Люди разбрелись, разглядывая работы, организаторы обговаривали что-то свое возле входа. Закончив с интервью, Николка вздохнул с облегчением и вдруг почувствовал на себе чей-то взгляд. Он оглянулся и увидел женщину, которая стояла рядом с Яной, но не принимала участия в беседе. Она смотрела на парня сквозь слегка затемненные очки и будто сверлила его взглядом. Николя обернулся — может, не на него? — но рядом никого не было. Мама за столом пила минеральную воду и разглядывала открытку, Леся пошла с Сервантесом смотреть работы, этот угол зала был пуст.

Николка склонил голову набок и посмотрел на женщину внимательнее. Полноватая, она была чем-то похожа на Наталью, но вид имела куда более презентабельный — темный брючный костюм, сумочка на металлической цепочке через плечо и массивные украшения выдавали женщину обеспеченную, но не похожую на богемных подруг Яны. Он вдруг вспомнил, что, когда на входе в галерею ждал Лесю, эта женщина приехала за рулем довольно солидной машины и Аня быстро подошла к ней поздороваться.

«Наверное, из организаторов. Да-да, все выглядело так, будто Аня перед ней отчитывалась. Наверное, крутая. Но благодаря ее заинтересованности мы здесь, мама становится известной, а я увидел Лесю», — подумал Николка и улыбнулся женщине. Губы той дрогнули в ответ, а рука потянулась к виску поправить волосы.

Тут подошла Маша с матерью, за ними приплелся Павлик, который предпочел бы рассматривать крутые машины на парковке возле галереи, чем батики, и сейчас явно скучал.

— Наташа, мы гордимся знакомством! Прогресс неимоверный, если припомнить те кусочки, которые вы разрисовывали дома с детьми в начале девяностых! А что уж слава, то теперь — международная! — засмеялась Ирина.

— Ну, мам, ты как скажешь! Начало девяностых! Прошлый век! Времена мамонтов и отсутствия мобильных телефонов! — засмеялась Маша. — Сейчас совсем другая жизнь, тем более во Франции! И тетя Наташа — современная развитая женщина, которая нашла свой собственный способ самовыражения! Да еще и обрела признание на родине! А как, кстати, они вас разыскали?

— Да как-то странно, — ответила Наталья, — сначала написали письмо, сказали, что видели меня в репортаже какой-то турфирмы. Оно и правда — однажды какая-то госпожа-туристка возле моего магазинчика рассказывала на камеру о туристических прелестях Эльзаса. А я, услышав родной язык, вышла и заговорила с ней, пригласила зайти посмотреть работы, угостила кофе. Она что-то спрашивала обо мне, даже немного поснимала внутри. А потом я об этой встрече и забыла. А эти женщины где-то увидели, разыскали координаты, прислали письмо, позже приезжала госпожа Евгения из Киева, что-то ее сегодня не видно, тоже расспрашивала, смотрела работы, три даже купила — для себя, для подруги и в офис. Николка как раз сделал мне сайт и выложил туда снимки других работ. Началась переписка, все это, если с самого начала, заняло около двух лет. И вот мы здесь, кто бы мог подумать?

Подошли Леся и Сервантес, с ними невысокая девушка с тремя десятками косичек, которую все называли Гайкой, и парень в черной кожаной одежде с заклепками, хоть день и обещал быть жарким. Его называли Зингером.

— Нам очень понравилось, — обратилась к Наталье Леся.

— И правда впечатляет, — закивала Гайка, и косички ее со вплетенными цветными нитками запрыгали вокруг головы.

— Да. Мы бы из вежливости врать не стали, — серьезно произнес Зингер. — Хотя когда меня пригласили, я боялся, что увижу какую-то кич-попсу. Много теперь стало эээ… поверхностных, так сказать, мастеров. Глазам вроде и приятно, а душа не переворачивается внутри. А тут я стал в малом зале в центре, а по периметру — картины. На мне будто какие-то векторы сошлись, аж мурашки пошли, еще и в полутьме, когда освещены только работы… Очень сильно у вас выходит! Слов мало, простите.

Наталья смутилась от такого количества положительных отзывов, да еще и от художников!

— Спасибо, деточки! Я никогда не думала, что вот так, в Киеве, для людей… Оно когда-то само начало вытекать из души, так и идет — если что-то всколыхнется. Есть и другие работы, цветы, абстракции, но киевлянки по сайту почему-то выбрали для экспозиции именно те, которые писались не для продаж, а от эмоций.

— Молодец ты у нас, Наталка! — Ирина обняла подругу за плечи и чмокнула в щеку.

Все заулыбались и заговорили.

— А вы, наверное, куда-то хотели пойти? — вдруг обратилась Наталья к Николке, который уже шептался с Лесей. — Так вы идите, я должна быть тут, а Яна со мной. Аня, когда все закончится, отвезет меня домой. Ты ж дорогу найдешь, c´ыночка?

— Да найду, мама, конечно, найду. А заблужусь, так спрошу Золотые ворота, — улыбнулся Николка.

— Мы с друзьями хотели показать Николя Андреевский спуск, — объяснила Леся, а Гайка опять закивала косичками.

— Маша, а ты тоже с ними? — вдруг спросила Ирина.

Маша нахмурила брови и немного растерялась, потому что не ждала такого вопроса, но, собственно, еще не имела ни своих планов, ни приглашений от художников, а Сервантес, заметив выражение ее лица, встревожился.

— Конечно, с нами! — мигом ответила Леся, решив судьбу компании на ближайшие часы, и все обрадовались, что день задался.

Вдруг в кармане у Натальи заиграл мобильный. Она вынула трубку, глянула на экран, улыбнулась, сказала Николке: «Жан-Поль!», и сын тоже улыбнулся, кивнул. Все с интересом замерли, слушая, как женщина быстро заговорила по-французски. Ирина улыбалась и кивала, понимая, о чем речь, Николя, разумеется, тоже был «в теме», а остальные зачарованно смотрели, как светится женщина, что-то быстро рассказывая мужу и жестикулируя. Через несколько минут она передала трубку сыну, и молодежь с не меньшим удивлением и приятностью наблюдала, как парень делился впечатлениями от Киева и выставки, прислушивалась, как легко прокатывает он в горле тот необычный и загадочный звук «R».

У Ирины слезы накатились на глаза. Заметив это, Наталья обняла ее за плечи и прижала к себе:

— А что ты хотела, кумочка, если он уже больше пятнадцати лет там? — сказала она, любуясь взрослым сыном, а потом перевела взгляд на других молодых людей, приглядываясь к Лесе, в глазах которой светилась большая симпатия к Николке.

— А невесточка вроде ничего, а? — прошептала на ухо Наталье Ирина, проследив взгляд подруги.

Николя попрощался, отключил трубку и передал ее матери.

— Круто! — восторженно выкрикнула Гайка. — Все! Хочу учить французский!

— Ага. Пантеляпасе Мария льонтре! Же не манж па си жур! — мигом отреагировал Зингер, и все засмеялись.

Распрощавшись, молодежь вышла из галереи. Маша направилась к своей машине. Зингер и Гайка высоко оценили ее обновление еще до начала выставки, а люди, проходившие мимо мокрой в солнечный день «субару», останавливались, удивленно разглядывали и даже трогали капельки.

— Маша! — крикнула им вслед Ирина. — Давайте я вас всех возле машины сфотографирую на новый цифровик! Я уже научилась!