Через полчаса она уже брела в восточное крыло, волоча все еще саднящие ноги с белыми полосами от ногтей нежити.

* * *

Натт Мёрке вновь стояла у двери в квартирку стихийника. В этот раз чувство нерешительности уступило сильному желанию выговориться и, возможно, поплакать рядом с тем, кому так же не чужды потери. Фирс Хассел лишился родных и любимой с детства компаньонки Виллмы. За показным ехидством и злословием прятался все тот же одинокий мальчик, которые отчаянно искал дружбы двух напыщенных некромантов. В нелепых попытках привлечь к себе внимание он лишь вызывал гнев и снисхождение. Почему же только спустя годы начинаешь видеть истинные мотивы окружающих?

Мёрке подбирала слова. Ни одна фраза не могла в полной мере отразить боль от потери Бьелке. А может, и не нужны слова? От смуглого южанина веет зноем за километр, достаточно просто обнять его и дать волю застрявшим в горле слезам. А затем долго-долго разговаривать в свете мерцающих кристаллов и его хитрых желтоватых глаз.

Рука сама настойчиво забарабанила в дверь. А не слишком ли откровенным будет такое проявление эмоций? Все же она не до конца разобралась в своем болезненном отношении к Хасселу. Но вокруг развиваются драмы и посерьезнее. Чего только стоит влюбленность банши в инквизитора. Грудь сдавило от тревоги за маленькую демоницу. Но ведь Синд рядом, он непременно успеет спасти ее. Перед глазами снова всплыла страшная сцена: Мьюл с ужасным следом от укуса. Кровь, разорванные нити вен, неестественная бледность. Янте тоже немало досталось.

Фирс не открывал. Может, его нет? Еще один настойчивый стук.

Стихийник, наконец, недовольно открыл дверь, секунду смотрел на гостью, привыкая к яркому освещению в коридоре, а затем ошарашенно выдохнул только одно слово:

— Мёрке!

— Фирс, — она бросилась к нему в объятья и прижалась к голой груди. Можно больше не сдерживать слезы.

Стихийник был неестественно горяч, словно его постоянно лихорадит. Впрочем, как и всегда. Натт упорно списывала это на южную кровь Хассела.

— Ты зачем пришла? — в его голосе слышались странные нотки недовольства и испуга. Он настойчиво пытался оттеснить ее подальше от двери и осторожно высвободился из объятий.

— Хотела поговорить. — Мёрке вытерла глаза и только сейчас заметила чей-то силуэт на кровати у Хассела. Его недовольство и испуг сложились в единую картинку.

Фирс перехватил ее взгляд и мгновенно забыл, как дышать.

— Я не знал, что ты придешь…

— Не нужно оправдываться. Какая же я дура! — Натт с трудом сдержала истеричные нотки и неуместный смех. — Я пойду. В другой раз тогда. Когда-нибудь. Поговорим…

Мелькание магических факелов и световых сфер. Бесконечный лабиринт коридоров и отчаянные попытки не дать проклятой метке одержать верх и захватить хоть миллиметр тела. Нельзя сейчас в свою башню. Там давящая тишина и одиночество. Ноги сами понесли прочь из замка, подальше от светло-карих глаз.

Какое разочарование. Любил все эти годы. Как же! А передумал за пару дней. Лжец. Когда Натт избавилась от пелены слез, то увидела, что стоит перед пустым загоном Бьелке. Скоро его займет другой зверь: может, очередной дредхост или тот самый верблюд, которого заказала Янта.

— Держи, — смутно знакомый голос вырвал ее из оцепенения.

Мёрке пповернулась к Йедену Стаату, который протягивал старую подкову.

— Мне вот пришлось уничтожить все вещи Йоханны, чтобы они не стали филактериями для ее новой ипостаси. Но Бьелке не лич. Я почувствовал, что с ним что-то неладное, это хоть немного скрасит твое горе.

