Такэси, ставший свидетелем очередной неудачи своих людей, негодовал. Казалось, еще немного, и он забьется в истерике от безысходности. Однако японец держался, подгонял механика. Катер и так мчался едва ли не на самой высокой скорости. У Кайко чесались руки взять из снаряжения этого спецкатера базуку и расстрелять из нее парашютиста. Но приходилось умерять свой пыл и мыслить трезво. Все-таки парашютист был далековато. Да и попасть в него даже с самого близкого расстояния было не так легко.

Парашютист тем временем не дремал. Было ясно, что долго парить ему не удастся. Нужно было либо спускаться вниз, либо искать «подпитку» для парашюта. Саблин выбрал второе. Подлетев довольно близко к транспортнику, он сбросил на палубу бухту альпинистского шнура. Этого давно ожидал Зиганиди. Он поймал конец шнура, потащил его за собой, чтобы привязать за подъемник. Долго возиться не пришлось – дело было сделано очень быстро. Теперь Боцман получал возможность еще долго парить в небе, так как «717»-й буксировал его на приличной скорости. Судно стремительно отдалялось от места событий. До нейтральных вод оставалось еще приличное расстояние, но с каждой секундой оно все больше сокращалось. Это радовало всех русских и бесило Такэси, который все еще сидел у «717»-го на хвосте, который все еще был уверен в том, что события можно повернуть вспять.

Расстояние между судами быстро сокращалось. Механик выжимал из скоростного катера все, что только можно было выжать. «717»-й, хоть и давал полный ход, но все-таки не мог сравниться с катером в маневренности. Русские это понимали и готовились к тому, чтобы встретить преследователей. Правда, возможностей для «достойной встречи» у них было не так много. Боеприпасы, оставшиеся от убитых Саблиным охранников, изрядно израсходовались. Три автоматных рожка, четыре пистолетные обоймы и заряд для пистолета-ракетницы – вот что имелось на палубе. Некоторый запас патронов и одна граната для подствольника оставались у парящего за кораблем Боцмана. Несмотря на такое положение вещей, россияне собирались дать бой противнику.

Такэси не знал, какими силами обладали беглецы. Зато он предполагал, что от парашютиста можно ждать сюрпризов. Поэтому было принято решение обойти транспортное судно с левой стороны и сопровож-дать его так, чтобы парашютист не сумел переместиться туда. «Будь ты сто раз смельчаком, но против законов физики не попрешь!» – заметил про себя старлей, мысленно обращаясь к парящему Саблину. И словно в ответ на это, русский выпустил пару очередей по приближающемуся катеру противника. Несколько пуль прочертили по бортовой части линию.

– Ни черта себе! – выругался механик. – Он же нас пристрелит!

– Ты не трусь, а давай действуй! – крикнул ему Кайко.

Механик стал выруливать налево, чтобы увеличить расстояние между катером и парашютом. Боцман тут же стал маневрировать. Он тоже изменил положение своего парашюта таким образом, чтобы расстояние до катера не сокращалось, и снова выстрелил по вражескому судну. Пули пролетали совсем рядом с японцами. У одного из спецназовцев даже сорвало погон на униформе. Механик уводил катер еще дальше в сторону. Кто-то из охранников поднял автомат и стал целиться в парашютиста. Однако Такэси не разрешил стрелять.

– Поберегите патроны! Еще неизвестно, с чем нам придется столкнуться дальше! – закричал он.

Подчиненные не хотели с ним спорить, но чувствовалось, что каждый жаждал изрешетить парашютиста.

Катя оставалась в ходовой рубке. Плахин, Зиганиди и пожилой японец-моторист находились на палубе. Последнему не хотелось лезть под чьи бы то ни было пули. Он попросил русских отпустить его.

– Как ты себе это представляешь, дедушка? – поинтересовался Коля, готовя автомат к бою.

– Дайте мне спасательный жилет. Я выпрыгну в море, а там уж как-нибудь разберусь. На все воля ками! – смиренно промолвил старик Акира, упомянув божественные силы природы, в которые до сих пор верят многие японцы. – Я бы и дальше отправился с вами, но посудите сами: зачем мне на старости лет это испытание? Ну, окажусь я в России. И что?

Логика японца была непонятной. А ломать голову над загадками некогда.

– Петрович, дай ему жилет, раз он так хочет, – обратился Николай к инженеру. – А я тут пока наш «хвост» попытаюсь подкоротить.

Он нажал спусковой крючок, обстреливая маневрирующий катер. Оттуда ответили несколькими длинными очередями. Пришлось резко осесть на палубу и скрыться за фальшбортом. Плахин тем временем передал мотористу спасательный жилет. Тот радовался и благодарил, повторяя бесчисленное количество раз «спасибо». Совсем рядом продолжалась перестрелка.

– Может, останетесь? – скорее на всякий случай спросил напоследок Марат Петрович.

– Нет. Прощайте, – сказал моторист и сиганул в волны.

Инженер проводил его взглядом. Тот вполне удачно вошел в воду и остался на волнах.

Плахин сразу же рванул к товарищу. Преследователи продолжали вести стрельбу. Хотели осуществить свой план и пристроиться к «717»-му, чтобы идти параллельно с ним слева по борту. Русские старались не допустить этого. Вопреки расчетам Такэси у Саблина оставались довольно широкие возможности для маневра. Он перенаправил парашют-крыло к левому борту и начал методично обстреливать плюющийся автоматным огнем катер противника. Японский старлей опешил от осознания своей ошибки и лично направил автомат на парашютиста. Однако с беглого судна продолжали стрелять короткими очередями. Поэтому спокойно встать и прицелиться японцу не удалось. Сверху послышался щелчок. Кайко тут же крикнул механику: «Уводи левее! Быстро!». Тот мгновенно без лишних вопросов подчинился. Катер в который раз резко изменил курс и стал уходить в сторону от русского транспортника. Едва это было сделано, как на воде раздался взрыв – сработала граната, выпущенная Боцманом из подствольного гранатомета. Она разбросала осколки, подняла в воздух изрядное количество воды и вызвала довольно высокие волны. Часть осколков всё-таки настигла катер. В основном они ударились о борт, оставив в нем приличные вмятины. Отдельные из них застряли в обшивке. Досталось и людям Такэси. Охранник, который радовался тому, что спасся от пули, получил осколок прямо в плечо – место сорванного погона. Он завопил от боли. А в следующий момент его успокоил одиночный прицельный выстрел. Это Саблин использовал другие хитрости «фоторужья», применив настраиваемый оптический прицел. Следом за этим выстрелом последовали новые очереди от Зиганиди и Плахина.

Увидев, как оборачивается дело, Такэси приказал рулевому отвести катер на еще более отдаленную дистанцию от «717»-го. Саблин проследил за этим маневром через оптический прицел. Один из японцев принялся готовить к бою базуку. Капитан-лейтенант направил парашют так, чтобы оказаться прямо над товарищами. Вместе с этим он предупредил их об опасности. Зиганиди понял жесты боевого друга и тут же передал информацию Сабуровой, чтобы та изменила курс. Следовало как-то спасаться от вероятного выстрела из базуки.

Кайко видел, что русское судно уходило в сторону. Это было явно не на руку для исполнения его задумки. Он приказал механику постепенно уменьшать разрыв между плавсредствами. Но едва это происходило, как парашютист, паривший уже над морем слева по борту «717»-го, начинал вести прицельную стрельбу. Это затягивало время, но не избавляло от погони. Нужно было предпринять нечто такое, что остановило бы преследователей. И дало возможность выйти в нейтральные воды и далее в зону патрулирования российских пограничных кораблей.