Больше всего в этой речи мне нравится то, что он называет нас живыми людьми. Это прям оптимизм в меня вселяет.

Дальше всё повторяется в точности, как в предыдущий раз. Наблюдая, как он снова запихивает свою неприкрытую задницу в стиральную машинку, мне почему-то вспоминаются строки из Конька-горбунка.

Царь велел себя раздеть,

Два разá перекрестился, —

Бух в котёл – и там сварился!

В общем, история неновая. Я чуть-чуть поворачиваю голову и смотрю на главного инженера, застывшего в диком полуобмороке.

– Это ничего, – удаётся прохрипеть мне. – Часа через два отпустит. Не бойтесь, всё будет хорошо.

У меня и руки уже начинают понемногу шевелиться, и я даже подумываю, чтобы попытаться сделать шаг и засунуть что-нибудь в проушины на двери ловондатра.

В этот момент железная входная дверь открывается и раздаются лёгкие крадущиеся шаги.

– Алёна Михайловна, вы живы! – слышу я знакомый голос.

– Стелла! Откуда ты взялась? – радостно шепчу я. – Прошу тебя, только не шуми.

– А я вернулась за платком. Вспомнила, что у вас забыла. Дозвониться не смогла, но решила пойти. Поднимаюсь, смотрю мужчина из приёмной тележку вывозит. Ну, думаю, мало ли что, а потом замечаю из-под накидки ваша нога торчит. Я туфли ваши узнала. Вот я и пошла следом. Дверь оказалась незапертой, я и подслушивала. Ну, вот и…

– Какая же ты умница, Стеллочка! Возьми скорее вон тот штырь и закрой дверцу снаружи.

Как только Мечтанов оказывается запертым, по корпусу его машины начинают бегать светящиеся молнии. То есть мы успеваем вовремя.

– Выруби вон тот рубильник! – кричу я, вспоминая, как всё было в прошлый раз.

Пока всё это происходит, я уже изрядно оттаиваю и начинаю шевелиться, даже делаю несколько неуверенных шагов. Как только рубильник оказывается выключенным, из агрегата Мечтанова раздаётся рёв, будто слон трубит. Он, словно стараясь во что бы то ни стало подтвердить аналогии со слоном, неистовствует, как обезумевшее животное. Демон. Но кому сейчас есть до него дело?

Главному инженеру я обещаю позаботиться о нём и с помощью Стеллы выбираюсь из этого лженаучного логова. Но перед этим прихватываю пригласительный, лежащий на столе Мечтанова. У меня есть план.

Первым делом я звоню начальнику службы безопасности и рассказываю, что произошло. А потом обращаюсь к Стелле.

– Стелла, ты же хотела отправиться на Бал Сладкоежек? – спрашиваю я.

– Да что вы, Алёна Михайловна. Где я и где бал? Разве я достойна? У меня и приглашения нет, кстати.

– Так вот тебе приглашение, – протягиваю я Мечтановский билет. – Поверь, ты достойна. Как никто другой.

– А платье? – спрашивает Стелла с загоревшимися вмиг глазами.

Имеется у меня для неё платье, и она об этом не забыла.

– Есть платье, надевай! Оно там, в шкафу.

– Правда?! – умирает она от восторга. – А Радимир Львович не заругается?

– Это я беру на себя, – самонадеянно заявляю я, хотя совсем не уверена в результате встречи с Борзовым.

Ну, да гадать некогда. После того, как я вырвалась живой и вроде даже невредимой из лап Мечтанова, я чувствую себя неуязвимой. Хотя, может быть, напрасно… В любом случае, надо ехать, искать Радима и, пока он не прикончил Клима, обо всём ему рассказывать.

Через пятнадцать минут мы оказываемся облачёнными в платья. На фоне роскоши наряда Стеллы я выгляжу, в лучшем случае, её служанкой. Ей удивительно хорошо в этом облачении. Пышные формы и осиная талия делают её похожей на персонажа какой-то сказки. Ещё бы корону на голову. Парик, правда у неё слишком уж бутафорский, как из магазина игрушек, но ничего, ей и так хорошо.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она вызывает такси, и мы мчимся в Петровский Путевой Дворец. У входа оказывается многолюдно. Пока мы проходим проверку и попадаем внутрь, проходит около получаса.

Дальше нас не пропускают, пока мы не разберёмся со своими масками. Кое-как приладив их, мы устремляемся дальше и попадаем в большой круглый зал. Мне сейчас не до красоты, но зал производит величественное впечатление. Особенно, наполненный несметным количеством людей в барочных костюмах.

Впрочем, большинство мужчин облачены в разрешённые по дресс-коду фраки. Звучит музыка, играет оркестр, слышится смех и звон бокалов, будто новогодний карнавал.

– Алёна Михайловна, вы только гляньте, – дёргает меня за руку Стелла.

– Погоди, моя дорогая, – отвечаю я рассеянно. – Всё посмотрим, только позже, первым делом надо найти Радима.

– Да-да, я поняла. Просто там платье точно такое же, как у вас.

– Что?! Где?!

– Да вон там только что было, там, откуда шум доносится…

35. Любавина форева

Шум – это не к добру, ох, не к добру. Сердце ёкает, обжигает грудь и я вся подбираюсь, сжимаюсь и становлюсь твёрдой как клинок палаша. Официанты, или как они здесь правильно называются, что разносят подносы с шампанским, почему-то имеют на поясах сабли-палаши. Зря они, кстати, оружие в зал принесли.

– Ах сударыня, куда вы так торопитесь? Остановитесь хоть на мгновение, облагодетельствуйте меня своей лаской, – раздаётся рядом вальяжный сладкий голос.

Что за ужас? Я оборачиваюсь и замечаю смущённую, робкую и одновременно восхищённую улыбку Стеллы. Она стоит и с обожанием взирает на умудрённого сединами кавалера, произнёсшего эту тошнотворную тираду. Даже маска не в состоянии скрыть изумлённой радости в её глазах.

– Стелла Казимировна, вы желаете остаться в кампании этого галантного молодого человека? – спрашиваю я.

– О, Стелла Казимировна, останьтесь, – стонет он, оставляя без внимание «молодого» человека. – Какое восхитительное имя. Останьтесь, богиня.

Стелла заливается краской и я вижу, что этот престарелый словоблуд бесповоротно пленяет её сердце. Но у неё находится мужество, чтобы вырваться из его сладких сетей и продолжать сопровождать меня.

– Мне идти надо, но я скоро вернусь, – обещает она.

– Ах, обольстительница, – жеманничает старый сатир, – вы разбиваете мне сердце.

Откуда здесь берутся такие ушлые старички? Какой-нибудь подвыпивший начальник отдела или акционер с толстым пакетом акций. Здесь всё возможно. Стелла следует за мной, но несколько раз оглядывается туда, где только что был человек, всколыхнувший её сердце. Но толпа, как морской прибой, мгновенно поглащает его и делает для нас незаметным.

Маловат зал для такого скопления народу. Ещё ведь и танцы будут – мазурка, полонез и что-то там ещё. Надеюсь, участие в них добровольное. Танцы… Да причём