Я набрал еще один номер и попал на автоответчик.

— Это Дрезден, — сказал я. – И нам надо поговорить.

Вернулись Баттерс с Билли. Я положил трубку.

— Ну? – спросил я.

— Цифры, — ответил Билли.

— А конкретнее? – спросил я.

Баттерс покачал головой.

— Конкретнее трудно. На флэшке был один-единственный файл, и он оказался пуст. Единственная информация – это название файла, и оно представляет собой номер, — он протянул мне листок белой бумаги с цепочкой цифр, накорябанных на нем его корявым почерком. Я сосчитал: шестнадцать знаков. – Это все.

Я взял у него листок и всмотрелся в цифры.

— Впечатляюще бесполезно.

— Угу, — согласился Баттерс.

Я потер переносицу.

— Ладно. Дайте подумать, — я сделал попытку мыслить логически. Гривейн искал Баттерса. Возможно, теперь его ищет еще и Маркони. Возможно, к ним стоит добавить до кучи еще двух ассистентов убитого профессора. – Баттерс, нам нужно снова поместить вас под охрану моих оберегов.

Он удивленно уставился на меня.

— Но зачем? Я хочу сказать, я им был нужен, чтобы извлечь информацию. Теперь я для них совершенно бесполезен.

— Это известно нам с вами. Но не им.

— Ох.

— Билли, — попросил я. – Можешь отвезти Баттерса ко мне домой?

— Нет проблем, — отозвался он. – А ты? Тебе разве колеса не понадобятся?

— Жучок готов. Возьму такси.

— Я могу подбросить тебя, — предложил Билли.

— Нет. Это в противоположной стороне от моего дома, а Баттерсу нужно попасть туда вчера. Только сделай пару кругов вокруг квартала, прежде чем сворачивать к дому. Убедись, что никто не следит за дверью.

Билли ухмыльнулся.

— Ты еще будешь учить меня конспирации.

— И не пытайтесь открывать дверь сами, Баттерс. Постучите и ждите, пока Томас откроет.

— Идет, — Баттерс нервно пожевал губу. – А что вы собираетесь делать?

— Займусь детективными штучками. Ездить по разным местам и беседовать с разными людьми.

И если мне повезет, никто из них меня не убьет.

От Биллиного дома до букинистической лавки Бока всего пара кварталов, и хотя переулками я мог бы дойти туда еще быстрее, я держался людных улиц. Я не заметил за собой слежки, но если за мной шло больше двух или трех человек – или, конечно, если кто-то использовал завесу – они могли и избежать моего внимания. Я держал посох в правой руке и изготовил браслет-оберег к действию на случай, если кто-нибудь попробует устроить мне старое, доброе ДТП. В конце концов, настоящая классика не стареет.

Я добрался до Бока целым и невредимым, и никто на протяжении пути даже не покосился на меня. Я даже обиделся немного на такое невнимание к моей персоне; впрочем, меня немного утешало то, что в городе находилось как минимум полдюжины человек, которые радостью исправили бы это положение дел. Даже больше, если считать Мавру, хотя с технической точки зрения ее нельзя считать человеком.

Бок открывал свою лавку с одиннадцати, так что я, возможно, оказался первым посетителем за день. Перед его дверью я помедлил. Две из четырех витрин и стеклянная дверь изменились со вчерашнего дня: вместо стекла в них виднелись наскоро сделанные фанерные щиты. Однако Боку повезло больше, чем соседнему бутику: там вылетели все стекла, выбитые разными летящими обломками во время моей беседы с Коулом и его кобылкой. Я вошел.

Бок стоял на обычном месте за прилавком, и вид у него был усталый. Он поднял взгляд на звон колокольчика над дверью, увидел меня и сразу сделался каким-то замкнутым, настороженным.

— Бок, — кивнул я ему. – Вы что, не уходили даже?

— Конец месяца, — осторожно, вполголоса отозвался он. – Отчетность. И витрины чинил. Чего вам нужно?

Я заглянул вглубь помещения. Из-за одной из дальних полок выглянула Шила со встревоженным лицом, увидела меня и с облегченным вздохом улыбнулась.

— Просто поговорить зашел, — заверил я Бока и кивнул Шиле.

Он оглянулся в ту сторону, потом снова хмуро посмотрел на меня.

— Дрезден. Я вам кое-что должен сказать.

Я вопросительно изогнул бровь.

— Что-то не так?

— Послушайте, я не хотел бы вас огорчать…

Я устало оперся на посох.

— Ну же, Бок. Вы знаете меня с тех пор, как я приехал в Чикаго. Если что-то не так, вы вряд ли огорчите меня, если расскажете об этом.

Он скрестил свои лапищи на пузе.

— Я не хочу, чтобы вы больше приходили сюда.

— Ох.

— Вы довольно приличный человек, Дрезден. Вы никогда не приставали ко мне с ножом к горлу, как другие типы из Совета. Вы помогли многим здесь, — он сделал глубокий вдох и вяло махнул рукой в сторону фанерных щитов на окнах. – Но вы приносите с собой неприятности. Они за вами хвостом тянутся.

Что ж, он говорил правду. Я промолчал.

— Не каждый может опрокинуть машину на того, кто на него нападает, — продолжал Бок. – У меня семья. Мой старший учится в колледже. Я не могу допустить, чтобы мое заведение погромили.

Я кивнул. Я хорошо понимал Бока. Страшно ощущать себя перед лицом того, что сильнее тебя. Едва ли не тяжелее, чем слышать, что тебя больше не хотят видеть.

— Послушайте. Если вам потребуется что-то, просто позвоните. Я закажу это для вас или найду на полках. Уилл или Джорджия передадут это вам. Но…

— Хорошо, — произнес я. В горле у меня застрял небольшой комок.

Бок заметно покраснел. Он отвернулся от меня, глядя на разбитую дверь.

— Вы уж простите.

— Не за что, — мотнул головой я. – Я все понимаю. Это вы извините за стекла.

Он кивнул.

— Я всего на минуту. Потом уйду.

— Идет, — сказал он.

Я прошел между полок к Шиле и кивнул ей.

— Я получил ваше сообщение.

Шила так и не переоделась со вчерашнего вечера, только одежда казалась более измятой. Волосы она собрала в пучок и укрепила двумя шариковыми ручками, воткнутыми в него под прямым углом друг к другу. Такая прическа открыла взгляду мягкие очертания ее лица и шеи, и я снова испытал острое желание коснуться ее кожи руками, чтобы проверить, действительно ли ее кожа такая мягкая, как кажется на взгляд.

Она покосилась на Бока, потом улыбнулась мне и коснулась моей руки пальцами.

— Мне жаль, что он поступает так. Это несправедливо с его стороны.

— Да нет. Вполне справедливо. Он имеет право защищать себя и свой бизнес, — возразил я. – Я на него не в обиде.