Молодая женщина приподнялась на локте. Глаза ее были опухшими, что более чем красноречиво свидетельствовало о том, что она долго плакала перед тем, как уснуть. Жалко мне ее, конечно, но ничего не попишешь. Не так надо было вести себя с самого начала. Глядишь, все сложилось бы совершенно по-другому. Хотя тогда бы я не знала, где ваза. А теперь почти точно знаю. Я решила надавить на женщину.

Я открыла наручники, потом провела ее во двор. Заодно и с соседкой поздоровалась. Она меня видела в тот мой приезд, потому не очень удивилась.

— Здравствуйте, Танечка, — мило поздоровалась она. — А вы когда приехали? Кажись, вчера вас тут не было. А что, и Лена с вами?

— Нет, мы без нее. Вот на пару деньков заглянули.

Я показала Гале, где туалет, а сама еще некоторое время поболтала с соседкой об урожае, о погоде и о другой ерунде. По моим, конечно, меркам, огородные дела — ерунда, а для всех дачников, спорить не буду, эти темы наипервейшие.

Наконец-то я смогу принять душ. Галина вызвалась приготовить обед. Выглядела она спокойно, и я не стала особо за ней присматривать. Ну, убежит, а чего добьется? Думаю, она многое поняла за это утро.

Я нашла у Дементьевой чистое белье и пошла в сад, где в дальнем его углу был устроен душ. Вода в бочке нагрелась за день просто превосходно. Хоть купайся, хоть стирай в такой воде.

С большим удовольствием я вымылась душистым мылом. Сначала ссадины на ноге и руке защипало, но потом я забыла про них начисто.

— Так классно! — сказала я Галине, вернувшись на веранду. — Там еще полно воды осталось. Сходи ополоснись, не пожалеешь. Столько сил прибавилось. Да и вообще, чистота — залог здоровья.

— Тогда можешь есть, а я сейчас.

— Нет, я подожду тебя.

Я на самом деле дождалась, пока Галя искупается, а потом мы, чистые и бодрые, сели обедать. Точнее, завтракать.

— Мне надо тебе кое-что сказать, — мы уже приступили к кофе, когда Галина произнесла эти слова.

— Что?

— Я знаю, где Олег спрятал вазу. Он велел мне идти в дом, но я не послушалась и видела, как он вынес сверток из машины, а потом понес его в сарай.

— Отлично, — обрадовалась было я. — Только мы все равно не успеем ее забрать, — сказала я уже не таким веселым тоном. — Наверняка Олег приехал и обнаружил наше исчезновение. Естественно, вазу он заберет.

— Нет, — со спокойным злорадством процедила молодая женщина. — Он не сможет забрать ее. Потому как я перепрятала вазу, как только он уехал. Я решила подстраховаться и теперь вижу, что сделала это не зря.

— Ну ты молодец! И куда же ты ее дела?

— Я повесила ее в колодце. Им уже никто не пользуется, он старый. Так вот, я привязала вазу к ведру и осторожно спустила вниз. Колодец глубокий, там внизу толком ничего не видно. Если он и потянет за веревку, то увидит ведро, а поднять повыше ему и в голову не придет.

— Но ведь он может ее разбить, если резко ведро отпустит!

— Значит, так тому и быть. Сам будет виноват.

Я призадумалась. В голове моей созрел план, и я даже уже посмеивалась над Быстряковым. Я придумала, как его наказать. Только надо сделать это побыстрее, потому как мне еще убийцу двух людей искать надо. Некоего Воронежского.

А Мельникову я ничего не скажу. Не дождется. Мое дело, так что и лавры мои. Конечно, бывало, что я иногда помогала ему в расследовании, но, как правило, я отдаю ему преступников уже после того, как моя миссия полностью окончена. А сейчас я придумала классную штучку. Следует проучить умника-Быстрякова. И я сделаю это!

— Галя, слушай, а ты не знаешь Воронежского? — решила спросить я.

— Кого? — напрягла слух женщина.

— Воронежского.

— Нет, не знаю. Но постой… Вроде что-то такое слышала… Или мне кажется?

Я навострила уши и напряглась.

— Попробуй вспомнить. Это очень важно. Потому как именно Воронежский и убил твоего Никиту и Глеба.

— Хм, ладно, я подумаю. Но сейчас ничего сказать не могу. Я вообще ничего не могу вспомнить, если на меня начинают давить, — обиженно процедила Галина.

— Я не давлю. Наверное, на тебя по-настоящему ни разу не давили, а то моя просьба не показалась бы тебе такой уж настойчивой.

Жаль, конечно, что она не помнит. Или делает вид? А я губы раскатала — думаю, вот мне сейчас самого Воронежского подадут. Ага, размечталась… Но надежда все же есть.

Галя по собственному желанию взялась мыть посуду, а я решила выйти в сад покурить.

Значит, ваза спрятана в колодце. Замечательно. Быстряков теперь ее обыщется и подумает, что мы ее с собой прихватили. Начнет нас разыскивать, а вот этого нам совсем не надо. Значит, нужно сделать так, чтобы он узнал, где она.

Но отдавать ему вазу тоже не хочется. А следовательно, план должен быть другим. И мне срочно надо ехать в Тарасов.

Возникла у меня одна почти сумасшедшая идея. А что, если вазу подменить? Правда, он специалист и разбирается в таких вещах, но если сделать хорошую копию, тогда все может получиться. Олег сейчас нервничает и может не заметить подмены хотя бы поэтому.

Интересно, реально это или нет? Ведь надо сделать копию за короткий срок. Ой, боюсь, не получится. Но попытать счастья можно.

Я вернулась в дом.

— Галя, мне надо поехать в Тарасов. Ты останешься здесь. Никуда носа не показывай! Я предупрежу Дементьеву, что на даче ты живешь. Если не успею и она приедет, то объяснишь ей, что тебя привезла Таня Иванова и велела тут ее дожидаться. Ленка — девка умная. Она лишних вопросов задавать не станет. Тебе нечего волноваться.

Я проинструктировала Галину и стала собираться. Кстати, неплохо бы мне еще и на конспиративную квартиру заглянуть. Очень интересно, кто там вчера ночью хозяйничал. Хорошо, что мы раньше, чем эти визитеры, не приехали. А то взяли бы нас под белы рученьки и…

— Я надеюсь на тебя, — напоследок я снова обратилась к Гале.

— Мне бежать некуда.

— Если хочешь, я позвоню Артему и скажу, что у тебя все в порядке. Что ты приедешь через несколько дней.

— Смотри сама.

— Разве тебе все равно?

— Я уже ничего не знаю и не понимаю. Быстрее бы все это кончилось. Устала я очень, — равнодушно произнесла Галина.

На нее жалко было смотреть. Буквально за последний день она как-то постарела, осунулась, и глаза ее потухли. Но ничего. Со всеми бывает. Думаю, и она переживет.

Я пошла к электричке. Мне повезло — ждать долго не пришлось. Уже вечер, духота немного спала, но воздух все равно был теплым, а здесь, среди садов и клумб, еще и душистым.

Свободные места в вагоне были, я села и так задумалась, что не заметила, как доехала до Тарасова. Решила — на квартиру я отправлюсь ночью, а пока наведаюсь к Гольдфельду.