Когда в Китае школьникам предлагают умножить 173 на 75, учитель спрашивает: «Как вы собираетесь решить этот пример? С чего нужно начинать?» Вопрос о неизвестном сразу же выводит учеников из зоны комфорта. Им нужно придумать, как разделить это сложное вычисление на ряд шагов: сначала умножить 5 на 3, потом 5 на 70, и так далее. Это заставляет их прилагать усилия и совершать ошибки, которые можно исправить.

Два метода преподавания совпадают в том, что они основаны на вопросах. Но в первом случае вопросы относятся к уже известным фрагментам знаний, а во втором – к методу объединения этих фрагментов.

Исследуя современные ответы на диалог с рабом Менона мы обнаружили нечто странное. Те, кто дословно следовал инструкциям диалога, учились хуже, а те, кто пропускал некоторые вопросы, – лучше. Большое количество инструкций усложняло обучение. Каково решение этой загадки?

Мы нашли ответ в исследовательской программе, подготовленной психологом и педагогом Даниэлой Макнамара для определения удобочитаемости текстов. Ее проект, чрезвычайно влиятельный в академической среде и педагогической практике, показывает, что решающие факторы обучения не соответствуют традиционным представлениям (внимание, интеллект, усидчивость). Первостепенное значение имеет то, что читатель уже знает о предмете, прежде чем приступить к чтению.

Это привело нас к выводам, отличающимся от общепринятой учебной практики: провалы в обучении не зависят от рассеянности или недостатка внимания. Ученики, не имеющие почти никаких знаний о предмете, могут сосредоточенно изучать диалог, но их внимание сфокусировано на каждом шаге: они видят деревья, но не видят лес. Тем ученикам, чьи предыдущие знания приближают их к решению, не нужно концентрировать внимание на каждом этапе.

Так мы с Андреа сформулировали на первый взгляд парадоксальную гипотезу: те, кто более внимателен и прилежен, узнают меньше. Для проверки мы устроили новаторский эксперимент, – первую одновременную запись мозговой активности, когда один человек выступал в роли ученика, а другой в роли учителя.

Разумеется аргумент «больше внимания – меньше обучения» не всегда верен. При равных изначальных знаниях более внимательные достигают лучших результатов. Но здесь, как и во многих других школьных диалогах, выясняется, что усилия обратно пропорциональны уже имеющимся знаниям. Ученики с меньшими знаниями подробно разбирают диалог шаг за шагом. Другие пропускают целые части, так как уже знакомы с многими деталями. Путь можно считать усвоенным, когда человек способен пройти по нему, не останавливаясь на каждом шагу.

Эта идея тесно связана с понятием зоны ближайшего развития, описанным великим русским психологом Львом Выготским в 1920-х годах и оказавшим большое влияние на педагогику. Выготский утверждал, что необходима разумная дистанция между тем, что ученики способны сделать самостоятельно, и требованиями наставника. Далее мы вернемся к этой идее и рассмотрим, как можно уменьшить разрыв между учителями и учениками, позволяя детям выступать в роли педагогов. Но сейчас я хочу заглянуть в другое окно, открытое в ходе анализа диалога Сократа: обучение, старание и выход из зоны комфорта.

Мы интуитивно чувствуем, что немногие люди, виртуозно владеющие гитарой[75], опираются на некое сочетание биологических и культурных факторов. Но для понимания того, как эти элементы взаимодействуют друг с другом, и самое главное, для использования этого знания при обучении и преподавании, нужно разделить общую концепцию на несколько частей.

Представление о том, что генетические факторы определяют максимальный уровень мастерства для каждого из нас, глубоко укоренено в человеческом сознании. Иными словами, каждый может достичь определенного уровня в музыке или футболе, но лишь немногие виртуозы поднимаются на уровень Жуана Жильберто[76],[77] или Лионеля Месси[78]. Великие таланты рождаются, а не создаются. Их коснулись волшебной палочкой, они обладают врожденным даром.

Мысль о том, что все мы движемся по сходной траектории обучения, но потолок возможностей зависит от биологической предрасположенности, была впервые высказана в 1869 году Фрэнсисом Гальтоном, одним и самых разносторонних и плодовитых британских ученых. Наиболее очевидный пример – физическая предрасположенность к чему-либо. У высокого человека гораздо больше шансов стать профессиональным баскетболистом. Трудно дорасти до великого тенора, если человек родился без соответствующего голосового аппарата.

Идея Гальтона интуитивно проста, но не соответствует действительности. Подробно исследуя, как великие мастера приобрели свои навыки, и не поддаваясь искушению общих выводов, больше основанных на мифах, мы видим, что первые две предпосылки в корне неверны. Верхний предел обучения не настолько генетически обусловлен, зато путь к этому пределу в определенной степени зависит от генетики. Генетика присутствует в обоих случаях, но нигде не является решающим фактором.

Великий нейропсихолог Ларри Скуайр разработал классификацию, разделяющую обучение на две категории. Декларативное обучение происходит на сознательном уровне и может быть объяснено словами. Хороший пример такого обучения – правила игры. Когда они усвоены, их можно объяснить (описать) новому игроку. Интуитивное обучение включает навыки и привычки, обычно усваиваемые на неосознанном уровне. Есть виды знания, которые трудно выразить в языковой форме и объяснить другому.

Наиболее внутренние, интуитивные способы обучения действуют на таком глубоком бессознательном уровне, что мы даже не замечаем, что чему-то научились. К примеру, мы учимся видеть. Мы легко можем распознать эмоцию человека по выражению его лица, но не в состоянии описать это знание, чтобы создать механизмы, имитирующие этот процесс. Большинство людей обладает врожденной способностью видеть, и ее утрата порой порождает поэтические образы. Уругвайский автор Эдуардо Галеано написал: «Море было таким необъятным и сияющим, что мальчик был потрясен его красотой. Когда он наконец смог говорить, то обратился к отцу, дрожа и запинаясь. «Помоги мне видеть!» – попросил он». Нечто похожее происходит, когда мы учимся ходить или сохранять равновесие. Эти способности настолько присущи нам, что кажется, будто они были всегда.

Эти две категории полезны при исследовании обучения, но важно понимать их абстрактность и неизбежное преувеличение; в реальной жизни обучение почти всегда бывает частично декларативным и частично интуитивным.