Я недоуменно моргнул, а потом вспомнил странный вопрос, который задал Кайден, когда мы сели за стол. Что он там произнес? Какое-то имя. Которое отозвалось странной тяжестью в глубине души, но не более.

— Не знаю, я сирота, — прошипел я сквозь зубы. А из глубины памяти вдруг всплыла злая фраза, сказанная удивительно знакомым голосом: «Около семи законных жен и десятки наложниц, чтоб у него все мумифицировалось и отсохло!»

— Да ладно, тебя зовут Рамзес, не так ли? Мы по истории проходили. Это имя давалось в одном достаточно многочисленном клане. Причем очень часто. Одних только глав было штук пять или семь с таким именем.

— Тем более. Людей с таким именем пруд пруди. А главой я априори быть не мог. Ты ведь сам сказал — мы Оружия. И не так давно получили независимость. — Быстро же он сменил вектор разговора.

— Вот только морда твоя уж очень… Впрочем, ты прав, сейчас это неважно. Морф обещал мне выйти на одного артефакта из клана новаторов. Но это требует времени. Обещал он пару месяцев назад, так что результата я жду со дня на день. Если дети действительно у них, будет уже проще.

— Данные телепорта и внешность артефакта, который вел ребенка, можешь посмотреть у сэвена. Может, это тоже чем-то поможет.

— Угу, и еще… мне неудобно просить, но не мог бы ты отсыпать мне немного кубов? Знаю, что для расследования нужнее, но старик… понимаешь, я родного отца даже не помню толком, и… — Кайден вдруг словно подавился воздухом и резко отвел взгляд.

— Он странный, — после долгой паузы выговорил я. — Он очень странный.

— Да, я знаю. Но при этом все равно… понимаешь?

— Да, несмотря на свою крутость и загадочность, этот меч на грани ржи. — Я кивнул. — Ты мне вот что скажи. Как давно он поседел?

— Как ты догадался? — выпучил глаза Кайден. — Ну, о том, что старик совсем недавно был в гораздо лучшей форме?

— Вижу. Он себя буквально выжимает досуха, чтобы кормить тебя и твоего Мастера. Это не проходит бесследно даже для очень мощного Оружия, даже для древнего.

— Ржадь! — выругался белый меч. — Я ведь подозревал. Но никак не мог подловить его на этом, чтобы запретить. А в пустоту без аргументов орать бесполезно — он делает рожу кирпичом и только улыбается.

— Выделю тебе два десятка, — решил я. — Больших кубов. Тебе с мелкой тех двух, что я уже дал, хватит минимум на месяц. В старика вольешь первый десяток. А второй заныкай поглубже. Это неприкосновенный запас. Не только для вас, но и для других. Мало ли что случится, лучше разложить поковки по разным наковальням.

— Еще влить в него надо будет постараться, — радостно озаботился Кайден. — Он же упрям, как… как не знаю кто.

— Ну, спать он рано или поздно ляжет, — пожал я плечами и встал. — Мы поедем в отель. Заодно скажу на ресепшене, что ангажирую тебя надолго, чтобы не искали. Крыкса оставляем тебе, как договорились. Хотя я и не понял, с какой радости ему такое доверие с твоей стороны.

— С какой-какой, это старик ему доверяет, — насупился белый меч. — Крыкс — аферист высшей пробы. Но ребенка он не обидит, и с какой-то стороны я даже рад, что теперь мы четко и явственно союзники. Хотя за надувательство все равно еще ему отомщу, просто выжду, когда настанет подходящий момент.

— Ну-ну, — хмыкнул я, еще раз понимая, какой на самом деле Кайден еще ребенок. С другой стороны — чего еще ожидать от лелеемых клановых детей?

Уезжали мы с Лали спокойно, но на душе у меня было тяжело. Я понимал, что абсолютно согласен с мнением Кайдена: детям-Оружиям много не надо — ласковое обращение, Мастер. Тут и взрослому срывает крышу, не то что мелкому. А еще этот разговор разбередил старые, давно забытые раны. Ведь я такой же. Тоже Оружие.

Ненавижу. Как же я ненавижу собственную природу, требующую буквально раствориться в Мастере, самому надеть на себя ментальные оковы! Привязка, зависимость. Ненавижу!

Как хорошо, что Лали — человек.

Лали

Клетку с хомячихой я хозяйственно прибрала обратно в антиграв и сделала морду кирпичом, когда тащила ее мимо стойки регистратора в отеле. Еще чего! Оставлю я мою прелесть на попечение двух жуликов, как же. И в гараж тоже не сдам, даже под охраной куцыра. Как пить дать утащат и потом скажут, что так и было. Если и выплатят компенсацию — то как за обычного хомяка. Р-р-р! Мое!

— Ты так и будешь обниматься с этим зверьком? — поинтересовался Мез, стягивая куртку и бросая ее на кровать. — Я не то чтобы против… но у меня на тебя были другие планы, в которых второй хомяк не предусмотрен. О, а это что? — Он нагнулся и поднял выпавшую из клетки плоскую лепешечку. — Хм… хм…

— Только не жри! — торопливо выпалила я, пытаясь отобрать мутный кристалл у Меза. Но тот машинально поднял его на вытянутой руке, не давая мне дотянуться. — Отравишься!

— Кх-х-х, — подавился Мез, и глаза у него временно стали больше и круглее, чем обычно. — С чего ты взяла, что я буду есть отходы жизнедеятельности этого животного?!

— Ну, там мра. Она ж чуется… с голодухи так и тянет сунуть в рот. — Я и сама слегка смутилась от своих мыслей.

— Мра? Ну да, есть немного. Только сырая, непереработанная. Я знаю, что такая не усвоится людьми или операторами. Это же ваши деньги, так? — Пришелец осторожно вернул кристаллик в клетку и вытер руки влажным полотенцем.

— Ага. Типа того. А еще это хомячиные эти... как ты сказал... отходы жизнедеятельности. Мы купили аномального хомяка, не простого. — Я любовно посмотрела на ценного зверька.

— Вот теперь я окончательно ничего не понял. Животное — артефакт? Или оператор? Два в одном? — забормотал Мез себе под нос. — Нет, если б был «два в одном», он бы просто впитал эту мру. Тут что-то другое. Хм, вариация сэвена? Только не для хранения, а для производства? И кто же умудрился такое создать?

— Да просто хомяк. — Я вздохнула и пристроила клетку на низкий столик. — Который родился и вырос внутри черной аномалии. Сам мутировал. Жрет чернух, какает вот этим. Я, когда была совсем мелкая и только-только начинала выживать во внешнем мире, разок наткнулась на их нору. Ну и нашла немножко отходов жизнедеятельности. С голодухи и сдуру сразу в рот сунула — чуть не окочурилась прямо на месте. Сама не знаю, как выжила, но блевала дальше, чем видела, еще с неделю.

— Если оно такое вредное, почему ценится в качестве денег? — поинтересовался мой пришелец.

— Ну так артефакты из него могут мру достать. — Я вздохнула. — Если уж совсем припрет. Но, сам понимаешь, пока не того, желанием особо никто не горит. А в качестве эквивалента обмена эти штучки оказались очень удобные — легко сортировать по размеру, насыщенности и так далее.

— Возможно, — кивнул Мез. — Забавная вышла валюта. Хм, а если попробовать так? — Парень снова просунул в клетку руку и протянул хомячихе палец. Та сразу в него вцепилась и начала облизывать. — А вообще, неужели никто не догадался разводить этих зверюшек и собирать деньги лопатой?