— Ты так же невежественна, как коза Эрик, — фыркнул он.

— Когда я увижу корову Бланш, поблагодарю ее за то, что тебя выучила.

Гаррон едва не взорвался.

Она погладила его по руке и подалась ближе.

— Все нас слушают. Гаррон, я не хочу, чтобы ты беспокоился. Мне нет нужды писать все пункты списка. Я уже их упоминала. Больше ничего нет.

— Если ты не заткнешься, я задеру твою юбку и надеру снежно-белую задницу. При всех. Слышишь?

Мерри так и подмывало спросить, чем так нравится ему эта снежно-белая задница, поскольку прошлой ночью он не отнимал от нее рук. Но она видела, что он готов исполнить угрозу.

— Слышу. Я должна взять в дорогу еды. Сколько продлится наше путешествие?

— Три дня, не дольше, если не пойдет дождь. А если пойдет, все равно три дня, но тогда нам плохо придется.

Она засмеялась и убежала. Ей не нужно трех дней, чтобы отточить стратегию, потому что она уже знала: на ее стороне самый могущественный союзник — королева Англии.

— Миггинс!

Старуха подковыляла к нему.

— Что, мой красавчик?

Гаррон уставился в ее древнее лицо, чтобы узнать, помогло ли зелье Мерри.

— Как твой кашель?

— Пропал и погиб навсегда, как бесценная невинность моей милой госпожи, — прокудахтала старуха.

Лондон

Белый Тауэр

По словам барона Котсуолта, король сейчас находился в Корнуолле, где гостил у дяди, герцога Корнуоллского. Роберт Бернелл его сопровождал. Нет, королева осталась в Лондоне.

Мерри подняла глаза к сводчатому потолку и поблагодарила Бога за то, что внял ее самой истовой молитве. Прежде чем Гаррон сможет увезти ее в Корнуолл, Мерри спросила барона, сможет ли королева их принять.

Барон Котсуолт не смог придумать причины, чтобы отказать ей, и повел молодых людей в покои королевы.

Когда он задержал Гаррона, чтобы расспросить о Черном Демоне, Гаррон послал ей взгляд, угрожавший смертью или отсечением головы. Она ответила милой улыбкой, от которой у него свело низ живота, и поспешила в солар королевы. Та кормила ребенка. Совершенно неудивительно, поскольку королева, похоже, вечно кормила очередного младенца.

Она сидела в лужице теплого солнечного света, среди шелковых подушек, и напевала песню, сочиненную для нее Мерри.

Элис Кентская встретила Мерри у порога. Прекрасные зеленые глаза не улыбались. Тонкие бровки подняты.

— Поверить не могу, что это действительно ты! Ты же клялась, что больше не вернешься! По крайней мере ты уже не костлявая девчонка. Выросла и похорошела. Я так и думала, что ты станешь настоящей красавицей. Слышала, что тебя привез Гаррон Керси. Неплохо бы снова его увидеть! Скажи, как это могло случиться?

Откуда Элис узнала все так быстро?

— Как приятно снова видеть тебя, Элис! — пробормотала Мерри, оглядываясь в поисках Бланш. Долго искать не пришлось. Вот она! Платье с огромным вырезом, могучие груди выставлены на всеобщее обозрение. Улыбается шутке какой-то леди. Да уж… действительно изобилие! Но лучше знать наверняка. — Элис, кто эта леди, вон там? Я не встречала ее при дворе.

— Бланш Хауэрт.

Женщина посмотрела в их сторону.

— Кто это, Элис? — окликнула она. — Только не говори, что это та особа, которая сопровождала Гаррона!

— Мерри! — воскликнула королева Элеонора. — Это ты, дитя мое? Добро пожаловать! Познакомься с моей новорожденной дочуркой, малышкой Бланш. Точная копия моего дорогого повелителя. Посмотри на эти золотые волосики и голубые глазки! А носик, вне всякого сомнения, станет длинным и тонким, как у отца!..

Когда королева взяла ее руку в свою, мягкую и белую, Мерри испугалась, что ладонь у нее слишком загрубела.

— В жизни не видела такого прелестного ребенка! — похвалила она.

Элеонора рассмеялась, выпустила ее руку и погладила по щеке.

— Конечно, все Плантагенеты красавцы! Она еще и голодна. Вечно голодна.

Королева опустила глаза, любуясь энергично сосавшей дочкой, поцеловала ее в лобик и снова подняла голову.

— Ты выросла. Боже, да ты выше любой из моих дам! Сними свой платок и покажи свои прекрасные волосы! Ах, какой чудесный цвет! Как всегда, роскошны. Мне нравятся косы. И они тебе идут. Леди, подойдите, поздоровайтесь с Мерри.

Шесть дам послушно расположились вокруг королевы и учтиво приветствовали Мерри. Они улыбались, подмечая ее слишком короткое немодное платье, уродливые старые туфли и гадали, что она делает здесь, да еще в компании Гаррона Керси.

Представив дамам Мерри, королева так же быстро их отпустила. Когда те разошлись, королева откашлялась, приложила малышку к другой груди и накрыла головку.

— Я слышала, как несколько моих дам говорили о Гарроне Керси с большой симпатией. Почему ты с ним?

— Я забыла, как быстро распространяются новости при дворе.

— Сплетни разлетаются быстрее, чем вспугнутые птицы.

— И все же мы только что прибыли, и барон Котсуолт провел нас прямо сюда,

— Один из пажей узнал тебя и лорда Гаррона. Пажи все докладывают леди Бланш, потому что та дает им сладости.

Значит, большегрудая Бланш подкупила пажей! Неглупо с ее стороны, и Мерри возненавидела ее за это еще больше.

Она посмотрела на прекрасную королеву. Ей столько нужно рассказать…

«Мой отец умер. Мать продала меня Джейсону Бреннану, и я сбежала, но меня умыкнули, а Гаррон спас…»

Она ощутила, как слезы обожгли веки, и, молниеносно упав на колени, припала головой к ногам королевы.

— Со мной столько всего случилось, госпожа…

Элеонора погладила Мерри по голове, пощупала толстые косы. Перед ней была взрослая дама. Не девочка…

— Расскажи, Мерри.

— Я мечтаю выйти за него замуж, госпожа, — прошептала она. — Мы хотим получить благословение его величества, но его здесь нет, и, боюсь, Гаррон станет настаивать на том, чтобы его разыскать в Корнуолле, а король не даст своего позволения и вместо этого прикажет отрубить Гаррону голову, потому что я наследница и потеряла невинность в постели Гаррона, только виноват не он. Это я обольстила его. Клянусь! Он славный и благородный!

Послышались шаги, и в комнату вбежал Гаррон. За ним следовали барон Котсуолт и трое стражников. Гаррон увидел компанию красиво одетых дам, но не обратил на них внимания. Его взгляд был устремлен на Мерри, которая сидела на большой шелковой подушке у ног королевы.

Гаррон остановился как вкопанный.

— Мерри! Я не слышал, что ты сказала, но немедленно прикуси язык! — произнес он, но тут же осекся, увидев, что королева по-прежнему гладит волосы Мерри и одновременно кормит младенца.