– Ты лжешь, проклятый! – прохрипела она.

– Клянусь головой Миртиль, всем тем, что мне дорого в этом мире, мадам, что если я не выйду отсюда живым, узнав то, что я желаю узнать, сюда явится король…

– Я могу быть в Лувре уже через четверть часа! – вскричала Маргарита. – А ты, ты, несчастный, ты умрешь!.. Ко мне! Ко мне!.. – завопила она.

Двери распахнулись. Появился Страгильдо, со шпагой в руке, а вслед за ним в комнату с воплями ворвалась дюжина человек в масках.

– Ты умрешь как и я, Маргарита! – пронзительным голосом прокричал Буридан. – Отсюда невозможно выйти! Я приказал забаррикадировать двери снаружи!

В то же время Буридан бросился ничком на пол, затем резко выпрямился и, заключив Страгильдо в медвежьи объятия, укусил того за запястье. Вскричав от боли, браво выронил шпагу, которую тут же подхватил Буридан. Прыжок, и он отгородился от вражеских клинков столом. В следующую секунду один из нападавших упал замертво. Все это заняло не больше пары секунд.

– Маргарита, через минуту я умру! – вскричал Буридан. – И тогда тебе уже не спастись! Так как дверь не откроется, и сюда явится король!

Тут же второй браво, пораженный в горло, отступил и рухнул на пол у ног королевы, – дрожащая от ярости и страха, та напоминала загнанную тигрицу.

– Ату его! Ату! – вопили убийцы.

– Назад, псы! – взревела Маргарита.

При звуке ее голоса атакующие отступили. Они пятились, не соблюдая порядка, и вскоре исчезли, успев, однако, мимоходом подхватить двоих раненых. Буридан опустил шпагу, шпагу Страгильдо – прочную, тонкой работы рапиру, выкованную на одной из миланских фабрик.

Исчезнув из комнаты в числе первых, вновь появился Страгильдо. Стараясь не смотреть королеве в глаза, он пробормотал:

– Госпожа, этот негодяй не солгал: открыть дверь невозможно!

– Кто позволил тебе говорить, когда тебя не спрашивали? – взорвалась королева. – Вон отсюда, собака!..

Понурив голову, действительно похожий на побитую собаку, Страгильдо выскользнул за дверь, но губы его растянулись в более чем когда-либо ироничной улыбке.

С минуту Маргарита хранила молчание, пытаясь взять себя в руки. Мало-помалу на лицо ее вернулось то пренебрежительное величие, что придавало ей столь грозный вид.

– Хорошо, – сказала она наконец бесцветным голосом, – вы победили. Но остерегайтесь – я этого так не оставлю.

Отбросив в сторону шпагу Страгильдо, Буридан подошел к королеве и промолвил:

– Я знаю, мадам, что подняв лишь палец, вы можете раздавить меня, как жука. И какому же наказанию Ваше Величество прикажет меня подвергнуть?

– Говорите, что хотели сказать! – резко бросила королева.

– Не раньше, чем докажу вам, что в данную минуту я являюсь хозяином положения, каким вы предлагали мне остаться навсегда. Не будет ли Вашему Величеству угодно подняться вместе со мной на платформу этой башни?.. Вы смотрите на окна, мадам? На них на всех – решетки, которые даже самые умелые рабочие, вооружившись лучшими инструментами, снимут не ранее, чем через два часа… Поверьте мне, уж лучше выйти через дверь… когда я прикажу ее открыть.

– Пойдем, – сказала Маргарита, задрожав всем телом.

Она начала подниматься по лестнице, той самой, по которой Филиппа и Готье д’Онэ подняли на верхушку башни, с которой затем сбросили в воду.

Буридан шел следом.

На лестнице не было ни души. В башне, которая еще пару минут была наполнена криками, стояла та зловещая тишина, которая воцаряется после бурь.

Оказавшись на верхней площадке, Буридан перегнулся через стену реборды, зависнув над пропастью. Маргарите в тот момент достаточно было бы лишь подтолкнуть его, и все было бы кончено.

Возможно, у нее и возникло такое намерение, так как она сделала движение в сторону юноши. В эту секунду взгляд ее упал на мрачный Лувр, на фасаде которого тускло мерцали три окна, словно бледные звезды на закрытом облаками небе.

Она вздрогнула, и руки ее сжались в кулаки в яростном жесте – то были окна короля.

– Бигорн! – кричал в этот момент Буридан.

– Я здесь, господин, – отвечал снизу хриплый голос Ланселота.

– Ты хорошо забаррикадировал дверь башни?

– Хорошо ли? Клянусь всеми святыми небес, господин, что если двери ада окажутся так же крепко заперты, когда я там предстану, то мне придется поселиться в раю, так как…

– Ладно-ладно… Ты помнишь, что должен делать?

– Даже если сам святой Варнава придет к ним на помощь, потребуется не менее трех часов, чтобы открыть двери изнутри, тогда как снаружи я разберу все за десять минут, потому что…

– Хорошо, но я спрашиваю тебя о другом: ты помнишь, что должен сейчас делать?

– Ждать. Жаль только я не захватил с собой полпинты гипокраса…

– Как долго?..

– Гм!.. Ну, скажем, четверть часа…

– А потом?

– Потом?.. Если вы не спуститесь, чтобы отменить приказ, я должен сбегать в Лувр и…

– Хорошо, – глухо промолвила Маргарита. – Довольно!

– Довольно, Бигорн! – прокричал Буридан.

Монфоконский висельник умолк, начав насвистывать некий военный марш.

– Кто такой этот Ланселот Бигорн? – пробормотала Маргарита. – Где я могла слышать это имя? Сударь, кто этот человек?

– Бигорн, рыбак с Сены, мадам, – всегда в своей лодке, всегда драгирует дно реки, случается, находит прелюбопытные вещицы, – то мелкие монеты, то дорогие украшения, то трупы…

– Трупы! – пробормотала Маргарита, впиваясь ногтями в ладони.

– Бог ты мой, да, мадам! И знаете, несколько дней назад, на рассвете, у той большой цепи, что перекрывает реку, он выудил трупы двоих моих друзей. Бедные юноши! Отважные, умные, влюбленные – им бы жить да радоваться, а они умерли такой смертью! Нужно сказать, мадам, что Филипп и Готье д’Онэ…

Маргарита испустила стон, похожий на проклятие.

– Что с вами, мадам? – вопросил Буридан. – Неужто эта история о трупах показалась вам слишком ужасной? В таком случае, умолкаю… Я просто хотел пояснить, чем занимается Бигорн.

– Продолжайте, – сдавленным голосом прошептала Маргарита.

– Так вот: я говорил, что несчастный Филипп и его брат были зашиты в мешок и брошены в реку. К мешку, вероятно, была привязана какая-нибудь железная чушка или большой камень, но, камень то был или чушка, однако груз этот отвязался. Осталась лишь веревка; мешок понесло течением, он зацепился за оградительную цепь, и Бигорн его выудил.

– Что он сделал с трупами? – машинально спросила Маргарита.

– Мадам, вы стучите зубами… возможно, нам лучше спуститься, воздух на вершине этой башни прохладный и может стать смертельным…