- В любом случае срок небольшой и можно все исправить.

- Нет! - решительно воскликнула я. Откуда-то появились силы.

Доктор даже испугался.

- Ладно-ладно, не нервничайте. Успокойтесь. Все будет хорошо.

Он вышел.

- Никита, конечно, не в курсе? - спросила мама.

Я покачала головой.

- Не говори ему пока, - попросила я ее.

Мама молчала.

- Как я здесь оказалась? Помню только полицейскую машину и все. Дальше обрыв.

- Олег нашел тебя и позвонил мне, - мама поправила одеяло и погладила меня по волосам, - Моника, прости меня.

Я удивленно посмотрела на нее.

- За что, мама? Почему ты просишь прощения? Ты – моя любимая мамочка.

Я взяла ее ладонь и поднесла к своим губам.

- Прости меня, что отправила тебя от себя подальше, когда ты так нуждалась во мне. Прости, что не обращала внимания на твои чувства. Принимала их за капризы.

Голос мамы дрогнул.

- Мам, ты чего?

- Все нормально. Ты только не волнуйся, Моника. Врач сказал, тебе совсем нельзя. Все будет хорошо, так ведь?

И она постаралась улыбнуться.

Мне тоже очень хотелось верить, что все будет хорошо.

- Тебе надо отдыхать, - сказала мама, - я пойду.

Она поцеловала меня в лоб и вышла из палаты.

Я провела в больнице несколько дней. Доктор сказал, что мне нельзя нервничать, иначе меня положат на сохранение и, возможно на длительный срок.

Но я не могла оставаться в больнице так долго, поэтому пообещала ему беречь себя. Как это сделать в нашей с Ником ситуации, я не знала.

Я не хотела пока говорить ему о ребенке. Потому что не была уверена, что он радостно воспримет эту новость. У нас с ним не было планов. А ребенок – это совместное будущее. Но было ли оно у нас? И дело даже было не в том, что он находился сейчас в СИЗО. Мы просто никогда с ним не говорили о будущем.

А еще я понимала, что какая бы не была реакция у Ника на новость о ребенке, это будет для него ударом. В любом случае.

Мне так хотелось верить, что он обрадуется. Но это же причинит ему боль. Еще больше осложнит его пребывание в СИЗО.

Поэтому я решила пока молчать. Но я знала себя. Знала, что, как только я увижу его, то не смогу солгать и утаить от него что-то. Поэтому я решила пока не ходить к нему.

Была и еще одна проблема – я так и не забрала папку с документами из сейфа. Олег успокаивал меня, что ничего страшного, что они найдут другие способы помочь Нику.

Но ведь до сих пор не нашли. И какая-то темная безнадежность все ближе и ближе подкрадывалась ко мне.

Теперь Лариса не подпустит меня к сейфу ни за что. Возможно, она догадалась, что эти документы очень важны для Ника.

Господи, откуда в ней столько желания отомстить? Уничтожить? Лишить последнего шанса?

Еще эти непонятные порошки…

Мне стало особенно грустно. Я сидела дома у мамы, закутавшись в плед.

Раздался телефонный звонок.

- Моника? – мне показалось или голос Олега был радостным?

- Я. Здравствуй, Олег.

- Как ты? Чувствуешь себя нормально? Что сказали врачи?

- Все хорошо. Это была просто усталость. И стресс, - я скрыла истинную причину.

- У меня хорошие новости, - голос Олега действительно был радостным. – Возможно, скоро Никита выйдет на свободу.

Я чуть не выронила телефон.

- Правда? – я не верила своим ушам.

- Да, - отозвался Олег, - это не телефонный разговор. Надеюсь, он сам тебе скоро все расскажет в ближайшее время. Все, мне пора. Давай, не болей там. Чтобы к возвращению Никиты поправилась!

- Спасибо, Олег, - говорю я.

Неужели появилась надежда? Хотелось верить, но одновременно было страшно. Страшно разочароваться и опять окунуться в безнадежность.

Мои мысли прервал звонок в дверь. Дома я была одна, поэтому нехотя встала и пошла открывать.

Передо мной стояла Лариса.

- Где мама? – не поздоровавшись, спросила она, отодвигая меня и проходя в комнату.

- Мама сейчас придет, - ответила я.

- А ты чего здесь? – Лариса устроилась на диване, а я так и стояла в дверях. – Никита не разрешает жить у него, пока его там нет?

Она довольно ухмыльнулась.

Я пропустила мимо ушей.

- Чего молчишь? – допытывалась она.

Я развернулась и хотела уйти. Пусть одна дожидается маму. Но тут же почувствовала крепкий захват на предплечье.

- Не надо со мной так, - Лариса, похоже, всерьез разозлилась.

Я обернулась. Ее взгляд испугал меня. Мне реально стало страшно.

- Лариса, - попыталась успокоить ее я, - не нервничай. Скоро придет мама. Подожди ее здесь. Мне что-то не здоровится. Я пойду в комнату.

Но она резко рванула меня на себя.

- Думаешь, я не понимаю? - вдруг произнесла Лариса. - Прикидываешься невинной овечкой, а сама по-тихому отжимаешь все у Никиты. Не все ещё на тебя переписали? Как же ты ему мозги запудрила? Даже я сначала поверила в твои чувства. А теперь вижу, девочка, что ты не такая уж и простая. Мне далеко до тебя.

- Все? - мне хотелось уйти и не слушать больше ее бредни. Я понимала, что ей хотелось обидеть меня. Но все запущенные ею стрелы не попадали в цель.

- Нет, не все, - ответила Лариса, не отпуская меня. - Дай мне ключи от квартиры Никиты. Там остались мои вещи.

Я почему-то была уверена, что никаких вещей там не было. Но зачем ей в квартиру Никиты?

- Я не могу тебе их дать, Лариса, - как можно спокойнее произнесла я, хотя ее хватка у меня на руке уже причиняла боль. - Это же не моя квартира. Вот, Никита выйдет и заберёшь свои вещи.

Лариса громко рассмеялась.

- Никита выйдет, - повторила она мои слова с издёвкой. - Дурочка. Да, он никогда оттуда не выйдет. И эта квартира так и так останется мне. Дай ключи!

Она тряхнула меня за руку.

Я попыталась вырваться. Но она схватила меня за волосы.

- Где твоя сумка? - закричала она.

- Мамочки, - зашептала я от боли от ее хватки на голове.

Она ещё раз дернула меня за волосы вниз. Слезы навернулись на глаза.

- Лариса, отпусти меня, - попросила я, чувствуя, как ноги подкашиваются и в животе начинает сводить.

- Ключи! - потребовала она и, отпустив мою руку, но продолжая держать меня за волосы, протянула ладонь.