– Надеешься завоевать приз? – спросил Ален. Его голос сейчас ломался и был где-то на полпути между мальчишеским и мужским.

– Куда мне тягаться с самим Уильямом Маршалом? – усмехнулся Фульк, посмотрев в сторону столбов с мишенями, где лорд Стригвила проверял, на что способен его могучий гнедой конь. Маршал был на несколько дюймов выше Фулька, на несколько стоунов тяжелее и имел за плечами колоссальный опыт, поскольку прожил уже половину жизни. Фульк пару раз бился с ним на турнирах и знал, что это грозный противник.

Ален проверил надежность подпруг, и Фульк одним махом вскочил в седло. Наклонившись, он принял от брата тупое копье, а от его товарища Одульфа де Браси – треугольный щит и направился к своему отряду, уже разминавшемуся на поле. Уильям легким галопом подъехал поприветствовать командира. Заметив, что копье Уильяма направлено в центр его щита, Фульк тоже взял копье наперевес и пришпорил коня. В результате встреча братьев свелась к осторожно-учтивому стуку металла по дереву: хотя ни один из рыцарей не подвергался опасности и не рисковал быть выброшенным из седла, однако поединок сей все же представлял собой занимательный спектакль для публики, уже занявшей места в ступенчато выстроенных ложах.

– Сегодня я хочу на славу повеселиться, – заявил Уильям. Он еще не надел шлем и повернулся в седле, чтобы посмотреть на толпу, собирающуюся в ложах. – Будут богатые призы и восторженная публика. А какие тут дамы! Посмотри вон на ту, в зеленом платье. Как ты думаешь, есть у меня шанс получить от нее знак благосклонности?

Фульк в ответ покачал головой, весело и удивленно одновременно.

– Это жена Юстаса де Весси, – предупредил он брата. – Смотри, как бы ее муж тебе печенку не вырезал.

– Ну, тогда я попытаю счастья вот с этой, в красной накидке, – пожал плечами Уильям.

Фульк рассмеялся, поражаясь нахрапистости брата. Молодую женщину в красной накидке он не знал, но наверняка это была жена или дочь какого-нибудь богатого барона. Только самым почетным зрителям разрешалось занять место в центральной ложе, около королевского герба.

А потом Фульк увидел, как на скамью садится Мод Уолтер со своей служанкой. Ее платье было насыщенного цвета морской волны. Чуть более светлая накидка, обшитая золотой нитью, обрамляла лицо, но оставляла открытой шею и не скрывала блеска тяжелых кос.

Уильям издал вопль восторга.

– Нет, лучше всех вон та красотка! – воскликнул он.

Все веселье Фулька сразу улетучилось.

– Она замужем, и не за кем-нибудь, а за Теобальдом Уолтером.

Уильям разинул рот.

– Так это Мод ле Вавасур? – спросил он. – Та несносная девчонка, что вечно торчала в мамином шатре на коронации Ричарда?

– Она самая.

Брат тихонько присвистнул:

– Вот уж воистину семечко совершенно не похоже на яблоко. Господи, какая красавица!

Фульк потер лицо рукой. Все десять месяцев, прошедших после визита в Ланкастер, он пытался выбросить Мод Уолтер из головы. «Она очень молода и вдобавок чужая жена, – внушал он себе. – Это была лишь минутная слабость, я ведь совершенно ее не знаю». Чаще всего Фульку удавалось на какое-то время забыть Мод. Появлялись другие, более важные дела, да и рабом собственной плоти он никогда не был. Но сейчас, снова увидев миссис Уолтер, он понял, что опять теряет голову.

– Ты же был оруженосцем ее мужа, – сказал Уильям. – Пойди спроси, позволит ли она тебе нести на копье ее ленту.

– Не говори глупости. – После того происшествия в Ланкастере, когда Мод застала Гунильду выходящей из его комнаты, Фульк предпочитал держаться от нее на расстоянии.

– Почему глупости? Теобальд Уолтер уж точно не станет вырезать тебе печенку.

– Ты разве не знаешь, что двор – это один сплошной клубок сплетен. Досужие языки мигом примутся болтать и придумают такое, чего и в помине не было.

– А ты стареешь, братец, – грустно покачал головой Уильям, – если боишься обратиться к прекрасной даме с самой невинной просьбой. Да если хочешь знать, на самом деле женщины лишь этого от нас и ждут.

– Но только не Мод Уолтер, – мрачно парировал Фульк.

Пока они говорили, к ним подъехал Теобальд Уолтер. Его конь был украшен цветами короля, красным и золотым, да и на самом всаднике красовалось сюрко тех же цветов – знак того, что он человек Ричарда.

– Вот так приятная встреча! – радостно приветствовал он братьев. – Полагаю, вы уже уплатили взнос?

Осанка лорда Уолтера была непринужденной, а в глазах блестели веселые искорки. Отчасти этими переменами он был обязан юной жене, рядом с которой чувствовал себя более молодым и задорным. Но главная причина состояла в том, что Теобальду удалось сохранить за собой земли, хотя он и делил свою верность между двумя монархами. В отличие от Иоанна, Ричард не помнил обид. Он простил всех хранителей замков своего младшего брата, а некоторым его сторонникам даже даровал дополнительные привилегии. Таким образом, Теобальда (не без небольшого вмешательства Хьюберта, который являлся одновременно юстициарием и архиепископом Кентерберийским) утвердили во владении всеми его землями. Кроме того, ему была пожалована должность сборщика взносов в казну со всех турниров, которые проводились в Англии, включая и этот.

– Разумеется, уплатили, – сказал Фульк, – но мы надеемся с лихвой возместить расходы.

– Не сомневаюсь, что так оно и будет, да и публика у вас благодарная. – Улыбнувшись, Уолтер обвел рукой ложи и продолжил потеплевшим от нежности голосом: – Мод нынче впервые на турнире, и она в таком восторге, что и не передать. – Он снова посмотрел на братьев. – Поскольку я лицо официальное, то сегодня сражаться не буду. И, Фульк, прошу тебя как друга нести на этом турнире знак благоволения Мод. Я знаю, ты искусный воин и не посрамишь честь моей супруги. – Фульк собирался было отказаться и уже открыл рот, но Теобальд опередил его и, подняв руку, заявил: – Я знаю о недоразумении, которое возникло тогда между вами в Ланкастере, но пора уже про него забыть. Это была ерунда, не стоит делать из мухи слона.

Спиной чувствуя раздирающее Уильяма любопытство, Фульк смущенно кашлянул.

– Боюсь, если у меня на копье будет лента Мод, некоторые люди могут это неправильно истолковать, – сказал он.

Но Теобальда подобное замечание, кажется, лишь развеселило.

– Если я буду присутствовать, когда моя жена удостоит тебя этой почести, то никто не усмотрит в этом ничего неприличного. Кроме того, чем скорее Мод вручит знак благосклонности тебе, тем меньше ей станут докучать другие, не столь благородные мужчины.

Фульк неловко пожал плечами:

– Мне кажется, ваша супруга не слишком высокого мне ния о моем благородстве.

– Я уверил ее в обратном. То, что случилось в Ланкастере, прискорбно, но всем нам временами присущи слабости. Ну что, договорились?

Загнанный в угол, Фульк только и мог, что кивнуть и любезно согласиться.