Он кивнул на здание напротив:

– Оттуда…

Я с трудом пробрался через толпу, вошел в дом с облупившимся фасадом и начал взбираться по лестнице, перешагивая через несколько ступенек сразу. На площадке оказалось две двери. Я постучал в одну из них, мне открыл мужчина и объяснил, что попасть на террасу можно только через дом по соседству. Я кинулся вниз и рванул к подъезду, расталкивая зевак. На четвертом этаже снова две закрытые двери, я опять стучу и кричу, но никто не открывает… На террасу я вышел только с пятой попытки, совершенно без сил, и увидел человек двадцать индийцев, игравших со змеями, но женщины среди них не оказалось, а синий змей исчез. Никто не знал и не видел Дханью. Я настаивал, но мне не хватало слов, мы не понимали друг друга, и какой-то мужчина, решив, что я хочу сразиться, протянул мне веревку своего змея.

Я медленно спустился и снова окунулся в радостную атмосферу праздника. Люди перекликались, возбужденно хохотали. Я не нашел Дханью и чувствовал горечь и обиду, словно кто-то украл ее у меня. Я знал, что не ошибся: на крыше была моя Дханья и она держала за леер синего змея.

* * *

Виджей Банерджи не донес до рта вилку с куском баклажанной оладьи. Он явно принимал меня за сумасшедшего. Я понял это по его кривоватой участливой улыбке, с какой обычно смотрят на душевнобольных. «Главное – не противоречить ему! И зачем только Ричардсон нанял этого клоуна? Не уверен, что мне продолжат платить, если мы схлестнемся…»

– Это неудачная мысль! – воскликнул он, отбросив вилку.

Часом раньше я явился к нему в офис, находившийся в одном из старых домов на Коннот-Плейс. Это воплощение циркулярного градостроительства создал жалкий последователь Ле Корбюзье, сегодня дом больше всего напоминал архитектурный нарост, но Виджей Банерджи очень гордился тем, что владеет тремя этажами в одном из самых высоких зданий столицы. Он был богат и жаждал это продемонстрировать, утверждал, что его агентство – крупнейшее в стране, имеет филиалы в десяти главных городах и представителей по всему миру, а штат составляет восемьсот человек. (Эта цифра варьировалась.)

Виджей весьма оригинально рекламировал себя: «Я – лучший!» Кто бы мог в этом усомниться? Конкуренты наступали ему на пятки, но Банерджи оставался самым известным и талантливым. Богатейшие семьи прибегали к услугам Виджея, самые крупные предприятия доверяли ему проверку анкет сотрудников, которых собирались нанять. Слава Банерджи бежала впереди него и давно вышла за границы Индии. Доказательство? Когда мистеру Ричардсону понадобился лучший индийский детектив, к кому его направили? А ведь начинал Виджей в весьма скромной конторе и даже секретаршу не мог себе позволить!

– Знаете, как я добился столь завидного положения?

Мы сидели в кабинете, достойном махараджи: повсюду ковры, персидские миниатюры, роскошные шахматы с фигурами из слоновой кости, слоновьи бивни над креслом, декорированным золотой фольгой. Я вынужден был признаться в неведении. Виджей на полном серьезе – вылитый главный исполнительный директор, комментирующий акционерам результаты финансового года! – объяснил, что по традиции в Индии девяносто пять процентов браков устраивают родители, семьи в гигантских мегаполисах чаще всего незнакомы, но все хотят «разведать» ситуацию. Убедиться, что избранник принадлежит к той же касте, исповедует ту же религию, что он холост, что у него действительно есть образование и работа по специальности, что его репутация безупречна и он морально чист, ну и еще пара-тройка деталей, гарантирующих супружеское счастье. Клиентов было так много, что Банерджи практиковал безжалостный отбор и запрашивал умопомрачительные гонорары. Главной проблемой были компетентные, честные служащие, Виджей открыл собственные курсы подготовки работников, и у него не было отбоя от претендентов.

Банерджи гордился тем, что поднял профессию частного детектива до уровня «почтенного занятия». Благодаря связям в разных министерствах он имел доступ к официальным базам данных, что позволяло ему моментально изобличать лжецов и притворщиков, мелких хитрецов, надеявшихся перейти в другую касту, сменив имя, удачно жениться и взять хорошее приданое. О, он разоблачил множество краснобаев с бархатными глазами, которые могли обмануть осторожных деловых людей – но не знаменитого сыщика. «С Виджеем Банерджи такие номера не проходят! – важно заявил он, вращая глазами. – Я расстроил не одну пышную свадьбу!»

Виджей разбогател, построил роскошный, отделанный мрамором пятнадцатикомнатный дом в лучшем районе Дели и купил три этажа в офисном здании под свое бюро.

– Знаете, сколько стоит квадратный метр в этой башне?

Я покачал головой.

– Дороже, чем в Лондоне и Токио! Коннот-Плейс – третий по дороговизне адрес в мире.

– Не может быть!

Банерджи расплылся в довольной улыбке – он сумел произвести впечатление.

– Вам известно, какую головоломку мы долго пытались решить?

Этот человек умел задавать трудные вопросы… Я вынужден был снова сказать «нет».

– Система записи актов гражданского состояния у нас пока окончательно не сформировалась, – продолжил он. – Удостоверение личности имеет хорошо если половина граждан. Достаточно чисто одеться, уверенно держаться, назваться другим именем – и сможешь сменить касту. Сотни тысяч неприкасаемых и представителей низших каст, а возможно, и миллионы фактически совершили подлог и мечтают жениться на девушке из хорошей семьи, чтобы узаконить свой статус и преуспеть в жизни, но… Но бдительный Виджей Банерджи стоит на страже. Вам это кажется анахронизмом?

– Честно говоря, все эти истории о кастах и договорных браках выглядят, по меньшей мере, странными.

– Вы впервые в Индии, мистер Ларч?

Я онемел: судя по всему, Ричардсон ничего не рассказал ему о моем прошлом.

– Западному человеку непросто понять реалии индийского общества, – с важным видом изрек детектив и добавил: – Давайте поужинаем – я приглашаю.

Служащие покидали кабинеты – рабочий день закончился. Мы вышли из здания и направились в сторону ресторана. Я обернулся, услышав за спиной характерное «рычание», и увидел синий, сверкающий хромом мотоцикл. Виджей спросил: «Любите мотоциклы?» – и, не дожидаясь ответа, сообщил, что коллекционирует «роял-энфилды»[96], у него их восемнадцать на ходу и три в разобранном виде. Все двухколесные любимцы живут в гараже под домом, и за ними присматривает механик. Дальше последовало приглашение «прокатиться как-нибудь на днях».

У Виджея был годовой абонемент на столик в «Могол-клубе»[97], тихом уголке в индийском стиле, в обвитой зеленью беседке рядом с фонтаном. Банерджи раскланялся с половиной посетителей, обменялся любезностями с нашими соседями и пообещал мне лучший обед в городе. Метрдотель принес меню, и Виджей сказал, что сделает заказ за нас обоих.