– Ты излишне пессимистичен, – укорил коллегу Андрей. – Все положенные по рациону витамины принимаешь?

– Да. Просто устал я в эту вахту. Двенадцать выходов наружу. Двенадцать! Это получается в среднем раз в неделю. А одна замена радиатора на реакторе чего стоит! Тогда даже Серёга весёлость растерял. И ещё в оранжерее этот чёртов датчик влажности так и глючит, и я не понимаю, почему. А ты как?

– А чего я? – пожал плечами программист. – У меня что тут работа, что на Земле – сиди, смотри в экран. Если в окошко не выглядывать, так и забыть можно, где находишься. До сих пор удивляюсь, зачем нас, программистов, все ещё отправляют на вахты. Основные программы отлажены, патчи можно и удалённо накатить.

– Чтобы после этого патча мы не оказались на мёртвой станции с неработающей антенной, – объяснил Арсений. – Если ты на месте, то можешь всё сделать оперативно, с полным контролем, и без нужды в канале связи.

– Эй, да когда были такие случаи? – возмутился Андрей. – Знаешь ли, тесты не просто так придуманы.

– Два года назад. Обновление прошивки для буксиров привело к потере навигационными компьютерами звёздных координат. Пока не откатились, ни один буксир не мог стартовать, прибыть или сменить курс без прямых команд. Повезло ещё, что без жертв обошлось.

– Это был единичный случай. Было проведено расследование и приняты меры, чтобы подобного не повторилось.

– Тем не менее это было. И если такого не будет, то будет что-то другое. Обязательно. По закону Мёрфи. И вообще – ты тут на месте сразу видишь, что и как работает, и можешь внести поправки, основываясь на своём понимании, а не на наших пересказах и хотелках. Ты же даже за эту смену вроде поднял производительность?

– Это да, – повеселел Андрей. – Я оптимизировал участок кода, и производительность драг увеличилась на четыре целых и шестьдесят восемь сотых процента! Меня уже похвалили из управления и внесли мой код в заводскую прошивку.

– Ну вот видишь, какой ты молодец! Я завсегда говорил, что в поле оно виднее, чем из кабинета.

За переборкой послышался шум и через несколько секунд в кают-компанию ввалился третий член их маленького экипажа. Высокий и широкоплечий Сергей был механиком от бога, и Арсений с Андреем искренне считали, что им очень повезло быть с ним в одной команде, ведь Сергей мог починить всё что угодно. Но только по механике, как всегда уточнял он сам. Впрочем, для софта и коммуникационных сетей тут был Андрей. А для электрики и вообще всего – сам Арсений, инженер-наладчик и ответственный за всё, то есть начальник вахты.

Сейчас раскрасневшийся инженер-механик шагал через отсек с бухтой уплотнителя на плече и очень напоминал добродушного лесника, который с мороза заходит в избушку с ёлкой. Или даже самого Деда Мороза с мешком подарков. Такой же большой, озарённый внутренним светом, наполняющий всё вокруг ощущением праздника и радости.

Впрочем, механик никаких подарков не принёс, кроме разве что уверенности, что шлюз исправен. А раскраснелся от долгой работы в духоте.

– Здоров! – поприветствовал Сергей коллег. – Чё как?

– Да всё то же. Как сам? Нашёл утечку?

– Нашёл, – довольно хмыкнул механик. – Я же чуял, что травит. Хоть мелкая, но трещина в уплотнителе.

– Здорово. Может заодно найдёшь, почему датчик в оранжерее глючит? – без особой надежды поинтересовался Арсений.

– Не, ты же знаешь, электричество – это не ко мне. Я только с пластиком и железом работаю. Ну и с деревом ещё, да где его тут достанешь.

– Ладно, это я так… Просто спросил.

– Да забей ты на этот датчик, – посоветовал Сергей. – Сколько ты с ним уже возишься, неделю? Работает же.

– Вообще-то датчик влажности даёт сигнал системе полива. Если он будет дурить, то растения либо засохнут, либо им корни зальёт. Не, я, конечно, всё равно каждый день контролирую это, так что не смертельно. Но это само по себе неправильно! Автоматика должна работать без пристального надзора. А датчик меня просто бесит. Он же рабочий, я же его снимал и убедился, что у него меняется напряжение на выходах при изменении влажности. И у меня всего два запасных. Я ставлю один из них – и он ведёт себя так же. Так что либо вся партия бракованная, либо это какая-то плавающая ошибка в системе. Наводка в сети, или какой-то нештатный режим возникает. Но я не могу отследить… Кажется, что глюки возникают без какой-то системы. И датчик начал дурака валять десять дней назад, так что я уже не могу попросить прислать гарантированно рабочий с прибывающей сменой. А значит, если не исправлю – то сменщикам придётся с этим разбираться, заказывать доставку. А может случиться и так, что его смогут отправить только со следующей сменой, то есть с нами! В итоге один копеечный датчик превратится в эпопею на несколько месяцев. Оставил подарок ребятам на Новый год, называется.

– И что именно тебя напрягает: то, что ты оставляешь им проблему, или вероятность того, что кто-то другой сможет починить то, что не смог ты? – проницательно поинтересовался Андрей.

– И то, и другое, – признал Арсений.

Сергей отнёс материалы на склад и вернулся в кают-компанию, где выпил подряд три стакана холодной воды из кулера.

– Вы как хотите, а я сейчас иду в душ, а потом уже дальше работать, – объявил он. – Что у нас дальше по планам?

– Да ничего особенного, – пожал плечами Арсений. – Три дня до прибытия смены. Проверяем загрузку материала, смотрим, чтобы ничего не сломалось. Скука и рутина.

– А вот тут ты ошибся, – заметил Андрей, первым увидевший в строках кода разразившуюся проблему.

3 декабря, пятница

08:02 стандартного времени

Система предупреждения зашлась противным писком, сообщая о чрезвычайном происшествии. Мигнуло освещение, привлекая внимание экипажа.

– Что случилось? – вскинулся Арсений. – Метеорит, пробита обшивка?

– Проблема не со станцией, – откликнулся Андрей. – Мы в порядке. Пропала связь с драгой.

– Чего?

– Драги. Одна исчезла. Драга-18, если быть точным. Море Лигеи.

– Куда могла исчезнуть драга?

– Точнее будет не «куда», а «откуда». Из сети она исчезла. Все её антенны молчат, никакой связи ни в каком диапазоне нет. Я полагаю, это более вероятно, чем то, что драга вообще исчезла физически с Титана. Хотя исключать такого тоже не буду. Всё же одновременный выход из строя всех антенн лишь чуть более вероятен, чем пропажа драги целиком.

– Есть визуальный контакт со спутника?

– Нет. Ближайший через двадцать шесть минут. Она была как раз вне присмотра.

– Как думаешь, что с ней?

– Неизвестно, а гадать не хочу. Я ведь давно говорил, что мало спутников для контроля. И вот пожалуйста – пропала радиосвязь, а визуального контакта нет.

– Может быть, она утонула? – спросил Сергей. – Они же по морю плавают всё-таки. То, что плавает, может и утонуть.