— Это клятва, что она никогда не навредит Ромиару, иначе духи отберут ее спокойствие и силу, — тихо пояснил Кейел и потерся щекой о мои волосы.

— Это на самом деле так?

— С каждой ссорой клятва и связь утрачивает силу. Итъял благосклонны только к тем, кто ценит друг друга. Поэтому клятва есть, но она несерьезная.

— И какой тогда смысл? — нахмурилась я.

— Пока клятва сильна, — Кейел сдул прядь с моей щеки, — Итъял дарят здоровье и укрепляют чувства. Их подарка хватает на долгие годы, а затем, если пара действительно подходит друг другу, ритуал можно пройти снова.

Ис’сиара, испачканная в голубой крови, прилипла к руке Роми, плотно прилегала к мышцам. Красная кровь лилась с пореза в ладони Елрех. Вольный, перешептываясь с Итъял, подхватил второй браслет правой рукой, окунул в кровь и медленно, стараясь не уронить, прикладывал его к предплечью Елрех. Ребята посмотрели друг на друга, приблизились для поцелуя — легкого, невинного касания губ. Но почему-то казалось, что сейчас именно в нем больше смысла, больше любви и обещаний. Может, даже страсти. Они обнялись, укладывая головы друг другу на плечи, и духи ринулись к ним. Впитывались в одежду, кожу, размывали тела, оставляя лишь призраков.

— Ты мне скоро пальцы сломаешь, — усмехнулся Кейел.

Я судорожно выдохнула, расслабляя хватку и не сводя взгляда от танца, завертевшегося в кольце. Духи продолжали летать, метаться, укрывая витиеватым куполом влюбленных. В какой-то момент исчезли тени ребят, а они сами словно превратились в марево. Всего лишь трепет в воздухе, подсвеченный серебристым светом.

— У тебя так сердце колотится, будто это ты там, а не Елрех. Мне ревновать к Ромиару?

Я усмехнулась, покачала головой.

— Аня, я не встречал никого лучше тебя.

Мгновенно обернулась к нему. Звучит как признание. Совсем ненужное нам признание. В теплых глазах, казалось, застыла тревога. Или печаль? А может быть, и вправду все кажется?

Кейел улыбался, разглядывал мое лицо и выглядел просто… немного уставшим.

— У вас очень трогательные свадьбы, Кейел.

— Расскажешь, какие они у вас?

— Конечно!

— Позже, — усмехнулся. — У нас вся ночь впереди, остановимся только утром. А сейчас я хочу кое-что сделать. Тебе должно понравиться.

Погладил талию, чуть стиснул, а затем улыбнулся шире и направился к священному кольцу. Итъял уже спрятались, ребята появились и продолжали обниматься. Кейел подошел к ним, разрушая идиллию. Поздравил, а затем положил руку на грудь Роми. Черные узоры ожили, заструились на серой коже, потянулись к ладони Кейела. Рука чернела, впитывая их; Кейел кривился, словно от боли. Отшатнулся от Роми, сжимая кулак. Молча отступил и обернулся ко мне. В глазах застыл немой вопрос, и я поняла его: довольна ли я? Когда-то мне хотелось, чтобы он освободил Роми от контроля, прекратил шантажировать. Но разве подарок сейчас нужен мне, а не новоиспеченной семье?

Я улыбнулась широко, безмолвно отблагодарив Вольного за милосердный жест. Он тихо рассмеялся и быстро направился ко мне. Подхватил на руки, приподнимая над землей и тесно прижимая к себе. Закружил. Я обняла его за шею, наслаждаясь теплом и звучанием хриплого голоса. Когда он остановился, прислонилась лбом к его лбу и посмотрела в глаза. Почему все еще кажется, что за ширмой радости таится печаль?

Сквозь легкий смех он признался:

— Я полюбил запах хвои.

* * *

Всю ночь мы шли и говорили, о чем только можно. Держались с Вольным за руки, шутливо толкались, щекотали друг друга, дурачились. Ивеллин смеялась, наблюдая за нами, и обзывала детьми. Ромиар и Елрех двигались позади, и мы не мешали им. Феррари, следуя чуть в стороне, притихла и оставила Тоджа в покое. Ящер, судя по всему, чувствовал грядущую разлуку. Мы с Кейелом не отходили от него далеко, часто гладили, подключали к нашему баловству. К рассвету щеки болели от широкой улыбки, а глаза, несмотря на внутренний подъем, слипались.

Казалось, всего лишь ночь пути, а климат ощутимо изменился. Прохлада пробиралась под легкие вещи, ветер холодил кожу, прошибал колкостью. Травы темнели и желтели, утратив летнюю насыщенность. Растительность оскудела, но, глядя на редкие хвойные деревья, я улыбалась и наслаждалась свежими воспоминаниями.

— Духи согревают землю. Какие-то регионы они особенно любят, а другие остаются холодными, — объясняла Ив.

Но с недавних пор у нас выстраивалась и другая теория: духи привязаны к реке Истины, а у нее есть источник в Древнем лесу. Как сердце и вены в живом организме. Чем дальше источник — сердце, чем дальше подземные реки — вены с волшебной водой — от поверхности, тем суровее климат в регионе. Духам неоткуда в таких местах черпать силы, чтобы согревать почву или увлажнять ее. Без маленьких помощников Фадрагос, наверное, мало чем отличался бы от Земли.

На холме раскинулся сад из низкорослых фруктовых деревьев. Среди них скрывалось несколько домов и сараев. Ниже, в метрах двухстах от крохотного поселения, журчала полноводная река. Слабо мерцала в утреннем свете. У деревянного причала, заросшего осокой, на волнах качались пришвартованные лодки.

Мы брели по колее к первому дому. Кейел крепко сжимал мою руку, а во второй удерживал сумку. Остальные вещи еще на заре он водрузил на Тоджа. В поселении уже не спали. На огромной лужайке носились темноволосые, голубокожие дети, играя с огромными волками. Визг, рычание и слабое подобие лая заглушало ранних птиц. Интересный по форме камень, с накинутым гнездом на верхушку и блеклой тряпкой, стоял у низкой, немного покошенной калитки. Пошевелился, поднялся. Я споткнулась, испугавшись, но быстро взяла себя в руки. Ребенок гелдов казался несуразным: большим, но при этом… маленьким? Девочка с шершавой, красноватой кожей смотрела на нас с любопытством. Платье закрывало ее руки до запястья, опускалось чуть ниже колен. Жесткие волосы, похожие на мочалку, трепал ветер. Девочка мягко улыбнулась бурыми полными губами.

— Ханва, не забыла меня? — спросил Кейел, отпуская мою руку.

Ханва медленно покачала головой. Дети фангр важно приближались к нам, один из них бросился в дом.

— Вольный! — вздернул подбородок самый высокий, но едва ли достающий Кейелу до груди. — Уходишь к изгоям? Твоя миссия закончилась?

На пороге показалась немолодая фангра, и даже внимания не обратила на метку вины. Наверное, изгои тут частые гости, а может, и единственные. Суета поглотила встречу, смазала разговоры. Нас заволокли в теплый дом, пропитанный запахом трав, древесины и молочной каши. Предоставили комнаты, чистую одежду и обещали растопить баню.

— Баня? — изумилась я, предвкушая отдых. И только тогда поняла, как гудят ноги и как хочется спать.

За столом жадно уплетала кашу из местных злаков, напоминающую не то манку, не то горячий, сладкий творог, и при этом умудрялась клевать носом. Баню требовалось протопить, поэтому мы помылись в холодной реке и собирались лечь спать. К вечеру нам пообещали, что мы прогреем косточки в жаркой парилке. Спать без Кейела я не хотела, а он возился с Тоджем и общался со старостой хутора, Митом. Феррари, в отличие от пернатого динозавра, с радостью поныряла с нами в реке и отправилась обнюхивать территорию. К счастью, детей она полюбила так же быстро, как и они ее. Но на всякий случай, я обмотала ее хвост плотными тряпками, зажав острие между тонкими брусками.