Шэз наконец удалось вставить слово.

— Спасибо, — сказала она.

Мики и Бетси медлили на пороге, пока до Шэз не дошло, что они не хотят уходить, не убедившись, что она пошла туда, куда ей сказали. С неловкой улыбкой Шэз кивнула и прошла в открытую дверь, на которую указала Мики. Только войдя в комнату, она услышала, как захлопнулась входная дверь. Подойдя к окну, она увидела, как обе женщины садятся в «рейнджровер».

— Детектив Боумен?

Шэз резко обернулась. Она не слышала, чтобы кто-то входил. Прямо напротив нее, в другом конце комнаты, ростом ниже, чем казался на экране, стоял и улыбался ей Джеко Вэнс. Подгоняемая своим воображением, Шэз увидела в его улыбке оскал пантеры перед тем, как ее жертва превратится в обглоданный скелет. У нее мелькнула мысль, что сейчас она, возможно, стоит лицом к лицу со своим первым серийным убийцей. Если так, оставалось лишь надеяться, что он не разглядит в ней свою Немезиду.

У нее были совершенно необычные глаза. Сзади она смотрелась вполне заурядно. Темно-русые волосы поверх воротника самой обычной темно-синей куртки, синие джинсы и коричневые ботинки на низком каблуке. Ничего, на что в людном баре захочешь взглянуть дважды. Но когда он заставил ее обернуться, холодное пламя синих глаз буквально преобразило ее, превратив в совершенно другое создание. Вэнс почувствовал укол тревоги и одновременно странное чувство, похожее на удовлетворение. Зачем бы ни явилась сюда эта женщина, она, во всяком случае, не была заурядной личностью. Перед ним был достойный противник.

— Простите, что заставил вас ждать, — сказал он, и в голосе послышалась обычная для телевизионщика любезность.

— Я приехала пораньше, — последовал короткий ответ.

Вэнс сделал несколько шагов по направлению к ней, остановившись, когда их разделяло около двух метров.

— Садитесь, детектив, — сказал он, рукой указывая ей на диван, стоявший сзади.

— Спасибо, — сказала она, но вместо того чтобы послушно сесть на диван, двинулась к тому самому креслу, которое он сам намеревался занять. Он выбрал его из-за высокого сиденья и света, падавшего сзади. Он хотел иметь преимущество при разговоре, но она смешала карты.

Раздражение подействовало на него, как укус насекомого, и вместо того чтобы сесть, он прошел через всю комнату к камину и прислонился к венчавшему его резному украшению. Его глаза смотрели на нее, а молчание вынуждало к тому, чтобы она начала разговор первой.

— Спасибо, что вы нашли время встретиться со мной, — после несколько затянувшейся паузы начала она, — я знаю, что вы очень заняты.

— Вы не оставили мне особого выбора. Впрочем, я всегда счастлив, если могу чем-то помочь полиции. Ваш представитель при специальной комиссии может просветить вас насчет того, сколько раз я участвовал в благотворительных акциях полиции, — улыбка по-прежнему слышалась в его голосе, но глаза не улыбались.

Синий взгляд не дрогнул.

— Я в этом не сомневаюсь, сэр.

— Да, кстати. Можно взглянуть на ваше удостоверение?

Вэнс не шелохнулся, заставив Шэз, после того как она достала из сумки бумажник, где у нее были документы, встать и пройти к нему через всю комнату.

— Поверить не могу, что мы были так беспечны, — говорил Вэнс, словно поддерживая разговор, пока она шла к нему. — Впустить человека в дом и даже не проверить, та ли она, за кого себя выдает.

Он едва взглянул на протянутое ему удостоверение офицера полиции Большого Лондона.

— У вас ведь есть еще одно, где оно?

— Простите? Этот документ — единственный, который дают служащим в лондонской полиции. Это наше личное удостоверение.

Лицо Шэз не выдало того, что при его словах в голове вовсю завыла сигнализация: он слишком много знает, и ей надо убираться отсюда пока не поздно.

Его губы, казалось, сделались еще тоньше, и от этого улыбка стала еще больше походить на лисий оскал. Пора показать ей, у кого на руках козыри, решил он.

— Но сейчас вы уже не в лондонской полиции, так ведь, детектив-констебль Боумен? Вот видите, вы не единственная, кто выполнял свои домашние задания. Вы же выполняли свои домашние задания?

— Я по-прежнему числюсь на службе в полиции Большого Лондона, сэр, — твердо сказала Шэз. — Кто бы ни был тот человек, кто сказал вам обратное, он ошибается.

Он стоял на своем.

— Но вы ведь не размещаетесь сейчас на территории Лондона, так? Вы прикреплены к особому подразделению. Почему вы не покажете мне свое теперешнее удостоверение, чтобы я знал, что вы — именно та, за кого себя выдаете, и мы могли бы перейти к делу?

Спокойно, велел он себе. Не увлекайся слишком только потому, что ты гораздо умнее ее. Ты ведь пока не знаешь, что она здесь делает. Он победно передернул плечами и слегка приподнял брови.

— Я не хочу показаться занудой, но вы понимаете, человеку с моим положением следует быть осмотрительным.

Шэз смерила его взглядом с ног до головы, лицо ее было неподвижно, словно маска.

— Вы совершенно правы, — сказала она, доставая документ с наклеенной сверху фотографией; документ удостоверял ее принадлежность к вновь сформированному национальному спецподразделению по психологическому портретированию преступников. Он протянул было руку, но она уже убрала удостоверение.

— Никогда раньше таких не видел, — словоохотливо начал он, пытаясь скрыть свое разочарование. Все произошло слишком быстро, и он не успел разглядеть ничего, кроме шапки и слова «портретирование», которое, мелькнув на мгновение, обожгло его, как клеймо.

— То самое «Особое подразделение по психологическому портретированию», о котором мы все столько читали? Если вы уже действуете, пришлите кого-нибудь из своих самых опытных сотрудников поучаствовать в программе моей жены. Пусть люди знают, что власти предпринимают ради их безопасности.

Итак, теперь ему известно, что она совсем новичок.

— Это решаю не я, сэр. — Шэз нарочно повернулась к нему спиной и пошла обратно к своему креслу. — А теперь, если не возражаете, давайте перейдем к делу?

— Конечно.

Левой рукой он сделал приглашающий жест, впрочем, не двигаясь с места.

— Я в полном вашем распоряжении, детектив-констебль Боумен. Может быть, нам начать с того, что вы мне расскажете, что вас, собственно говоря, привело ко мне?

— Мы заново открыли следствие сразу по нескольким делам о пропаже девочек-подростков, — сказала Шэз, открывая папку, которую она все время держала в руках. — Прежде всего мы выделили группу из семи таких случаев, где налицо явное сходство. Дела охватывают промежуток в шесть лет, и мы собираемся расширить область расследования с целью выяснить, не имели ли место также и другие похожие исчезновения, о которых нам пока ничего не известно.

— Я не совсем понимаю, какое я… — Вэнс убедительно нахмурился. — Девочки-подростки?