Второй взрыв боли, и они стали падать. В обнимку, словно любовники, причем очень медленно, как показалось его гаснущему сознанию. Похоже, «лояльная» все-таки оказалась права.

Владимир. Улица Добросельская

Алексей вел машину молча и сосредоточенно. Эту потрепанную «Тойоту» мы раздобыли на автозаправке возле Князь-Владимирского кладбища. А вот отбивать ее пришлось у четверки прыгунов, облюбовавших эту АЗС. Справиться с ними оказалось весьма непросто, так как применять огнестрельное оружие в таком месте, по вполне понятным причинам, не стоило. Но, к счастью, в моей богатой экипировке оказался даже транквилизаторный пистолет, который я прихватил по предложению «позитива» для стрельбы становыми дротиками по Измененным, которых мы, кстати, до сих пор не встретили ни одного. Стан я на всякий случай тратить не стал, но дротики с успокоительным для крупных животных в паре с ножом сработали как надо, навсегда успокоив изрядно проголодавшихся тварей.

Памятуя о нашей предыдущей аварии, когда меня за рулем внезапно накрыло очередным видением, я назначил бессменным водителем своего напарника. Поскольку водительский опыт у него почти отсутствовал, поначалу он был весьма напряжен, несмотря на полное отсутствие во Владимире других участников дорожного движения. Когда мы выбрались на длинный прямолинейный участок дороги, я осмелился наконец нарушить его концентрацию на исполнении функций управления машиной:

– Значит, Боголюбовский монастырь?

– По всей видимости, да. Исходя из географии перемещений Кочевницы, этот вариант напрашивается сам собой. Еще, конечно, Свято-Константино-Еленинский храм, но туда мы скорее всего уже опоздали…

– А в монастырь, думаешь, успеем?

– Конечно, у аномалии есть некоторая фора, но пока что скорость ее движения была не так уж велика. Отсюда до монастыря прямая дорога и не больше десяти километров. Есть даже немалый шанс, что мы ее опередим, особенно если ты сядешь за руль…

– Нет уж, благодарю покорно! Забыл, чем это кончилось в прошлый раз? Тут нам может и не повезти.

– Ладно, дорога широкая и пустая… Справлюсь… А твои видения дали какую-нибудь уточняющую информацию насчет аномалии?

– К сожалению, нет. Они работают избирательно, причем я пока почти не могу управлять тем, что и когда мне показывают мои особые каналы восприятия.

– Тогда выбора у нас нет. Едем в монастырь.

Я только кивнул и устало прикрыл глаза. С моими видениями, накрывавшими меня всякий раз, когда сознание отключалось от физической реальности, выходило, что во сне я практически не отдыхал, и утомление копилось. Не физическое, ментальное. Шел к завершению второй день в Зоне. Это близко к РПД, рассчитанной, кстати, для куда более спокойных условий. Отсутствие нормального сна сокращало эту длительность еще раза в полтора… А если учитывать, что у меня и до этого, во время пребывания в карантине, со сном были проблемы по той же самой причине, ситуация близка к критической. Интересно, как долго мой организм сможет выносить подобное издевательство? Впрочем, полагаю, что здесь все так или иначе завершится в ближайшие несколько часов или, в худшем случае, до завтрашнего вечера. Столько я, надеюсь, продержусь, а там… там видно будет.

Планов на то, что я буду делать, когда найду Кочевницу и, соответственно, Агнешку, у меня не было, и времени на то, чтобы их разработать, оставалось в обрез. Если вспомнить подслушанный ненароком диалог Агнешки с воображаемым мной, вряд ли девушка согласится добровольно уйти отсюда, не выполнив своей миссии. А мне почему-то чем дальше, тем больше казалось, что ее выполнение станет последним, что она сделает в этой жизни. Однако Агнешка (если, конечно, в том видении была она, а не морок, наведенный Зоной) тогда продемонстрировала такую убежденность в собственной правоте, что для ее переубеждения требовались железобетонные аргументы, которых у меня пока, увы, не имелось.

С этими размышлениями я и сам не заметил, как провалился в сон.

* * *

Где-то во Владимире

Полет… Это ощущение постепенно становится для меня привычным. Судя по прямой ленте дороги подо мной и отсутствию домов по обе стороны от нее, весьма вероятно, что место, над которым парит мое сознание, находится где-то на нашем пути, причем уже за городской чертой. Во всяком случае, это логично, потому что сознание мое все равно летит куда-то вперед, к цели… Вон те окутанные туманом постройки вдалеке весьма напоминают монастырь… Туманом? Странно… Откуда бы ему взяться? Дело идет к вечеру, тепло – не осень все-таки. Кроме того, больше нигде вокруг тумана не видно, а там сформировался локальный остров густой молочно-белой мглы. Снова аномалия, только на сей раз климатическая? Это надо проверить – ведь мы туда едем. Вдруг там ждет какая-то опасность?

Повинуясь моим мыслям, сознание ускоряет полет, устремляясь к туманному острову. Выглядит он, кстати, довольно интересно и даже сказочно: белая крепостная стена, башни с конусовидными крышами, увенчанными шпилями, белые же храмы с синими куполами, и все это окутано пушистой белой шубой густого тумана. Красиво… Только что скрывается за этой красотой? Чем ближе я подлетаю, тем тревожнее мне становится. От энергии, которой насыщено это место, буквально разит чужим, холодным и враждебным. Святое место? Расскажите это моей бабушке! Нечто пришло сюда и переменило ауру и энергетику монастыря до неузнаваемости.

Так что же это получается, Кочевница нас вновь опередила? Мы недооценили ее скорость? Только вот ушла ли она, или до сих пор находится здесь? И что это за погодная аномалия? Знак присутствия самой Кочевницы или то, что она оставила после себя, как, скажем, Провалы в нескольких предыдущих местах, помечая таким образом свой путь? Кстати, если она уже отсюда ушла, то почему так быстро? Она бежит от нас? Боится? Но чего? Ведь стоит ей натравить на нас своего «цепного пса», этого Черного Сталкера, – и все, проблема решена! Не хочет или не может? Или мы слишком много мним о себе, и дело вовсе не в нас? А Кочевница просто торопится к какой-то ей одной ведомой цели, а нас либо не замечает, либо изредка огрызается, когда мы становимся слишком назойливыми?

Однако все эти соображения никоим образом не отменяют необходимости разведки, коль скоро уж я здесь: монастырь ведь может стать и ловушкой вроде Провалов, которые Кочевница бросала под ноги экспедиции АПБР, только совершенно другого плана и, быть может, еще более опасной… Кстати, не исключено, что и для отделенного от тела сознания тоже.

Поэтому я совершаю хитрый маневр: подобно акуле по широкой дуге огибаю цель и начинаю накручивать вокруг нее постепенно сужающуюся спираль. И чем ближе к центру этой спирали, тем больший холод я ощущаю. Причем не только на ментальном уровне, но и, как мне кажется, на физическом. Впрочем, последнее ощущение может оказаться и чистой психосоматикой: я вообразил себе, что этот туман должен быть холодным, вот холод и почувствовал… Однако через пару десятков секунд я с невыразимым изумлением замечаю на одном из возвышающихся над туманом куполов иней, а чуть пониже – даже небольшое количество самого настоящего снега!