— Спасибо. — Натт жадно схватила подкову и поднесла к покрасневшим глазам. — Это его, да?

— Не знаю, может, его, а может, не его, — уклончиво ответил смотритель. — Ты сама как думаешь?

— Его, — кивнула некромантка, — верю, что его.

Йеден Стаат улыбнулся и подмигнул:

— Пусть будет так. Спасибо тебе, что проводила Деарда к Ханне. Теперь мне намного легче. Надеюсь, когда придет мое время, я смогу присоединиться к моему лучшему другу и сестре, — мечтательно проговорил Стаат. — А еще я теперь знаю наверняка, что ты спасешь студентов и преподавателей. Ты удивительно добрая и самоотверженная.

— Хотела бы я разделять вашу веру, господин Стаат, но боюсь, все переоценивают меня. Тем более у меня теперь больше нет якоря.

— Ты про Фирса? — догадался смотритель. — Не злись на него. Он сам не понимает, что творит. Дай ему время и надежду, и он станет тем, кем попросишь: хоть якорем, хоть возлюбленным, хоть твоим личным бессарт морт, — рассмеялся некромант.

Натт засмущалась от его осведомленности в ее сердечных делах. Неужели все действительно было настолько очевидно?

— Не хочу. — Мёрке ощущала, как тьма внутри довольно вторила ее обиженным и оскорбленным чувствам. — Хассел для меня больше не существует.

— Какие же вы дети, — смотритель погладил ее по голове. — Никуда вы не денетесь, поверь старику.

«Не верь старику. Фирс Хассел предал свои чувства. Он нам не нужен. Ведь мы есть друг у друга. Дай мне свою руку, милая Натт», — заискивающе нашептывал демон. Слишком убедительно, чтобы отказать.

— Хватит! — Мёрке не заметила, как последнюю фразу почти выкрикнула.

Йеден Стаат с понимаем посмотрел на нее.

— Забудь о взваленной на твои плечи ответственности за чужие жизни. Попытайся отвлечься и не поддавайся голосам. Они ничего хорошего тебе не предложат, уж поверь. Поэтому я выбрал молчание. Перестал разговаривать, умолкли и голоса. Но я просто ушел от себя. И если бы не твоя помощь, кто бы знает, во что рано или поздно я превратился бы.

— Этот голос везде, — сокрушалась Мёрке, обхватив руками голову.

— А ты не играй по его правилам. Он злит тебя и выводит из себя, но ты не борись, а игнорируй. Выиграешь время, — посоветовал смотритель.

— Боюсь, тогда он придумает что-то пострашнее, чтобы вновь привлечь мое внимание. — Натт попыталась прислушаться к демону, но он подозрительно затих, источая почти осязаемое злорадство.

Стаат лишь пожал плечами:

— Заведи себе какую-нибудь живность. Отвлечешься.

— Точно. Дредкат! Он до сих пор лежит в холодильнике. Нужно его реанимировать. — Мёрке хлопнула себя по лбу. В отсутствие любимых студентов из Северного альянса некому было напомнить про кота.

— Говоря про живность, я имел в виду именно живое существо, а не старого высохшего дредката, — покачал головой Йеден Стаат.

— Живые имеют плохую тенденцию умирать, — возразила Натт.

— Мертвые тоже, — смотритель кивнул на зажатую в руке Мёрке подкову.

* * *

Несмотря на то что многие новоиспеченные некроманты-спиритуалисты воспринимают новость о своем даре весьма скверно, Натт в целом была рада. К счастью, эту непростую новость она встретила не одна, а в компании старшего брата, которого боги наградили талантом целителя. Он одним из первых увидел в сестре будущего некроманта, когда пятилетняя девочка подолгу разговаривала с невидимыми глазу непосвященного духами. Под ее прикосновениями оживали мертвые насекомые. Сухие мухи послушно отряхивались от вечного сна и жутким облаком кружили над маленьким ребенком.