– Ну, разве не милый? – прошептала Риа, прижавшись к каменной стене. – Шерры водятся только в горных местностях, среди высоких скал. Я прежде лишь один раз видела это существо, и то издалека. Они очень пугливые.

Услышав ее голос, шерр открыл синие глаза, напрягся, тревожно уставился на чужаков. Но животное быстро успокоилось. Мурлыканье возобновилось. Риа, медленно переставляя ноги вдоль узкого уступа, двинулась в сторону камня, на котором сидело чудесное существо, ухватилась одной рукой за крошившуюся скалу, а другую протянула к крылатому бежевому котенку.

– Осторожно, – предупредил я. – Не свались!

– Ш-ш-ш. Ты его спугнешь.

Шерр пошевелился, приподнялся, уперся пушистыми лапками в камень, словно собирался встать. На передних лапах у него было по четыре крошечных пальчика. Мурлыканье стало громче. Риа уже собралась погладить животное по голове…

И в этот миг я заметил странную вещь. Сначала я не сообразил, в чем, собственно, дело. Лапы животного показались мне какими-то… не такими.

И тут меня словно озарило. Перепонки между пальцами! Как на лапах у утки. Интересно, зачем животному, обитающему высоко среди скал, в почти безводном каньоне, перепонки? Еще секунда, и я все понял.

– Риа, назад! Это призрак-оборотень!

Однако в тот самый миг, когда я выкрикнул свое предупреждение, «шерр» начал превращение. В мгновение ока крылья испарились, синие глаза стали красными, мех сменился чешуей, и котенок обратился в отвратительную гигантскую рептилию с зубами, длинными и острыми, как кинжалы. Раздался треск, и чудовище, подобно змее, меняющей кожу, сбросило хрупкую полупрозрачную оболочку. Все это заняло буквально долю секунды. Змееподобная тварь, широко разинув пасть и выставив клыки, бросилась Рии в лицо. Однако, услышав мой крик, Риа вовремя успела пригнуться, и призрак с диким, хищным воплем пролетел прямо у нее над головой и исчез внизу, в каньоне.

Хотя тварь и не задела Рию клыками, хвост все же хлестнул ее по щеке. От удара Риа потеряла равновесие. Мгновение она висела над пропастью, раскачиваясь и уцепившись одной рукой за каменный выступ. Затем камень треснул, и она упала – прямо на Бамбелви.

Тощий шут прижался к скальной стенке из последних сил, так, что даже пальцы побелели, и взвыл от боли. Каким-то образом ему удалось удержаться и удержать Рию, однако она так и висела вниз головой, безуспешно пытаясь выпрямиться.

– Держись, Бамбелви! – крикнул я, глядя на них сверху.

– Уж я стараюсь изо всех сил, – простонал он. – Хотя мои старания во всем и всегда были напрасны.

Камень, за который он держался, отломился, и осколки с грохотом полетели вниз с утеса. Риа и шут вскрикнули. Отчаянно размахивая руками и ногами, они начали скользить вниз по крутому каменному склону, но наткнулись на узкий уступ, который остановил их падение. Там они и остались – высоко над пропастью.

Подобно неуклюжему пауку, я пополз вниз по стене. Посох, болтавшийся на поясе, бил меня по голове. Риа и Бамбелви распростерлись на камнях, стеная от боли. Шут подмял под себя колпак с бубенчиками, и тот покрылся красной пылью. Риа хотела сесть, но снова упала на спину. Рука ее безвольно болталась.

Осторожно ступая по узкой полке, я, наконец, добрался до девочки. Я помог ей сесть, но она ахнула, когда я нечаянно задел ее руку, согнутую под неестественным углом. Взгляд ее, полный боли, был устремлен в мои незрячие глаза.

– Ты спас меня… как раз вовремя!

– Мне следовало предупредить тебя на несколько секунд раньше.

Порыв ветра осыпал нас пылью и каменной крошкой. Когда ветер утих, я достал из своего мешочка щепотку целебных трав и приложил к царапине на щеке Рии.

– Как ты понял, что это оборотень?

– У него были перепонки между пальцами. Помнишь тот раз, когда нам встретилась в лесу птица аллеа? Ты говорила мне, что у призраков-оборотней всегда есть некая странность. – Я указал на себя. – Думаю, в этом они очень похожи на людей.

Риа хотела поднять руку, но поморщилась от боли.

– Немного найдется в мире настолько опасных людей.

Осторожно придвинувшись к ней ближе, я наклонился, чтобы взглянуть на поврежденную руку.

– Похоже на перелом.

– И давайте забудем о бедном старом Бамбелви, – захныкал шут. – Я ничем не помог ей. Совершенно ничего полезного не сделал!

Риа слегка улыбнулась, несмотря на терзавшую ее боль.

– Бамбелви, ты превзошел сам себя. Если бы не чувство, что у меня сейчас отвалится рука, я бы тебя обняла.

Впервые со дня нашей встречи унылый шут не ответил на обращенные к нему слова жалобами и нытьем. Он даже слегка покраснел. Затем, увидев, что рука Рии действительно сломана, он нахмурился: нахмурился лоб, щеки и подбородки.

– Выглядит очень плохо. Ты останешься калекой на всю оставшуюся жизнь. Не сможешь ни нормально есть, ни спать.

– Ничего подобного. – Я осторожно прикоснулся к руке Рии, ощупал место перелома.

Риа поморщилась.

– Что ты можешь сейчас сделать? Здесь нет ничего – ой, больно! – такого, что можно было бы использовать как шину. А с одной – ой! – рукой я даже не смогу слезть с этого уступа.

– Не сможешь, – подтвердил Бамбелви.

Я покачал головой, вытряхнул из волос мелкие камешки.

– Нет ничего невозможного.

– Бамбелви прав, – возразила Риа. – Ты не сумеешь меня исцелить. Ой! Даже твой мешочек с травами… не поможет. Мерлин, ты должен оставить меня здесь. Иди дальше… без меня.

Я стиснул зубы.

– Даже не думай об этом! После того, что я узнал об Узах, я ни за что так не поступлю. Мы всегда должны быть вместе, ты и я! Как те два сокола, которые парили под облаками.

В ее глазах на мгновение вспыхнули искорки.

– Но как? Я не могу лезть вверх… с одной рукой.

Я расправил ноющие плечи, сделал глубокий вдох.

– Я надеюсь исцелить твою руку.

– Не говори глупостей. – Бамбелви подполз ближе к краю обрыва. – Для этого тебе понадобится шина. И носилки. И толпа целителей. Это невозможно, говорю тебе.

Я нащупал место перелома и осторожно положил на него руки. Пытаясь сконцентрироваться, я закрыл глаза, хотя для моего «второго зрения» это не имело никакого значения. Я собрал все силы, представил себе свет, теплый, целительный, который собирается у меня в груди. И когда мне показалось, что сердце готово разорваться от этого света, я позволил ему выплеснуться, и он потек по моим рукам к кончикам пальцев. Подобно невидимой теплой реке, свет из моего тела просочился в руку Рии.

– Ох, – вздохнула она. – Вот теперь лучше. Что ты делаешь?

– Всего лишь то, что однажды посоветовала мне мудрая подруга. Прислушиваюсь к голосу раны и пытаюсь разгадать ее загадку.