Спаркс в сочувствии Дойла, похоже, не нуждался. Его глаза горели яростью, и, допив бренди, он заказал еще порцию.

– Ни одной живой душе, Дойл, я не рассказывал об этом. Никогда…

Дойл понял, что никакие теплые слова не поддержат Спаркса. Принесли бренди. Сделав глоток, Спаркс заговорил:

– Я отправил письмо. Александр ни минуты не сомневался, что получит ответ, и позаботился о том, чтобы второе письмо было уже готово. Надо было найти способ пересылать мне письма, и он нашел его. Нашим доверенным стал кузен его одноклассника, тихий, скромный мальчик, живший по соседству с нашим поместьем. Плотина, разделявшая нас, была снесена, и письма хлынули настоящим потоком. Я получал не меньше двух в неделю, тут же отвечал и отвозил на велосипеде в тайник под старым дубом на границе поместья. Я прятал письма в жестяную коробку из-под печенья… Так началось мое общение с братом. С самого начала переписка была обширной и содержательной. Способности Александра были исключительными. Его знания истории, философии, литературы и искусства просто потрясали. Александр мог обсудить любую тему на уровне, превышавшем университетский, делая это в очаровательной и легкой манере. Преподаватели видели в нем скорее коллегу, чем ученика. Надо сказать, что в стенах этой школы воспитывались многие депутаты парламента и даже премьер-министры. Тем не менее преподаватели хором твердили, что такой юноша, как Александр, появляется раз в столетие. Брат не только был первым в учебе, но и обладал безупречными манерами и умел очаровать любого. Рано осознав свою тайную цель, Александр понял, что ее осуществление потребует от него не только знаний, но и светскости. Двенадцатилетний Александр заметно превосходил знаниями своих сверстников и обращал на себя внимание даже в кругу старших учеников. Он следил за своей физической формой, часами тренируясь в спортивном зале, в то время как его одноклассники уезжали домой или просто играли. Железная дисциплина и многочасовые занятия спортом дали результат: тринадцатилетний Александр выглядел юношей лет двадцати. Культ дисциплины заменил ему религию – условности христианской веры и морали казались ему смешными, ненужными, отжившими свой век, хотя внешне он и вынужден был их придерживаться. Обо всем этом он поведал мне в письмах, неизменно рисуя себя как некого сверхчеловека, подобного индийским божествам. Я жадно впитывал все, чему он ненавязчиво, но упорно учил меня. Этого, конечно, родители не замечали. Идеал сверхчеловека захватил мое воображение, и я старался укрепить свое тело и дух, чтобы во всем походить на Александра. Я стал его преданным учеником и последователем.

– Ну, это не пошло вам во вред, – заметил Дойл.

– Конечно. Самодисциплина и постоянные тренировки оказались невероятно полезными. Я бы без всяких колебаний рекомендовал взять их как основу школьного воспитания… Брат, правда, ни словом не обмолвился о том, как он собирается использовать свои достижения в будущем. Не задумывались об этом и его учителя, ослепленные интеллектуальными и физическими способностями Александра.

– Какова была его цель, Джек?

– Это выяснилось гораздо позже, – ответил Спаркс. – В те годы он даже намеком не давал понять, к чему стремится, и держал меня, не говоря уже о других, в полном неведении.

– Но вы, наверное, чувствовали что-то? – спросил Дойл.

– Мне и в голову не приходило расспрашивать его о высшей цели.

– Однако его натура наверняка чем-то выдавала себя?

– Кое-что в Александре мне действительно казалось странным, но все это как-то ускользало, и сделать определенный вывод было невозможно. Это было бы не по плечу даже очень прозорливому человеку.

– И все-таки, Джек, что-то вас настораживало? – спросил Дойл, чувствуя, как по спине пробегает неприятный холодок.

– Отдельные эпизоды. Например, за месяц до нашего знакомства один из одноклассников Александра умер при весьма загадочных обстоятельствах. При школе была пасека, и однажды этого мальчика нашли возле ульев мертвым. Мальчуган был большим проказником; в школе решили, что он потревожил пчел и они искусали его до смерти. Мальчик был одним из близких друзей моего брата, но эксплуатировать себя не позволял. Никто не знал, что за несколько дней до этого несчастья они с Александром поссорились. Не знали и о том, что мальчик принял в штыки одну из затей Александра и пригрозил, что расскажет об их секретах.

– Какие же секреты у них были?

– Клятвы, скрепленные кровью. Жестокость по отношению к новичкам. Издевательства над животными… Все это выглядело как обычные мальчишеские шалости, но с каждым разом проделки становились все более жестокими и ужасными… И вот произошло это несчастье. Никто не знал, что мальчика заманили на пасеку, послав ему записку, написанную якобы его другом. Сделал это Александр, скопировав чужой почерк. В записке мнимый друг назначал встречу и сообщал о своем решении дать отпор Александру. Мальчик пришел на пасеку, его неожиданно сбили нокаутирующим ударом. В бессознательном состоянии его перетащили к ульям, а записку уничтожили.

– Брат сам рассказал вам об этом?

– Это еще впереди. Во время нашей первой встречи я обратил внимание на странный амулет на груди Александра: пчела в кусочке янтаря.

Дойл ошеломленно покачал головой.

– Но слушайте дальше. Александру шел тринадцатый год. Осенью в городке, расположенном неподалеку от школы, поползли тревожные слухи. Молоденькие девушки – все из приличных семей – рассказывали, что, возвращаясь домой в сумерках, они чувствовали, что за ними кто-то идет. Некоторые из них утверждали, что кто-то подглядывал за ними в спальне. Никому из них не удавалось разглядеть преследователя, они видели лишь черную тень. По рассказам, это был высокий крепкий мужчина. Все сходились на этом. Он никогда не приближался к девушкам и не угрожал им, но жуткий страх, который внушала черная фигура, по словам девушек, был неописуем. Как-то ночью одна из девушек проснулась, словно от толчка, и увидела подле кровати черную тень. Бедняжку сковал такой ужас, что она не могла ни закричать, ни позвать на помощь. Черная фигура метнулась к открытому окну и исчезла в ночи. После этого происшествия местная полиция начала активно действовать. Молодым леди запретили выходить на улицу после наступления темноты. Окна теперь накрепко запирались, и занавеси плотно задвигались. В тех местах, где замечали странную фигуру, выставили патрули. Меры оказались эффективными, и преследования прекратились. Ни о чем подобном не было слышно на протяжении всей зимы. Но с приходом весны все экстренные меры, принятые осенью, показались ненужными, окна в домах вновь распахнулись, впуская свежий теплый воздух. Вечерние прогулки манили, как всегда, будто и не было мрачных событий прошедшего года. Но вот в начале апреля одну из самых хорошеньких девушек изнасиловали на берегу реки… Человек, совершивший злодеяние, жестоко избил свою жертву… Но лица его несчастная не видела, как не слышала и его голоса. В лихорадочном бреду девушка повторяла лишь одно: "Человек в черном…"

– Это как-то связано с Александром?

– В ходе расследования были опрошены и старшие школьники, но все были уверены, что это дело рук зрелого мужчины, судя по описанию, того же, что преследовал девушек осенью. Учащиеся тоже побаивались выходить за пределы школы вечером. Кроме того, в момент нападения на девушку все ученики были уже в спальнях.