Еще одна большая ценность современной научной фантастики заключается в произведениях искусства, на создание которых она вдохновляет. Смутно представлять себе, как может выглядеть поверхность другой планеты, – это одно, но изучать детально прорисованную картину Чесли Боунстелла, написанную в расцвете его творчества, – это совсем другое. Ощущение астрономического чуда великолепно передают лучшие из таких современных художников – Дон Дэвис, Джон Ломберг, Рик Стернбах, Роберт Макколл. И в стихотворениях Дианы Аккерман можно увидеть перспективу зрелой астрономической поэзии, хорошо знакомой со стандартными научными темами.

Научно-фантастические идеи широко распространены сегодня и в других формах. У нас есть такие писатели-фантасты, как Айзек Азимов и Артур Кларк, которые блестяще и убедительно рассказывают в стиле нон-фикшн о многих проблемах науки и общества. Некоторые современные ученые представлены широкой публике посредством научной фантастики. Например, в серьезном романе «Слушающие» (The Listeners) Джеймса Ганна[103] мы находим следующий комментарий, сделанный пятьдесят лет назад о моем коллеге, астрономе Фрэнке Дрейке: «Дрейк! Что он знал?» Много, оказывается. Также натуральная научная фантастика скрывается под видом широко распространенных псевдонаучных трудов, систем убеждений и организаций.

Один писатель-фантаст, Рон Хаббард, основал успешный культ, который назвал «сайентология»[104], изобретенный, как говорят, за одну ночь, когда он заключил пари, что сможет, как и Фрейд, изобрести религию и зарабатывать на этом деньги. Классические научно-фантастические идеи сейчас встроены в системы убеждений о неопознанных летающих объектах и древних астронавтах, хотя не могу не сказать, что Стэнли Вейнбауму (в «Долине желаний» – The Valley of Dreams)[105] удалось это лучше, чем Эриху фон Дэникену, к тому же раньше. Р. Де Витт Миллер в романе «Внутри пирамиды» (Within the Pyramid) предвосхищает и фон Дэникена, и Великовского и представляет более связную гипотезу о предполагаемом внеземном происхождении пирамид, чем любые труды по древним астронавтам и пирамидологии. В романе «Вино грез» (Wine of the Dreamers) Джона Макдональда (писатель-фантаст, который сейчас переквалифицировался в одного из самых интересных современных авторов детективов) мы находим предложение «и есть следы в мифологии Земли…повествующие о больших кораблях и колесницах, которые пересекали небо». Рассказ «Прощание с повелителем» (Farewell to the Master) Гарри Бейтса был экранизирован и получил название «День, когда земля остановилась» (The Day the Earth Stood Still) (в фильме отсутствует главный элемент сюжета, что инопланетным комическим кораблем управлял робот, а не человек). Некоторые рассудительные исследователи считают, что этот фильм, изображающий, как летающая тарелка летает над Вашингтоном, сыграл роль в «появлении» НЛО в Вашингтоне, округ Колумбия, в 1952 г., которое последовало сразу же после выхода фильма. Многие популярные сегодня романы о шпионаже по примитивности характеров персонажей и закрученным сюжетам буквально неотличимы от низкопробной научной фантастики 1930-х и 1940-х гг.

Совмещение науки и научной фанатики иногда дает любопытные результаты. Не всегда ясно, жизнь имитирует искусство или наоборот. Например, Курт Воннегут-младший написал прекрасный гносеологический роман «Сирены Титана» (The Sirens of Titan), в котором постулируется, что на самом большом спутнике Сатурна не такая уж суровая окружающая среда. Когда в последние годы несколько ученых, изучающих планеты, и я среди них представили доказательства, что Титан имеет плотную атмосферу и, возможно, более высокую температуру, чем ожидалось, многие люди говорили мне о предвидении Курта Воннегута. Но Воннегут специализировался по физике в Корнельском университете и, естественно, знал о последних открытиях в астрономии. (Многие из лучших писателей-фантастов имеют научное или инженерное образование, например Пол Андерсон, Айзек Азимов, Артур Кларк, Хол Клемент и Роберт Хайнлайн.) В 1944 г. на Титане была обнаружена атмосфера из метана. Этот спутник стал первым в Солнечной системе, у которого была обнаружена атмосфера. В этом, как и во многих подобных случаях, искусство имитирует жизнь.

Проблема в том, что наши знания о других планетах меняются быстрее, чем отображение их в научной фантастике. Мягкая сумеречная зона на синхронно вращающемся Меркурии, болота и джунгли на Венере и испещренный каналами Марс – хотя всё это классические приемы научной фантастики, – все они основаны на ранних заблуждениях астрономов, изучающих планеты. Ошибочные идеи с точностью перешли в научно-фантастические истории, которые тогда читали многие молодые люди, ставшие потом следующим поколением астрономов, изучающих планеты, таким образом одновременно вызывая интерес молодежи и закрепляя заблуждение старших. Но, по мере того как мы начали больше узнавать о планетах, миры в соответствующих научно-фантастических историях также изменились. Сегодня довольно сложно найти научно-фантастический рассказ, в котором описаны фермы с водорослями на поверхности Венеры. (Кстати, мифы о контактах с НЛО меняются медленнее, и мы все еще можем найти рассказы о летающих тарелках с Венеры, населенной прекрасными людьми в длинных белых платьях, живущих в своего рода венерианском Эдемском саду. Вспомнив, что температура на Венере составляет 480 °С, проверить такие истории легко.) Аналогично идея о «проколе искривленного космического пространства» – это старое подспорье научной фантастики, но она появилась не в научной фантастике, а из общей теории относительности Эйнштейна.

Изображения Марса в научной фантастике так близки к действительным исследованиям Марса, что после миссии «Маринера-9» на Марс мы назвали несколько марсианских кратеров в честь покойных писателей-фантастов (см. главу 11). Так что на Марсе есть кратеры, названные в честь Герберта Уэллса, Эдгара Берроуза, Стэнли Вейнбаума и Джона Кэмпбелла-младшего. Эти названия были официально одобрены Международным астрономическим союзом. Несомненно, имена и других писателей-фантастов будут добавлены вскоре после их смерти.

Большой интерес молодежи к научной фантастике отражается в фильмах, телевизионных программах, комиксах и предложении ввести курс научной фантастики в средних школах и колледжах. По моему опыту, такие курсы могут принести пользу или оказаться бесполезными, в зависимости от того, как они преподаются. На курсах, на которых студенты сами выбирают, что читать, у них нет возможности прочесть что-то, что они не читали раньше. Курсы, которые не пытаются распространить соответствующие научные знания, на которых основаны сюжетные линии научно-фантастических произведений, упускают хорошую возможность для образовательной деятельности. Но должным образом спланированные курсы по научной фантастике, которые включают науку или политику, как мне кажется, ожидает в школьных программах долгая и плодотворная жизнь.