– Право, не знаю, что сказать! – отозвался Филипп, подавляя улыбку.

– Ну, как же! Ни одного судна не видно!.. Впрочем, нет, вон там судно… посмотрите, там, с подветренной стороны! Я как будто вижу судно. Ну, это, должно быть, страшно быстроходное судно, если могло поравняться с нами! Но какое оно должно быть неповоротливое, если в такую бурю идет под всеми парусами. Боже милосердый! Это что-то невиданное!

Филипп уже раньше заметил его. Это было большое величественное судно, шедшее по одному направлению с «Фрау Катриной». Оно шло под всеми парусами в такую погоду и при таком ветре, когда ни одно судно не могло нести верхних парусов. Мало того, громадные валы вздымались, точно горы, а видимое с подветренной стороны судно как будто не признавало этих валов и шло прямо, не колыхнувшись, не изменяя уклона килевой линии. Филипп сразу догадался, что это корабль-призрак, на котором обречен скитаться его отец.

– Странно, не правда ли, мингер Вандердеккен? – обратился к нему капитан.

Но Филипп почувствовал такое стеснение в груди, что не в состоянии был ничего ответить.

Между тем люди успели уже увидеть таинственное судно, а экипажу хорошо было известно поверье о корабле-призраке, точно так же слышали рассказы о нем и в войсках. Как только распространился слух, что показалось таинственное судно, все поспешили наверх – взглянуть на него собственными глазами, но в этот момент на «Фрау Катрину» налетел громадный шквал, хлынул ливень и разразился страшный гром. С минуту ничего не было видно: все потонуло в густом тумане ливня; но минут десять спустя прошел ливень, все кругом прояснилось, и когда глаза всех обратились в подветренную сторону, там, где было судно, его уже не оказалось.

– Боже Милосердный, его, наверное, перевернул шквал, и оно пошло ко дну! – проговорил Барентц. – Я так и думал! Какое безумие в такую бурю нести все паруса! Ни одно судно не может нести больше парусов, чем «Фрау Катрина»! Я полагаю только, что капитан хотел не отстать от нас! Как вы думаете, мингер Вандердеккен?

Филипп ничего не ответил на это; он только сознавал, что его судну грозит неминуемая гибель, и, предвидя гибель всех этих людей, невольно содрогался.

– Мингер Барентц, – проговорил он, – по-видимому, буря не скоро утихнет! А лучшее судно, которое когда-либо было построено, не может выдержать долго такой непогоды, поэтому я позволил бы себе предложить вам переменить галс и вернуться в Столовый залив, чтобы немного починиться. Я уверен, что мы застанем там всю нашу флотилию!

– Не бойтесь за наше славное судно! – возразил капитан. – Смотрите, как прекрасно «Фрау Катрина» справляется с бурей.

– Проклятая скорлупа, – пробормотал один из матросов, которые толпой собрались вокруг Филиппа, чтобы слышать, что он посоветует. – Знай я, что это такая старая рухлядь, такая дырявая посудина, я бы никогда не решился поступить на нее даже на час. Мингер Вандердеккен прав, нам надо вернуться в Столовый залив прежде, чем с нами случится настоящая беда. Это судно под ветром предупредило нас о несчастье. Оно является недаром, – спросите мингера Вандердеккена; он, наверное, знает, так как он – настоящий моряк.

Эти слова старого матроса заставили вздрогнуть Филиппа, хотя он отлично знал, что матрос сослался на него, ничего не подозревая об его отношениях к кораблю-призраку.

– Я должен подтвердить, что, когда бы я ни встречался с этим судном, всегда оно предвещало несчастье! – проговорил Филипп.

– Это судно? Что могло напугать вас в этом судне? Судно как судно; вся беда в том только, что на нем было слишком много парусов, и потому его перевернуло, и оно пошло ко дну и затонуло!

– Оно никогда не затонет! – сказал один из матросов.

– Никогда! – подхватило разом несколько голосов. – А мы затонем, если не вернемся назад, в Столовый залив!

– Ба-а, глупости! Мингер Вандердеккен, что вы на это скажете?

– Я уже высказал свое мнение! – отозвался Филипп. – Самое лучшее, что мы можем сделать, это – свернуть в Столовый залив.

– И мы все решили, капитан, что это так и будет! – заявил один старый матрос. – Хотите вы или не хотите, а мы рисковать своей жизнью на этой дырявой посудине не желаем. Поворачивай руль, ребята, а мингер Вандердеккен управится с парусами.

– Что, что это такое?! – закричал капитан. – Бунт на судне! На «Фрау Катрине»?! Не может быть! Нет! «Фрау Катрина» – лучшее, быстроходнейшее, надежнейшее судно в мире.

– Старая, дырявая галоша, негодная лохань! – крикнул один из матросов.

– Что? Что я слышу? – вскричал капитан. – Мингер Вандердеккен, связать этого лжеца за бунт!

– Пустяки, не стоит обращать на него внимания; он сумасшедший! Приказывайте, мингер Вандердеккен, мы вам будем повиноваться! – кричали матросы. – Но пусть сейчас же повернут руль!

Капитан бесился, грозил, а Филипп, соглашаясь с превосходными качествами «Фрау Катрины» и в то же время порицая поведение матросов, вызванное в них паникой, стал доказывать Барентцу необходимость уступить требованию людей, на что тот в конце концов и согласился. Руль повернули на другой галс, паруса установили как нужно, и часа два спустя ветер стал стихать и небо начало разъясниваться. Течь стала меньше, и Филипп начал надеяться, что через день или два они сравнительно благополучно доберутся до залива.

Вскоре ветер совершенно спал, и наступило затишье. Буря прошла, и только тяжелые валы как-то лениво ходили еще по морю и несли к западу «Фрау Катрину». Это было время передышки для измученного экипажа и пассажиров, в том числе и солдат.

Женщины, дети – все столпились на палубе; все снасти были завешаны мокрым бельем и платьем, так как во время бури люди, находившиеся на палубе, промокли до нитки. Матросы усердно исправляли все повреждения, происшедшие во время бури, и по их расчету до Столового залива оставалось не более пятидесяти миль; они каждую минуту надеялись увидеть землю к югу от залива. Все ожили и успокоились, кроме Филиппа.

Младший помощник, которого звали Кранц, был человек деятельный и хороший моряк; с Филиппом они хорошо сошлись, и Филипп знал, что ему можно довериться.

В послеобеденное время они ходили вместе по палубе, и Кранц обратился к Филиппу:

– Что вы думаете, Вандердеккен, о том странном судне, которое мы видели?

– Я уже и раньше видал его не раз и…

– И что?

– И всякий раз судно, встречавшееся с ним, не возвращалось в порт!

– Так разве это призрак судна?

– Так говорят; о нем ходит много толков, но я убежден только в одном, что какое-нибудь несчастье произойдет с нами, прежде чем мы войдем в порт, хотя все в данный момент кажется так спокойно и мы так близко от цели.

– Вы суеверны, Вандердеккен! – заметил Кранц. – Но и я должен признаться, что это судно мне показалось неестественным, не настоящим судном; уж одно то, что в такую бурю ни одно судно не могло бы нести столько парусов; с другой стороны, у нас немало разных сумасшедших во флот, которые проделывают самые невероятные безумства, и потому я до тех пор не поверю в сверхъестественное, пока не осуществится ваше предчувствие!