Капитан присел на корточки, обшарил пространство в районе пола – метр в одну сторону, столько же в другую. Полная безнадега. Между трубами, обмотанными стекловатой, оставалось узкое пространство высотой сантиметров сорок. Не разгуляешься.

– Ты где? – прошептал он.

– Здесь я, – сдавленно ответила Рита.

Капитан снова опустился на колени, развернулся на сто восемьдесят градусов и уперся в съежившийся дрожащий комочек. Все в порядке, далеко не уползла. Он пристроился рядом, обнял ее за плечо – как-то само получилось, непроизвольно.

Рита вздрогнула.

– Что ты делаешь?

– Уж точно не домогаюсь, не надейся, – пошутил Антон. – Просто хочу намекнуть, что ты не одна.

– Хорошо. – Женщина не стала сбрасывать его руку, даже прижалась к плечу.

Дрожь не унималась, он слышал, как постукивают ее зубы. Наверху, за глухим экраном, в другом мире что-то происходило. Ругались мужчины, их было много. Здание электростанции, надо думать, они уже обшарили и никого не нашли.

Теперь у укропов возникала пища для мозгов. Беглецы просочились сквозь пальцы и уже ушли далеко или же они так хорошо спрятались? Голоса то удалялись, то приближались, превращались в какой-то беспрерывно меняющийся звуковой фон.

– Надеюсь, ты не страдаешь страхом темноты и замкнутого пространства? – прошептал капитан.

– Не знаю, – тихо ответила Рита. – Первый опыт такого рода я получила в тюремной камере. Там было трудно. Иногда по ночам отключали свет. Сейчас на Украине модно экономить электричество. Тогда я сходила с ума, сейчас стараюсь об этом не думать. Если хочешь знать, у меня глаза закрыты. Так легче. Просто хочу, чтобы все это кончилось как можно быстрее.

– Ты точно не собиралась устраивать теракт?

– Господи, да точно. Я не террористка. Ненавижу этих деятелей и не гожусь на роль Фанни Каплан или Ульрики Майнхоф. Просто фашисты решили избавиться от всей нашей семьи. Нет человека – нет проблемы. Убивать постеснялись, решили поступить хитрее, чтобы другим неповадно было. Я даже не знаю, чем хозяйственное мыло отличается от взрывчатки. Но мне известно, кто ее подбросил. Это рыжая гнида Егорка Халай. Я как-то приметила его на своем участке. Он член банды Кондратюка, а заодно мой сосед.

– Забавно. – Антон усмехнулся. – Мой сосед Назар Пригода тоже член банды Кондратюка и тоже меня сдал.

Несколько минут они молчали. Было холодно, неуютно, но Антон обнимал дрожащую женщину и на удивление неплохо себя чувствовал. Проходила головная боль, возникало желание сделать что-нибудь героическое. А самое главное состояло в том, что он уже никуда не спешил.

Мужская перекличка над головой перестала раздражать его. К нему приходило понимание, что даже в самых диких ситуациях есть место приятным находкам.

– Антон, что же будет дальше? – прошептала Рита.

«А почему мы шепчем? – подумал он. – Боимся спугнуть духов подземелья?»

– Есть несколько веток будущего, – сказал Горденко. – От весьма печальных до самых жизнеутверждающих. Предлагаю не загадывать, а просто решать задачи, стоящие перед нами. Первая из них такова: выбраться из колодца и дожить до утра. Согласна?

– Как скажешь. Послушай, а у тебя точно нет ни фонаря, ни спичек, ни зажигалки? Убивает уже эта темнота.

– Хочешь увидеть, где мы находимся? Лучше не делать этого. Я сидел в изоляторе вместе с тобой. У меня нет ни спичек, ни фонаря, ни зажигалки. Есть автомат, но это неважный источник освещения. Впрочем, можно пострелять. На миг станет чуть светлее.

– Спасибо, не надо. Господи, Антон, помоги, – вдруг сдавленно простонала Рита. – По ноге что-то ползет!..

Он вовремя ее схватил, иначе она подпрыгнула бы. Подумаешь, мышка… Что-то пискнуло, пробежало по ноге женщины, свалилось с нее и юркнуло в щелку.

Горденко сжимал свою спутницу мертвой хваткой. Она тряслась, хрипела от отвращения, норовила вырваться. Антон обнял ее крепче, стал гладить по голове. Рита успокаивалась, но очень медленно. Дрожь проходила, но дыхание женщины оставалось прерывистым, страх никуда не делся.

– Прости, – прошептала Маргарита. – Я знаю, это просто мышка, она не кусается. Но этот страх сильнее меня.

– Я знаю, – успокоил ее Антон. – Это в генах. Сильнее, чем страх импотенции у мужчин. Дама может быть мастером спорта по прыжкам с парашютом, отважной разведчицей, героем России или, скажем, Украины, но при виде маленькой мышки она просто обязана заорать.

Маргарита беззвучно рассмеялась. Он пообещал, что будет охранять ее от разных внешних посягательств, в том числе от безвредных грызунов. Но Антон стал ей говорить, что скорее всего это была не мышка, а крыса средних размеров. Не такая уж она и безвредная.

– Ты где работаешь? – поинтересовался он.

– Старший менеджер в «Быстрице». Это единственный крупный торговый центр в Калачане. Вот только не знаю, Антон… я уже, наверное, там не работаю. Ты точно из России? – встрепенулась она.

Наверху шумели люди, недоумевали, куда подевались беглецы. Временами хрустели камешки, кто-то пробегал.

Он рассказал ей все, изложил предысторию, завязку и кульминацию. Развязки у этой истории пока не было.

Несколько минут она осмысливала сказанное, потом проговорила:

– Это хорошо, что ты сам решил приехать и разобраться. Я многое могу рассказать о беззакониях, творящихся в этом городе. Как людей травят, убивают, доводят до суицида, держат в страхе весь район. Я не зомбированная дура, на меня не действует пропаганда, я все понимаю. Западные геополитические кукловоды, финансово-промышленные группы, раздирающие восточные районы страны. Кстати, должна тебя огорчить. Российская пропаганда на меня тоже не действует. Я понимаю, что Россия преследует свои интересы, на которые, конечно, имеет право, но порой дело доходит до абсурда. Крым – это перегиб, не считаешь?

– Я считаю, что Аляска тоже засиделась на чужбине, – ответил Антон. – Да и с Форт-Россом, расположенным в северной части Калифорнии, что-то неясно. Вроде продали поселок мексиканскому миллионеру в середине девятнадцатого века, но денег так и не получили. Темная история, надо разобраться. Не пугайся, Рита, шучу. Возможно, в присоединении Крыма и было какое-то нарушение международных норм, но я тебе искренне скажу: тамошним жителям будет лучше в России, чем на Украине. Тут не может быть двух мнений.

Он мог бы многое сказать, а она – возразить, но тут над их головами раздались голоса. Сердце Антона екнуло, он шепотом приказал ему замолчать, прижал к себе девушку. Она едва не задохнулась.

Несколько человек прочесывали окрестности бывших мастерских. Они остановились рядом с тележкой, видимо, решили покурить.

– Как сквозь землю провалились, суки! – пожаловался один. – Вроде мы оцепили весь периметр. Куда они делись?

«И больше их никто не видел», – подумал Антон.