыхаясь, спросила она меня, когда все закончилось.

– Разумеется. Ты же не думаешь, что я собирался пройти через вот это все и в итоге продолжать лопаться от спермы и гормонов?

– «Пройти через вот это все»? – она гневно подняла голову.

Я ухмыльнулся в ответ:

– Само собой. Это же ради тебя затевалось, Таня. Меня бы здесь не было, если бы не… Э! Песком, чур, не швыряться!

– Сукин ты…

– Ах ты…

Одной рукой я отмахнулся от летящего в лицо песка, а другой столкнул ее в полосу прибоя. Она со смехом опрокинулась на спину. Пока она поднималась, я гротескно раскорячился в боевой стойке а-ля Микки Нозава. Что-то в стиле «Демонов кулак сирены».

– Не смей прикасаться ко мне своими грязными руками, женщина!

– Похоже, ты только и ждешь, чтобы к тебе прикоснулись, – парировала она, отбрасывая волосы и указывая вниз.

Что было правдой. Вид ее покрытого каплями воды роскошного системно-магического тела снова разослал сигналы моим нервным окончаниям, и головка пениса уже снова начала набухать, как спеющая слива в ускоренном режиме.

Я вышел из оборонительной стойки и оглядел конструкт:

– Знаешь, Таня, готовый он или нет – хорошая, елки-палки, штука.

– Номер один по версии журнала «Киберсекс и ничего кроме», – она пожала плечами. – Я рискнула положиться на их выбор. Хочешь, снова попробуем под водой? Или, может, пойдем к водопаду? Он там, за деревьями.

– Звучит заманчиво.

Проходя мимо переднего ряда пальм, чьи фаллические стволы поднимались из песка, точно шеи динозавров, я подобрал только что упавший кокос. Крабики с космической скоростью разбежались, попрятавшись по норкам и осторожно высовывая оттуда стебельки глаз. Я повертел кокос в руках. От зеленой скорлупы при падении отлетел кусок, обнажив мягкую пористую плоть. Приятный штрих. Я проткнул внутреннюю пленку пальцем и, запрокинув плод над головой как флягу, отпил. Молоко оказалось нереалистично прохладным.

Еще один приятный штрих…