И расстроилась я в очередной раз до слез.

Нет, я не плакала, как инфантильная влюбленная в кумира малолетка. Но я ощущала такую тяжесть под ребрами от пренебрежения и равнодушия Ричарда, будто я и вправду испытывала к нему чувства.

— Что, Мавлуда? — бесцветным голосом спросила я.

Женщина обошла клетку с Фиером и произнесла:

— Мистер Ричард Беннет проводит встречу со всеми начальниками отделов. Он распорядился, чтоб вы тоже присутствовали и захватили свои отчеты.

Я нервно сглотнула вязкую слюну. Ну вот, мне еще предстоит попозориться.

А-а, все равно! Позором больше, позором меньше.

С отчаянной решимостью я сгребла со стола все свои наметки и замечания относительно организации рабочего процесса.

— Конечно. Раз босс вызывает на ковер, то надо идти, — усмехнулась я, расправляя плечи. Поравнявшись с клеткой, я добавила, — Отнеси Фиера в мою машину, я заберу его к себе.

Мавлуда кивнула.

В переговорную я вошла без стука. Дверь была приоткрыта и оттуда доносились голоса.

Длинный тяжелый стол с десятками кресел по бокам был пуст. Я оглянулась в поисках источника звука.

На стене работал проэктор с графиками продаж. Чуть дальше был включен плазменный телевизор. По нему читали новости на французском языке. Ричард стоял спиной ко мне, заложив руки в карманы. На нем уже не было пиджака и белая рубашка визуально делала его трапециевидную спину еще больше.

В переговорной мы были одни.

— Закрой дверь, Мышка, — не оборачиваясь, приказал Беннет.

Я с сомнением покосилась на дверь. Сложила бумаги на край стола и выполнила просьбу Ричарда.

Все происходило словно меня закрыли в криокамере, и все мои мысли заморозились. Вяло соображая, что от меня хочет Ричард, я вернулась к столу.

Беннет продолжал стоять и внимательно смотреть новости. А я нервничать и поправлять то футболку, то приглаживать волосы. Пока мне не надоела моя паника, и я снова не решила наплевать на свои страхи.

В конце концов, Ричард не людоед. Если б он хотел сделать со мной что то плохое, выбрал бы не рабочее место среди белого дня.

Когда на экране телевизора начали транслировать погоду, Ричард наконец-то обернулся ко мне и вспомнил о моем существовании.

Он медленно осмотрел меня с макушки до пяток. Вытащил руки из карманов брюк и поманил меня пальцем.

— Подойди.

Сразу вспомнился его приказ в доме идти к нему на четвереньках. Я вопросительно вскинула брови, не решаясь сделать шаг.

Беннет тоже вспомнил тот памятный вечер, и его губы тронула улыбка.

— Просто подойди, Диана, — повторил он.

Только нам был понятен смысл этого уточнения.

По мере того, как я приближалась к Беннету и уже чувствовала на себе влияние его власти и силы, он мне казался все выше и больше. Словно я подходила к подножью горы и только сейчас смогла оценить ее грандиозные масштабы и величие.

Взгляд у Ричарда был искристый, с насмешкой, которая таилась в уголках глаз. Даже мелкие морщины и надменно поджатые губы словно издевались, источая превосходство.

Я остановилась в шаге от Ричарда и высоко задрала голову. Без каблуков я едва достигала его плеча и острее чувствовала свою ничтожность.

Зато Беннету расстановка сил явно льстила. Он продолжал смотреть на меня свысока своими животными хищными зрачками. И светлая радужка в синей кайме казалась колотым льдом.

По моей спине пробежал мороз, стоило Беннету зашевелиться. Он склонился ниже. Я действительно, как мышь перед удавом замерла, ожидая самого абсурдного продолжения нашего общения.

Да что там! Мне казалось, что он сейчас разомкнет свои сочные губы, обнажая клыки и вцепится в мою шею.

— Тебе нравится на острове? — обманчиво спокойно спросил он.

Я часто захлопала ресницами.

Милой беседы в подобной обстановке я не ожидала.

— Да, Ричард. Все в порядке.

— Ты хорошо поработала эту неделю. Впереди выходные, и я организовываю прием в доме. Я пригласил к тебе визажистов и мастеров — парикмахеров. Также, если тебе понадобится платье, тебя отвезут на материк в лучшие магазины.

Оу, вот так неожиданная щедрость!

— Отлично, спасибо.

Благодарность получилась искренняя. Посетить салоны и получить уходовые процедуры от мастеров было моей мечтой не первый день.

Ричард едва заметно кивнул.

А до меня дошло, что он ведь меня похвалил! Сам Ричард Беннет произнес, что я хорошо поработала!

Как же ценна похвала от эмоционально скупого бизнесмена, будто он меня искупал в ванной из шампанского и щедро одарил большой молочной шоколадкой с фундуком.

И я чувствовала себя так, словно не слежу за фигурой, и съела ее целиком! В свое удовольствие, как в детстве, когда удавалось спрятать от отца деньги и купить сладкое лакомство в магазинчике у дома.

Я даже вспомнила насколько мне тогда казался вкус шоколада фантастическим.

Так и сейчас, от близости Беннета и его слов, аж скулы свело.

— Если тебе еще что то понадобится, обратишься к Рашаду. Он приставлен к тебе для помощи и защиты.

— Да, он говорил, что на острове опасно, — вспомнила я слова Рашада. Об противоборствующих группировках и вооруженных столкновениях жителей, исповедующих разные религии. А еще ведь были необразованные племена, убивающие ради забавы или приносящие жертвы своим богам.

Ричард нахмурил свои светлые брови, а взгляд стал серьезнее и холоднее, хотя казалось он итак айсберг, а не человек.

— Не так опасно как раньше. Я стараюсь спонсировать политическую партию Адри, чтоб не допустить начало гражданской войны. Достаточно того, что сепаратисты в Эфиопии раскачали страну и уничтожили возрождающуюся экономику. А ведь после того, как удалось разрешить конфликт с Эритреей, Эфиопия демонстрировала самый высокий рост ВВП. Страна стремительно превращалась из аграрной в индустриальную. Теперь же об этом можно вспоминать с сожалением…

Ричард устало вздохнул, удивляя меня все больше. Во — первых, он был невероятно умен и хорошо разбирался в политике. Образованные люди всегда вызывали у меня восхищение. Во — вторых, я была приятно удивлена тем, что он стремился к миру во всем мире. И не на словах, а на деле, используя свои возможности и ресурсы.

Беннет с каждым днем поражал меня все сильнее, и я видела его уже как многогранного мужчину с высокими целями и развитым интеллектом, а не только как заносчивого американца с развратной фантазией.

— Почему тебя так волнуют страны Африки? — спросила я задумчиво.

Ричард снисходительно пояснил: