Ее вопрос Рай оставил без ответа. Видимо, глупой королеве так никто и не отчитывался, что на самом деле происходит. Да и всплывшая тема ему очень нравилась:

– Так что же, Крайдин? Есть ли и у меня надежда в скором времени подержать племянника на руках?

– Есть, – не моргнув глазом ответил Сорк. – Марисса может уже носить нашего ребенка, но вряд ли стоит задавать подобные вопросы так рано.

Его величество перевел взгляд на седобородого мужчину в синей рясе, и тот прищурился, уставившись на ведьму. Казалось, он пытается залезть ей внутрь взглядом, а через несколько секунд уверенно сообщил:

– Нет, ваше величество, госпожа Сорк пока не носит ребенка.

– Благодарю, верховный! Вы незаменимы в решении важнейших задач! Очень жаль, что так. В присутствии всех благородных особ даю свое королевское слово от лица всего Накхаса – я подарю титул твоему сыну, Крайдин. Давно пора отдавать долги государства перед твоими заслугами.

Крайдин резко отодвинул от себя тарелку. Ну вот, пружина и сорвалась.

– Моему сыну? – он говорил тихо, но каждое слово бухалось о стены и возвращалось, вынуждая всех слушателей сжиматься, как от ударов. – Это мой сын уничтожил всех кочевников на твоей земле? Мой сын прекратил набеги на севере? Или мой сын увеличил твою землю в десять раз? Мой ли сын сделал из короля императора?

– Крайдин! – пискнула королева. – К его величеству так не обращаются, пусть даже все присутствующие знают, что вы…

Крайдин ее не слушал:

– Так может, пора уже мне долги возвращать? А, лицо Накхаса? Если бы не отец, то у меня и моей матери даже земли бы не было!

Марисса точно видела, как у Рая на скулах заходили желваки. Оттого и удивилась сильнее очередной неожиданной улыбке:

– Так ведь, как ты и сказал, сам отец не счел нужным титуловать тебя.

– А, так я поэтому не видел его завещания?

– Ты не видел завещания, поскольку тебе и без того сообщили его содержание! Крайдин, я готов простить этот тон только из бесконечной любви к тебе!

У «достопочтимого советника», по мнению Мариссы, чувство самосохранения напрочь отсутствовало, поскольку он вновь решил подать голос:

– Смею напомнить, милорд Сорк, что покойный король и так был слишком щедр с вами и вашей матерью. Тщеславие затмило ваш взгляд, а иначе вы бы поняли, что только его добротой и любовью вас все именуют «милордом». Никакие человеческие или государственные законы не подразумевают такого положения! И вам бы быть признательным за то, что его величество предлагает титул вашему наследнику, несмотря на то, что произведен на свет он будет даже не накхаситкой, что ни в какие рамки не умещается. А ваша неблагодарность очень сильно отдает переворотом, хотя я предпочел бы не использовать таких громких слов.

Марисса с ужасом наблюдала, как Крайдин медленно протягивает руку и подхватывает серебряный столовый нож. Подкидывает в воздухе и перехватывает за лезвие. Соседи советника отшатнулись, кто-то даже вскочил на ноги. Никто от этого милого обеда душевности не ожидал, но вряд ли кто-то предполагал такой исход. Марисса же замерла, соображая: сейчас Крайдин метнет нож, вряд ли промажет, советнику конец, вокруг полно стражи, Крайдина просто повяжут, а ей куда бежать?

Крик императора зазвенел стеклянным эхом:

– Хватит! Советник, вы в своем уме? Как вы можете строить такие догадки о моем брате?! А уж резкое слово мы ему прощаем, как тысячу раз прощали до сих пор! Крайдин, я предлагаю нам с тобой поговорить наедине – как два брата мы всегда найдем общий язык, – он встал, снова неуместно улыбнулся и добавил: – Приятного аппетита! Я был счастлив разделить трапезу с каждым из вас.

Крайдин с грохотом отодвинул стул и ушел вслед за королем. Отличная, здоровая, дружественная обстановка, лишь бы никто не разрыдался и в обморок не грохнулся. Мариссе сначала пришлось перетерпеть многозначительную тишину, а затем и потекли вопросы – осторожные, но нарастающие и грозящие в скором времени стать наглыми.

– Госпожа Сорк, как вам Накхас? Вам, наверное, не приходилось раньше бывать во дворцах?

– Госпожа Сорк, мы с женой все недоумеваем – как вы познакомились с милордом?

– Миледи, действительно ли в южных землях у каждой деревни живет хоть одна ведьма?

– Госпожа Сорк, а это правда, что вы были…

– Госпожа Сорк…

– Миледи…

На втором или пятом вопросе Марисса осознала, что скоро ее разорвут. Присутствие Крайдина сдерживало целую лавину, но любопытство никуда не делось. Никто ее здесь не уважал, никому она не нравилась, но интерес нарастал не в последние полчаса, а зародился сразу после распространения оглушающей новости. Повезло, что лавину прорвало разом – вопросы посыпались один за другим, потому у Мариссы была возможность изобразить растерянность и поглядывать на каждого, не спеша с ответами. Она заметила, что советник смотрит на нее с брезгливой усмешкой, а его недавняя бледность уже прошла – так, он явно наслаждается и ждет, когда же она ляпнет что-нибудь такое, что светские сплетники разнесут по всему Хлаоху. А вот графиня Арьякуш отмалчивается и глядит все так же внимательно. Что ей-то нужно? Король вроде бы ее нахваливал – не на Мариссу бы смотрела, а королеву-мать обрабатывала. У нее же все шансы стать невесткой! Графиня, в отличие от остальных, не проявляет любопытства или брезгливости – она просто смотрит неотрывно, и оттого становится не по себе. Кстати, о королеве-матери…

– Ваше величество! – Мариссе пришлось почти крикнуть. – Не поможете мне советом наедине? Мне не помешает урок… манер, – последнее слово она адресовала советнику.

– О, конечно, дорогая, конечно! – королева радостно вскочила и позволила под ее прикрытием удалиться из столовой.

Оказались они в огромном зале с серыми каменными стенами. Вряд ли можно назвать это место уединенным, но и тут Мариссе стало проще дышать. Королева-мать уже привычно болтала все что в голову придет:

– Я в некоторой степени понимаю твое замешательство, дорогая! Но ведь Крайдин и сам виноват – зачем же столько агрессии? Никогда ни к нему, ни к Окирне плохо никто не относился, уж особенно мой Рай, зря он вообще завел такой разговор. А титул что? Ну вот что ему этот титул? Разве уважение короля не важнее регалий?

Марисса слушала внимательно. Эта женщина, похоже, вообще от реальности оторвана. Все у нее милые, все хорошие, все всех любят и поддерживают. Наивная дура, в этом Крайдин оказался прав. Но дура беззлобная – уж чего стоит ее отношение к любовнице мужа. Потому Марисса и улыбалась ей искренне, не прилагая к тому никаких усилий.

– А про этикет… – продолжала та. – Ох, дорогая, кому-то этикет выше веры в небеса, честное слово! Но я бы посоветовала тебе все же некоторыми правилами не пренебрегать – не то чтобы я считала такие вопросы самыми важными, но ведь и так о тебе слишком много говорят. Нехорошо говорят, а иногда даже смеются. Но и ты их пойми – мы тут к ведьмам непривыкшие. А верно, что ты можешь проклясть человека так, что он за минуту взмолится о том, чтобы побыстрее уйти за линию тьмы?