– Знаю-знаю, но оковерть никто не отменял. А теперь попрошу тишины, я хочу заглянуть внутрь этой блистающей красотки. – Трубка, в которую превратился Миста выглядела на манер старых подзорных труб прошлой ипостаси. Этакий шарм тысячелетнего прошлого маячит теперь в глазах в прямом смысле.

Девушка пространно выдохнула, прикрывая от усталости веки. «Шарм или шар? Преступный помазанник, что рядом с моей кружкой, отворяет теперь волны Вне, куда-то за горизонт привычного и хорошо знакомого. Сделать бы с ним вертун покруче, да выбросить перчатку покрепче. Вперед. Обратно к своей руке», – Диана размышляла о перчаточном деле Мадам Р, которую та оставила всем воспитанникам-рабочим в назидание о своем бесславном уходе.

Труба с зеленым хохолком взмучила остатки воздушной взвеси и легким парением по лучевой эклиптике достигла Звезды. Вблизи она казалась изрешеченной некими кратерами, напоминая собой сырную сетку. И цвет ее был не такой белый, как казался с далека, а больше похожий на кремовый суп из дайкона и молока с микроскопической щепоткой куркумы.

В одном из кратеров Миста заметил какое-то движение, и он решил понаблюдать за этой областью. С недалекого кратерка на него воззрилась тонкая тварь с розовой кожицей. Она была вытянута вдоль туловища, а глаза ярчато светили красным блеском. Одного этого взгляда хватило, чтобы распечатать внутренние засовы лагуномолодца и тот отвел трубу в другую сторону, не в силах больше выдерживать весь этот дьявольский напор.

Девушка, попеременно наблюдавшая за Звездой и трубой, тоже заметила нечто странное. Словно вся эта пришедшая «конструкция» не была настоящей в том плане, которому все привыкли, а то было очередной уловкой восприятия, клюнувшей на иллюзорный пласт «сознательного» пространства. С трубы капала прозрачная жидкость, напоминавшая воду или ключную сукровицу.

– Эй, Миста, обернись на секунду на меня, я хочу осмотреть твою славность. Ты выглядишь не важно. – С волнением произнесла девушка.

Подзорная трубочка повернулась выгнутым стеклом к Диане и предстало той образное безобразие, никак не совмещающееся с привычной центрифугой их тонких душ. Ее напарник густо заплакал, выдавая слез больше, чем когда-либо ей доводилось видеть. «Значит произошло что-то действительно странное или страшное. Так поколебать выдержку Мисты С!».

Парень кое-как справлялся с заливистыми всхлипами и решил обернуться в свой человеческий облик. Теперь у стекла распластанным червем корчился большой кожаный мешок. Лишь зеленый хохолок высвечивался кислотным пятном в миг померкшей комнате.

– Я увидел там некую тварь… Она меня как будто загипнотизировала и доброе количество внутренних засосов отверзлись навстречу этой демонической Звезде. А сама она не белая и не блестящая вовсе, а похожа на бежевый суп с пластырями дыроватого сыра. Как это нелепо все! – И он зашелся в еще более густом рыдании.

Теперь уже грудь, обернутая в черную джинсу, трепетала вместе с влажными носом и покрасневшими глазами. «Красные глаза» – пронеслось сквозь сознательный ток Дианы. «Спроси».

– Красные глаза. – Тихо вымолвила девушка.

Парень резко обернулся на нее, а та спросила:

– Миста, что ты можешь сказать об этом?

А Миста закрутился в еще более замысловатую фигуру, желая уйти от ответа всеми своими телами сразу. Корчилось лицо, оно принялось показывать мерзкие и смешные гримасы. Парень червем выгнулся навстречу стеклянной глади окна и вперился в него грудной клеткой, носом и пожухлыми остатками ирокеза. Нечленораздельная речь булькала в горле у лагуномолодца, и желая и вместе с этим не желая выбираться наружу к хоть какому-то пониманию. Но Диана знала один метод, которому их обучали на предмете о доставке особо «приколотых» существ.

Ди отбежала обратно к книгам и не глядя на обложку взяла одну их них и как только оказалась рядом с напарником, хлопнула этой самой книгой тому по голове с громким криком:

– КРАСНЫЕ ГЛАЗА!!!

В комнате повисла тишина. Не решаясь даже на мерзлый клочок вздоха, она (тишина) вышла из помещения, осторожно закрывая за собой дверь. Казалось, будто бы копившаяся долгое время склока решила вот таким образом спустить свой дух, оставив лагуномолодцев в покое. Оба теперь могли с облегчением выдохнуть. Первым заговорил Миста:

– Мне в тот момент казалось, что из меня вытянули некий шарик, и он был очень важен… словно частичка души унеслась в неведомое. Уже тогда мне стало становиться не по себе. А далее, в одном из кратеров, я увидал красноглазую ленту с розовой не то кожей, не то мягкой пластиной. Он сделал какое-то едва уловимое движение, и тут я поплыл в то древнее стечение обстоятельств, которое неизменно приводило в долгий, слезливый туман. – Парень говорил и вместе с этим всхлипывал все меньше, – мне показалось, что я видел это существо прежде, но препятствием к данному пониманию была какая-то замысловатая заслонка, от чего сердцевина правды блокировалась. – Лагуномолодец обратился к напарнице:

– Ди, прости меня пожалуйста, я видимо сделал то, чего делать вовсе не следовало.

Диане захотелось крепко обнять Мисту С, что она и сделала, мягко переместившись на подоконник, поближе к окну. Звезда тем временем смотрела на них с нескрываемой хищной лыбой, мешая пониманию добираться до мыслительного центра.

Понимание – такое пестрое и затруженное слово, мечется из одного угла смысла в другое. Не видя никаких преград, оно порхает на манер лучеглазой сивиллы, перебрасывая одно мерцательное па на ручку, а другое блистающее па на ножку. Таким образом продолжается танец, скрытый в легчайшем морском бризе близ сюрреалистического тела Лагуны.

На хрупкую музыкальность объявлена охота. С этим посылом и прибыли Розидатели на свою Землю, ставшей непривычным помутнением в сравнении с безбрежной синевой ВнеВна. Такое название пришло в голову к синеглазой ленте. Она долго крутилась возле пульта управления, подмахивая ногами в такт неслышимого движения Звезды.

Ярка была сущь внешним лоском, но внутри все обстояло несколько проще: разинув рот – не выловишь леденец без труда. Внутри красовались серые панели, которые время от времени меняли свой оттенок на оттенок кремовой крошки с тупыми зазубринами. Также были и окна, служившие прорехами во внешний мир, которые представляли из себя чуть затененные кратеры.

Лоск и блеск внешние вещатели распыляли на смотрителей и наблюдателей, чтобы те нисколько не усомнились в действительной натуральности пришедшей Звезды. Можно было бы ограничится светом отражения солнца, но то не подходило под конституцию Розидателей.

– Вот бы сами осы раскрыли свои рты, и я бы туда залетел маленькой щепкой, нашел бы в складках десен большой сундук и снес бы голову еще одной Мадам А. Вот была бы потеха! – Желтоглазый Розидатель опускал мысленные рычажки в направлении к морским волнам Лагуны.

– Напугать бы этих чертей да вынуть бы их сопли из носовых впадин, вот была бы настоящая потеха, а не твое это козье блеяние, Желтяк! – Восклицал зеленоглазый, занимаясь поеданием сумрачного сока малютки из класса черной дыры, которую Звезда встретила на путях к родной планете.