Джейси не сумела сдержать улыбки.

— Пусть ты невежествен во многих вопросах, но тут ты прав.

— Так что, останешься?

— Мне действительно завтра выходить на работу, и, кpoмe того, я должна сдать в ремонт машину. Но я останусь. Ненадолго.

Дэвид усмехнулся

— Ты остаешься, потому что хочешь этого или потому что я нужен, чтобы доставить тебя домой, когда ты окажешься без машины?

— И то и другое.

В уголках его глаз собрались морщинки.

— Честный ответ.

— Так где мое мороженое?

— Вставай.

Она отправилась вслед за ним на кухню и очень удивилась, обнаружив, что там не наблюдается следов стихийного бедствия, как в остальной части квартиры.

— Кажется, я тебя обманул, — признался Дэвид, заглянув в морозилку. — Никакого мороженого. — Он закрыл дверцу и бросил на Джейси виноватый взгляд. — Перенесем на другой раз?

— Хорошо. Но согласись, теперь я заслужила сливочное мороженое с сиропом и орехами.

— Заметано. — Он кивнул на кухонный стол. — Тебя устроит шоколадный торт в качестве временной замены?

— Конечно.

Может, у Джейси и было множество недостатков, но дурочкой ее никто не назвал бы. И она никогда, никогда не отказывалась от шоколада, когда его предлагал привлекательный мужчина.

— Расскажи мне о Милли, — попросила Джейси и облизала вилку.

Она сидела на диване и только что прикончила кусок торта. Дэвид не возражал бы, если бы она умяла весь торт. В особенности если это позволило бы ему задержать ее здесь подольше.

— Дэвид? — подтолкнула его она. — Расскажи о Милли.

— Хорошо. Что я могу сказать? У нее непростой характер, но я ее люблю.

— Это заметно. Ты становишься…

— Что? — Он бросил на нее взгляд из кухни, где готовил кофе. — Каким я становлюсь?

— Более мягким, я бы сказала.

Дэвид удивленно покрутил головой.

— Я имею в виду, что ты становишься мягче, когда рядом Милли. Чувствуется, что ты оберегаешь ее. Это трогательно.

Что на это возразишь? Черт, он и не хотел возражать! Разве что насчет «трогательно». Впрочем, это не выпадает из общего стиля, хотя Дэвиду не хотелось, чтобы о нем думали как о белом и пушистом.

— Она — тетя моего отца и до безумия любила его, пока не переключилась на меня. Мои родители переехали в Лондон, так что теперь я единственный объект ее обожания.

— В Лондон?

— Да, они ярые англофилы. Они и встретились, когда оба путешествовали по Великобритании. В изложении моего отца это случилось, когда они купили дешевые билеты на какое-то шоу в Уэст-Энде. Места оказались рядом, но прямо за столбом. Поскольку оба практически ничего не видели, то разговорились.

— Твоя мама рассказывает эту историю иначе?

— Нет. — Дэвид налил воды в кофеварку, нажал кнопку и вернулся в гостиную. — История та же, вот только начинается на пять минут раньше: шел дождь, папа случайно толкнул ее, и она свалилась в полную воды рытвину. В результате он счел себя обязанным купить ей билет.

Джейси рассмеялась, и он был рад услышать ее смех после всех выпавших на ее долю переживаний сегодняшнего дня.

— Надо полагать, они никогда не жалуются, как дождливо и сыро в Лондоне?

— Ни разу не пожаловались.

— Что они делают в Лондоне?

— До моего рождения папа работал в министерстве иностранных дел, и какое-то время они жили там. Вообще-то где они только не жили! Но когда появился я, они осели в Лос-Анджелесе, хотя все время скучали по Лондону. Поскольку теоретически теперь я взрослый, они созвонились с друзьями, нашли квартиру и перебрались туда.

— Решили в конце концов пожить той жизнью, которой всегда хотели, — сказала Джейси с каким-то странным оттенком в голосе.

— Вот именно. У них нет денег, чтобы путешествовать, останавливаясь в четырехзвездных отелях, но поезда и недорогие гостиницы с завтраками есть по всей Европе, и родителям этого достаточно, чтобы ловить кайф. Именно об этом они всегда и мечтали.

Джейси медленно кивнула, как бы раздумывая, что сказать дальше. Взяла еще один кусок торта, облизнула губы.

— Почему же они раньше не уехали?

— Чувство ответственности, мне кажется. По отношению ко мне. И работа. Правительство не гарантировало отцу, что он постоянно будет проживать в Лондоне, а он не хотел таскать меня по всему миру. Здесь он работал учителем.

Кофеварка засвистела, и Дэвид поспешил на кухню, чтобы разлить кофе.

— Тебе черный?

— Со сливками, если есть.

Он налил в чашку Джейси кофе пополам со сливками и отнес ей.

— Ты настоящая загадка, Дэвид Андерсон, — сказала она, принимая чашку.

— Знаю. Это часть моего очарования.

Щеки у нее вспыхнули.

— Да, наверно. — Свободной рукой она обхватила подушку. — По-моему, у тебя замечательные родители. Принести такую жертву только ради того, чтобы у тебя было нормальное детство!

— Ну да. Хотя мне всегда казалось, что разъезжать по всей Европе — это круто.

Джейси подняла взгляд на карту.

— Ну, у тебя все еще впереди.

Он молча кивнул в знак согласия.

— Но это не для меня. Пока я росла, мы только и делали, что переезжали с места на место. Теперь единственный вид путешествий, который меня привлекает, это короткие поездки с остановкой в очень приятных отелях с обслуживанием в номере.

— Никаких дешевых гостиниц в заштатных европейских городках?

— Нет.

Взгляд Джейси ненадолго задержался на карте, а потом ее лицо осветила улыбка, может, немного слишком сияющая.

— Во всяком случае, если твои родители хоть отчасти похожи на твою тетю, я уверена, что они замечательные. Милли прелесть.

Дэвиду было неожиданно приятно услышать, что она считает его родителей похожими на Милли. В конце концов, почему бы и нет? Разве что они без заскоков и не имеют привычки совать нос не в свое дело.

— И она просто обожает тебя, — продолжала Джейси.

— Ну а я обожаю ее. Именно из-за нее я здесь.

— В этой квартире?

— В Калифорнии. — Дэвид кивнул на карту. — Можно сказать, я веду финансовые дела Милли. Но когда я буду уверен, что больше беспокоиться не о чем, то возьму рюкзак, куплю билет с открытой датой возвращения и первым делом полечу в Париж.

— Париж, — задумчиво повторила Джейси. — Мне бы хотелось увидеть Лувр.

— Любой художник должен там побывать, — сказал Дэвид.