— Что ты задумала? — спросил на бегу Ильфорте.

— Потом. Подумай пока о технической стороне вопроса. Когда я закончу, нужно будет как можно скорее разобраться с координатами, только их смена спасет нас от полного краха.

— Да не могу я, как ты не понимаешь! — в отчаянии закричал Ильфорте. — У меня нет полноценного Стража! Без него я могу выполнять только основные функции Наставника, но смена координат — это… Это слишком серьезная магия, фундаментальная, понимаешь? Ее можно сделать только в плотной связке Боец-Страж, что я один могу противопоставить вторжению?

— Но ваша связка Боец-Страж ведь не распалась?

— Нет, но я же говорю тебе, что…

— Как она выглядела при жизни?

Ильфорте моргнул.

— Что, прости?

— Как Сиринити выглядела при жизни, когда была человеком?

— Ну как, — растерялся Ильфорте. — Светлые волосы, зеленые глаза…

— Картинку, — перебила Эльза. — Просто передай мне мысленно ее образ картинкой.

— Но зачем?..

— Делай, что говорю! — рявкнула Эльза.

Видимо, очень эффектно рявкнула, так как Ильфорте тут же заткнулся и послушно сосредоточился на внешнем облике Сиринити. Эльза чуть прикрыла глаза, взгляд ее остекленел, принимая мысленный образ изящной девушки с длинными светлыми волосами до пояса, по традиции Армариллиса завитыми в тугую косу.

Эльза не удержалась от вопроса:

— А в вашей академии все такие шикарные косы плетут?

Ильфорте чуть заметно улыбнулся.

— Все, чья длина волос может это позволить.

— В этом есть какой-то скрытый смысл?

— Конечно. Фортемины в сражениях используют любую возможность, любой способ для нанесения увечий врагу. В косах мы часто прячем дополнительное оружие, или хотя бы вплетаем леску в волосы. Даже просто хлестнуть ей по лицу неприятно, уж поверь мне. А если длина позволяет, так с леской коса превращается в прекрасную удавку.

— Как у Заэля? — почему-то шепотом спросила Эльза.

Ильфорте кивнул.

— Да, у него этот прием отработан в совершенстве.

Эльза задумчиво вспоминала все те моменты, когда порывалась заплести Заэлю косу, но тот всегда был весьма категоричен в этом вопросе, все делал сам и наедине с самим собой.

Она мотнула головой, отгоняя ненужные мысли прочь, и вновь сосредоточилась на том, как выглядела Сиринити.

Светлые волосы, вытянутое лицо. Губы узкие, словно ниточки, а глаза огромные зеленые, будто и не человеческие вовсе.

"Она даже при жизни была похожа на кошку", — подумала Эльза.

Возможно, это даже имело какое-то значение при выборе животного, в которого следовало поместить душу Сиринити? Эльза никогда не спрашивала об этом Заэля и поклялась себе разузнать побольше информации о произведенном им ритуале, когда они выпутаются из сложившейся ситуации. Если выпутаются.

Они наконец-то достигли конечной точки своего короткого забега, и Эльза с шумом втянула затхлый воздух подземелий. Здесь пахло плесенью и еще чем-то кислым, но сейчас все это было неважно.

— Я вложу в колдовство всю свою магию, — тихо произнесла Эльза, разминая кисти рук. — После этого на некоторое время стану беззащитной. Так что будь любезен собраться с мыслями и телом и действовать быстро, когда я закончу.

— Закончишь что?

В голосе Ильфорте читался явный испуг и недоумение.

— Зачем ты притаранила нас сюда?

Эльза не ответила, лишь усмехнулась и подивилась тому, что всезнающий Ильфорте еще не сообразил, что именно она собирается сделать. Ах, ну да, он же лишился Дара Предвиденья, сменил его на Дар Наставника… Эльза все никак не могла к этому привыкнуть.

Ну тем лучше.

— Смотри за тем, что я делаю, за каждым моим жестом. Чудеса любят темноту, но тебе можно и даже нужно смотреть в нашей ситуации. Полагаю, что твой взгляд, твоя память и чувства могут значительно ускорить процесс.

— Погоди, я еще ни на что не согласился!

— Ты уже ни от чего не отказался.

По лицу Ильфорте было понятно, что он находится в полном смятении. Но это сейчас было совершенно неважно.

Эльза уселась прямо на пол, недовольно поерзав на холодных камнях. Она поглаживала Сиринити, перебирала пальцами черную шерсть, почесывая за ушком. Но в этот раз Сиринити не мурлыкала. Она смирно лежала, подмяв под себя лапки и немигающим взглядом смотря на Эльзу. Даже хвост не дергался как обычно из стороны в сторону, а неподвижно обвивал кошку, такую напряженную и молчаливую.

Она, в отличие от Ильфорте, все поняла без лишних слов и теперь в страхе ожидала дальнейшего развития событий.

Стоило бы поторопиться, но Эльза знала, что с такими вещами спешить нельзя. Нужно было проникнуться моментом, полностью быть вовлеченной в процесс. Именно поэтому для ритуала она выбрала темные подземелья: здесь хоть и было так же опасно, как снаружи академии, зато у них было как минимум несколько минут тишины и спокойствия. Сюда долетали лишь глухие отголоски страшной битвы, а если кто обнаружит их тут и захочет вмешаться, то Ильфорте услышит, заметит и обязательно защитит. В этом она была уверена.

Поглаживания стали более ритмичными, рука словно налилась свинцовой тяжестью. Сиринити пару раз дернула усиками, а потом ее глаза окончательно остекленели, когда Эльза начала тихонько напевать себе под нос грустный мотив. Слова заклинания произносились сами собой, это в самом деле было намного проще, чем она изначально думала.

Пока она пела, пространство вокруг начало меняться. Сначала неуловимо изменились запахи, и откуда-то повеяло ароматом лилий.

"Любимых цветов Сиринити", — мелькнула в голове Эльзы чужая мысль.

Она прикрыла почерневшие глаза, давая возможность изумрудным капелькам света, повисшим в воздухе, оформиться в полноценную сферу.

Чудеса любят темноту. Пусть она и была некромантом, но некоторые чудеса должны происходить под покровом абсолютной неизвестности. Сейчас на происходящее дозволено было смотреть только Ильфорте. Он был связующим звеном между прошлым и настоящим и мог помочь образовать плоть и кровь одним только своим присутствием и направленной силы мысли на объект колдовства. А в направленности Эльза была уверена: она ощущала сосредоточенность Ильфорте на Сиринити и его обеспокоенность всем происходящим.

Эльза глубоко вздохнула и заставила себя расслабиться. Сейчас ей надо было уступить внутреннему демону, дать ему спокойно выполнить свою работу. А ей, Эльзе, следует заткнуться, отойти в сторонку и не мешать появляться невозможному на свет.

Ее руки горели от обжигающей магии, сочащейся из пальцев, перетекающих в тело кошки. Она продолжала гладить теплую шерсть, которая становилась все более и более горячей. В какой-то момент она, казалось, начала плавиться под ласковыми пальцами — или это пальцы плавились от невыносимого магического жара?