— Нет! — немедленно заявила мисс Дарвин. — Я протестую!

— Против чего же? — нехотя уточнил охотник.

— Против дискриминации!

— В чем же вы ее усмотрели?

— В нарушении прав женщин! — ответствовала репортерша. — Вы оставляете меня в лагере из-за того, что считаете представительницей слабого пола!

— Вовсе нет, — не слишком искренне возразил зверолов. — Я оставляю вас в лагере потому, что наша охота может оказаться весьма опасным предприятием. Взгляните на бедолагу Хуана.

— Опасной! — фыркнула Ингрид. — Может быть, посоревнуемся в стрельбе? Я была чемпионкой своего штата. Вы готовы рискнуть жизнью ребенка лишь на том основании, что он мужского пола, при этом лишая возможности корреспондента серьезной газеты, которого угораздило родиться женщиной, все увидеть собственными глазами!

— Уважаемая мисс Дарвин! — терпеливо произнес Алан. — Может, вы не заметили, но мы находимся сейчас не в законодательной палате вашего штата и не на митинге суфражисток[9]. Дискуссии здесь не уместны. Я руковожу охотничьей частью экспедиции, следовательно, только мне решать, кто отправится на ловлю огромных и чрезвычайно опасных зверей. Ваша храбрость и умение стрелять, как и прочие прекрасные качества, вполне могут оказаться востребованы и здесь, у подножия Сломанного Клыка…

Первыми на плато вышли зверолов Экзито и капитан Хоук. Они внимательно смотрели по сторонам, реагируя на каждый шорох. Было опасение, что пресмыкающийся хищник по-прежнему подкарауливает неосторожных двуногих приматов. Он или кто-то из его сородичей. По счастью, погода в этот день благоприятствовала охотникам. Влажный туман с запахом серы ветром отнесло куда-то вглубь этой высокогорной страны, и видимость стала заметно лучше. Не обнаружив засады, охотники дали знать остальным, и по тропе потянулась вереница других участников лова, втаскивая припасы и охотничье снаряжение.

Все, у кого были свободны руки, держали наготове оружие. Через полчаса звероловы уже достигли места, где юный Микель Сантос обнаружил загадочные на тот момент следы. Сейчас он странным образом равнодушно миновал их и даже не похвастался перед другими своим вчерашним открытием. Вообще он ел себя как-то странно. Закутался в свое пончо и даже поглубже нахлобучил вязанную шапочку, которую обычно носил немного набекрень. Правда, никто на это не обратил внимания. Не до того было. Путешественники уже углубились в страну, где обитали неведомые чудовища, которые пока что не давали о себе знать.

По мере продвижения стало заметно, что местность вокруг меняется. Он стала менее каменистой, зато куда более сырой. Деревья здесь уже не росли сплошной, труднопроходимой чащей, а возвышались все более редкими купами. Да и сами они уже мало походили на обычные для этих краев араукарии и гинкго. То и дело попадались высокие, гладкие, лишенные коры стволы, на которых без всяких веток росли длинные мягкие иглы. Доктор Фернандес, который старался по возможности не пропускать ничего нового, что встречалось ему по дороге, задумчиво присматривался к этим диковинным деревьям, силясь вспомнить, где он их раньше видел. Наконец его осенило.

— Святая Дева! — воскликнул он. — Это же хвощ!

— Что вы хотите этим сказать? — немедля спросил его профессор Дарвин, который тоже обратил внимание на необычные растения.

— Обыкновенный болотный хвощ, только исполинских размеров, — пояснил естествоиспытатель.

— А ведь верно! — согласился палеонтолог. — Отпечатки таких гигантов нередко попадаются в каменноугольных отложениях.

— Господа ученые, — вмешался Алан. — Вероятно, у вас есть все основания для восторга, но незачем орать на все плато. Как известно, блеяние козленка манит тигра. А здешние тигры похлеще индийских.

— Благодарю вас за столь лестное сравнение… — пробурчал профессор.

Он, видимо, хотел добавить что-то еще, как вдруг юный проводник крикнул необычайно тонким голоском:

— Летит!

Все, кто был вооружен, немедленно вскинули стволы ружей, целясь в летящий силуэт, который странными прерывистыми движениями, то зависая в воздухе, то бросаясь вперед, приближался к отряду. Когда крылатое создание стало возможно разглядеть в подробностях, выяснилось, что это громадная стрекоза.

— Вот вам и тигр! — саркастически заметил капитан Хоук.

— А ведь вы правы! — откликнулся мистер Дарвин. — Это меганевра — своего рода летучий тигр каменноугольного периода. В те далекие времена — единственный властелин воздуха.

— Нынче уже нет! — усмехнулся зверолов. — Полюбуйтесь-ка.

С верхушки гигантского хвоща сорвалась большая птица. Вернее, только неискушенному взгляду это существо могло показаться птицей — широкая голова с причудливо изогнутыми челюстями, полными кривых зубов, широкие кожистые крылья, длинный хвост. Причудливое животное скользнуло к зависшей на месте меганевре и мгновенно, словно щипцами, ухватило ее поперек длинного сегментированного брюшка. Раздался сочный хруст, и две пары прозрачных крыльев закружили в воздухе отдельно от своей обладательницы.

Доктор Фернандес кинулся, чтобы подхватить одно из них, как вдруг оступился и одной ногой провалился в темную жижу, которую скрывал густой ковер из плавающих на поверхности болотца хвоинок. Корабельный врач рванулся было назад, но нога его прочно завязла в трясине. Два дюжих матроса бросились ему на помощь. Они подхватили его под мышки и с силой потянули на себя. У них ничего не вышло. Любознательный естествоиспытатель не только не освободился, но и продолжал погружаться в грязную воду, с трудном удерживая свободную ногу на суше.

— Меня что-то держит… — пробормотал он, и смуглая кожа его лица стала бледнеть.

— Не отпускайте его, ребята! — скомандовал кавалерист.

Выхватив свой заветный «смит-вессон» с посеребренной рукоятью, он несколько раз выстрелил в болотце позади доктора. Неизвестное существо, которое не только удерживало сеньора Фернандеса, но и упорно волокло его в трясину, внезапно выпустило плененную ногу, да так, что матросы вместе с врачом повалились в мелкую поросль все тех же хвощей, что росли у подножия своих гигантских сородичей. Это комическое падение в иной ситуации могло бы рассмешить, но спутникам доктора и его спасителей сейчас было не до смеха. Они смотрели на плоскую, похожую на полумесяц голову громадной дохлой твари, что всплыла на поверхность болотца.

— Что это, профессор? — спросил Алан.

— По всей вероятности, одна из разновидностей гигантских ископаемых земноводных, — предположил тот. — Что-то вроде исполинской японской саламандры, только гораздо крупнее.

— Нога цела? — переключил свое внимание зверолов на пострадавшего.

— Да, — буркнул сеньор Фернандес. — Только в сапог воды набрал.

— Хорошо хоть, что сам сапог не остался в брюхе этой лягушки-переростка, — заметил капитан Хоук.

Это маленькое происшествие научило участников экспедиции, что в столь необычном месте, где причудливо смешалась флора и фауна разных геологических эпох, нужно держать ухо востро и не поддаваться внезапным порывам. Конечно, чем дальше продвигались звероловы, тем более удивительных созданий встречали они. Однако сколь бы ни был силен энтузиазм двух естествоиспытателей отряда — профессора Дарвина и доктора Фернандеса, но и они теперь стали чаще смотреть себе под ноги, нежели глазеть по сторонам. Тем более что, миновав