Когда он подошел к нему вплотную, чьи-то руки схватили его за шиворот и швырнули вперед, так что он растянулся на полу освещенной комнаты.

– Эй, – возмутился он, потирая ушибленный подбородок, – дебилы, это же я, Кейли.

С десяток направленных на него обнаженных мечей, на которых играли отблески пламени, не позволили ему подняться. Семь мужчин и три женщины смотрели на него сверху вниз, и Кейли невольно поежился под их взглядами.

– Пропустить, – послышался женский голос.

Люди с мечами отошли, Кейли поднялся, отряхнулся и кивнул им.

Комнату украшали картины из мозаики, вторившие мотивам дальних островов, – впрочем Кейли мог лишь догадываться об этом, ведь он нигде не бывал за свою жизнь. На стенах висели полки с книгами, под ними выстроились рабочие столы, сплошь заставленные рядами реликвий; в камине горел огонь. Рядом, примостившись на краешке стола, сидела женщина с лысой головой и ярко-синими глазами. Он не знал, сколько ей лет, – на вид около сорока. У нее было довольно приятное лицо с чуть сплюснутым носом – как будто невидимый палец прижался к нему и надавил. Благовонные запахи волнами шли по комнате, и то ли от них, то ли оттого, что эта женщина своей магией контролировала настроение, но на душе у Кейли сразу полегчало.

– В чем дело, брат? – спросила она.

– Мне нужно было видеть тебя, Шалев. Ренд попался, когда мы грабанули богатую старуху. Смотри, какую хорошую добычу мы взяли… – Сунув руки в карманы, он вынул из них пригоршни драгоценных камней и ожерелий.

Та криво усмехнулась.

– И в самом деле, неплохой улов, Кейли.

Ему нравилось слушать, как она говорит: интонации у нее были гибкие и плавные, гласные звуки насыщенные и экзотические. Слушая ее, хотелось помечтать о жизни, совсем не похожей на его собственную.

Люди в комнате задвигались, приближаясь к рукам Кейли, но тут Шалев громко спросила:

– Как, по-твоему, правильно это – соблазнять людей такими побрякушками? А ведь это они отделяют вас здесь от них там, наверху. Их создают из материалов, которые добывают на других островах, причем зачастую с использованием рабского труда тех, кто был рожден свободным. Потом их привозят сюда и с их помощью держат вас подальше от хороших домов, от настоящего солнечного света – помните это. Они – орудие вашего подавления.

Кейли пригляделся к окружавшим его людям: в основном это были члены существовавших когда-то профсоюзов, кузнецы да еще те, кто с риском для жизни выскребал остатки руды из заброшенных подземных рудников. Были еще двое ученых типов – они считались интеллектуалами и любили поговорить о своих теориях за кружкой пива в задних комнатах таверн. Но все равно это были хорошие ребята. Правда, теперь они не могли отвести глаз от добычи Кейли, и тот, тяготясь ею, аккуратно сложил ее кучкой на стол позади Шалев.

– Хорошо, Кейли. Ты быстро учишься. Так скажи мне, что там с Рендом?

– А вы угадайте, – дерзко ответил он.

– Не говори с ней так, – предостерегающе шикнул кто-то сзади.

Шалев только отмахнулась.

– Я над вами не начальник, – напомнила им она.

– Вот именно, – буркнул Кейли. – Вы все тут даже не настоящий совет.

– Зато они наш временный анархический совет, – поправила его Шалев, – и они играют заметную роль в восстановлении подземного общества, пока мы готовимся к более справедливому разделению власти. Как только мы утвердимся в городе и создадим общество равенства и свободы, надобность в этом органе отпадет и он рассосется сам собой. А пока мы все должны относиться друг к другу с уважением, Кейли. – И она устремила на него такой властный взгляд, что чуть не заморозила его, не сходя с места. – Итак, моя догадка в том, что Ренда схватили Рыцари Виллджамура?

– Ага, ихняя баба. Она гналась за нами прямо по стенам домов, и догнала ведь!

– Рыцари Виллджамура, – выдохнула Шалев себе под нос, ни к кому не обращаясь. – Они начинают раздражать, не так ли?

– Снаружи больше неспокойно. Не успеешь выйти и стырить где-нибудь горстку барахла, как один из них уже тут как тут, сторожит где-нибудь за углом.

– Точно. – Шалев соскочила со стола и подошла к каминной решетке, где уставилась в пламя. Долгое время все молчали, и только Кейли переминался с ноги на ногу в ожидании продолжения разговора.

Вдруг Шалев сказала:

– С Рыцарями все ясно: их создали для того, чтобы внушать страх всякому, кто осмелится бросить вызов империи. Обычная тактика. Они начали первыми, и мы ответим тем же. Неплохо будет, если мы начнем наносить удары по очевидным символам вроде этих Рыцарей. Начнем, пожалуй, с военных из городской стражи – мы будем убивать их прилюдно, казнить прямо на улицах, – нам это пойдет только на пользу: чем меньше стражи, тем легче воровать кошельки и грабить магазины, а значит наполнять нашу общую казну, предназначенную для большого дела. А цель наших ужесточившихся атак будет проста и очевидна: разрушение существующих властных структур, физическое уничтожение представителей власти. Именно власть над другими не дает людям построить более справедливое общество, и императору в голову не придет, что нашей конечной целью является полное уничтожение всего Виллджамура.

Обернувшись, она взъерошила чуб Кейли и оглядела собравшихся.

– Ну как, братья, договорились?

Всеобщее радостное «да» было ей ответом.

– Но я предлагаю не убивать тех, кто у власти, немедленно, – продолжила она. – Сначала мы выпытаем у них все, что они знают о Рыцарях, которые могут оказаться серьезной помехой нашему делу. – Шалев взяла со стола копию «Народного обозревателя» и ткнула пальцем в первую страницу. – Этот грязный листок, распространяющий лживую пропаганду, утверждает, будто они неуязвимы, но мы-то с вами знаем, что такого не бывает, верно? У них наверняка есть свои слабые места, и мы их найдем. Это ходячее оружие надо обезвредить во что бы то ни стало.

В самый разгар вечера, не позднее девяти, Лан вернулась на улицы и нашла Тейна с Вулдоном на подвесном мосту над глубоким провалом. Один из далеких шпилей, почти на самом берегу моря, изрыгал густой черный дым. Небо очистилось, и на его фоне облака дыма казались жуткими, сотканными из теней существами, хищно нависшими над вторым и третьим уровнями города.

– Может, проверим, что там такое? – спросила Лан.

– Может быть, просто дом горит, а может, и новое нападение, – отозвался Вулдон. – Надо идти туда, отсюда не разобраться.

Она держалась наравне с ним, паря над крышами домов, пока он пересекал мосты, спускался в спиральные лестничные колодцы и бежал тайными проулками между высоких каменных стен. Его тяжелое дыхание и скрип сапог были слышны ей все время, пока он мчался внизу, словно боевой конь.

Нужный им шпиль оказался на втором уровне; он был частью огромной спиралевидной башни столетней давности, сложенной из грубо отесанных гранитных блоков. Снизу постройка впечатляла своими масштабами. Отчетливо выделяясь на фоне ясного звездного неба, она, казалось, уходила на невообразимую высоту, и где-то там, далеко, уже выглядывали из окон крошечные язычки пламени, облизывая ночь.