Мадам А лучезарно улыбнулась ведущему, а потом и зрителям и начала говорить:

– Понадобилось всего то один сундук с волшбой, да живое яблоко. Все остальное сделали Назидатели, с моей легкой руки превратившиеся в Розидателей. – Лицо Мадам взяли крупный планом, от чего ее потемневшие глаза стали еще более притягательны, а ноздри раздулись на манер воздушных шаров, из которых с яростью вырывался горячий, пламенный воздух.

– Теперь клочки не будут рабами искусственного вымачивания творческих токов. – Гостья ударила кулаком по столу, – Вдохновение не для того создано, чтобы его священную натуру использовали таким варварским образом! Свободу Грозе! Свободу Грозовым облакам, свободу их художественной натуре!

Зал вместе с девой в коричневом принялся скандировать громовое «Свободу Грозе». Ведущий отошел за камеры и с довольным лицом наблюдал за происходящим. Его менеджер, так же находившийся за кадром, тоже улыбался и показывал большой палец, а потом принялся руками и пальцами складывать цифирные значки, отображающие рейтинг передачи. Крупная десятка с плюсом! Невероятно!

Пока Мистер Фо подсчитывал в уме скорую прибыль, Мадам А уже вышла из-за стойки, призывно поднимая руки, задавая тем самым темп скандированию. Она тоже была довольна собой. Сей приход в студию станет реальным началом ее Назидательной карьеры. Она подогнет под себя Розовую Длань, выбросит из ее внутренностей проклятые центрифуги, и вместо них приведет под волнистую крышу научителей с толстыми книгами, которые будут Назидать способные умы к будущим открытиям. А они обязательно случатся, в этом Мадам А была уверена железобетонно.

Расщепилась последняя оболочка яйца-кругляша, тело Глорис вывалилось из-под черных ребер. Все померкло еще более густым мраком, словно космическую темноту помножили на десять. Несмотря на непроглядную тьму в сознании мелькали немыслимые картины, и они вертелись перед взором фееричными веерами, которые отлично бы приняли на денную службу необуддисты.

Музыка расплывалась под раскрашенным небом, руки-ноги вздрагивали от тварных касаний, все казалось диким сном и приведением. Рядом дышало такое же горячее тело, из которого вырывалось теплое, родное дыхание. Глаза видели перед собой лишь мутное отражение себя. Понемногу, отходя от больного тумана, органы чувств приходили в рабочее состояние.

Сперва прощупалась смесь из мелкой гальки с песком, потом к ноздрям прибился кроткий аромат апельсиновой корки, а потом глаза увидали лилово-розовую прелесть высокого неба. Память возвращалась восприятию короткими рывками, она как бы сама себя порционно выталкивала наружу, чтобы не сбить только что очухавшееся основание. А основа должна быть крепкой, для той миссии на которую сподобились два хранителя.

Старый город Павильон Мяса. Где-то под свежими прозрачностями Башни важно расхаживала Сульфия Аурумис. Никакой дряни и гадости еще не взошло с полей отчаянной битвы за власть. Самого поля еще не существовало. Горис с Фери договорились, что примут другое обличье, чтобы их передвижению и действиям не мешали ни физиогномические сканеры, ни цепкие на внимание синие сполошители. Все должно пройти гладко. Высота придет на помощь своим союзникам, чем хранители займутся в недалеком будущем. Примут вид глашатаев правил, воткнутся в стеклянное великолепие и уже изнутри произведут качественный переворот. Все кажется простым, но так ли это будет, когда за исполнение плана возьмутся обновленные головы?

Время текло медленно, обвивало крепчающие сосуды далеких путешественников. Когда тела уже могли самостоятельно приподниматься, а глаза впечатываться в горизонт, с того момента было понятно, что преобразование наконец завершилось. Материя могла воспрять! Первой на ноги встала Глорис и ее немного шатало, так как галька с песком вовсе не были устойчивой поверхностью. Стопы немного скользили по камням, источая пот, было очень жарко.

Девушка огляделась, недалеко от них мерно колыхалось море. «Значит то, на чем мы лежали, есть пляж. Странно, что я не слышала морской прибой, воды ведь рядом». Девушка посмотрела теперь на распластанного Фери, он вовсе не был похож на себя прежнего, словно рядом с ней все это время тихо бденствовал чужак-пришелец. «Я тоже другая. Наверняка он тоже бы подивился, если бы меня увидал».

Фери, очевидно, дорога далась куда сложнее, чем его напарнице. Он то и дело проваливался в чудные видения, посылаемые неуемным космосом, который принимал сё пространное кручение за дрейфующий океан умерщвленного «китобоя». Когда сознание умирает в физическом теле, оно отсекается от земного присутствия и воспаряет прямо во вселенскую колыбель, испытывая при этом великолепие такого масштаба, энергетической мощи которого хватит на зачинание новой звездной системы.

«Быть может, и наша Вселенная создана подобным образом? Некто настолько восхитился открывшейся ему свободе, что сам того не зная воссоздал, при помощи собственных нейронных сетей, целый мир. Этот некто, по обыкновению, именуется Богом. В современном же прочтении, таким обозначением нарекают всю формацию всего. Бог – это все. Все – это Бог. Истина!»

Девушка влюбленным взором окидывала место, где им предстояла работа. Она ощущала себя так, словно ей выпал второй шанс на новую жизнь и тут никак нельзя было наступать на старые грабли.

Лилово-розовые небеса открылись взору Фери, когда тот пробыл в замешательстве недолгие несколько дней. Глорис в это время уже вовсю продвигалась в насущном для них деле. Читала информационные бюллетени, отгоняла непрошенных тварей синей наружности, внимательно всматривалась в горизонт, где светлые воды моря смешивались с невесомостью неба.

– Для мистера Фери нежданно увидеть окно в прорехе тверди небесной!

Хранитель повернулся к Глорис и стал смотреть на нее. Долго глядел он, будто бы перед ним был совершенно другой человек. Так-то оно и было на самом деле, но только внешне. Внутренняя структура психики осталась той же самой. Парень спросил:

– А можно поподробнее, Гло?

Она засмеялась, тряся указательным пальцем, этим жестом предупреждая следующую шутку Фери. А тот и не собирался шутить. Новая оболочка хранительницы напоминала собой громкий всплеск водяного пара, смешенного с клубничным цветом. «Посмотреть бы на такое диво через очки-напоминатели: то было бы отличным развлечением… Но нет, не стоит отвлекаться», – думал Фери, отмахиваясь от ненужных мыслей.

Девушка тем временем принялась объяснять свою реплику:

– Перефразируя: я сказала о том, что в небесах над нами на короткое время образовалась прореха, через которую можно было наблюдать темный мусс внешнего космоса.

– Мы точно попали туда, куда нам нужно?

– Абсолютно. Пока мы лежали, приходя в себя, мимо нас, знаешь, сновали всякие твари и другие сознательные сущности. Так вот, некоторые из них во весь голос причитали о Сульфии и новой Высоте. Якобы наша Аурумис взяла невиданную ранее планку.

Хранитель почесал голову, – планку в литературе или настоящую планку?

Глорис бросила в него песок с галькой.