– Присаживайся, чадо.

Я опустился на стул и неуверенно начал:

– Боюсь, случилось небольшое недоразумение…

Фредрик, который принимал посетителей в простой черной сутане с пурпурными пуговицами, в удивлении приподнял брови и указал на переданные секретарем документы.

– Неужели ваши бумаги фальшивые?

– Нет. Разумеется, нет! Я и в самом деле магистр-надзирающий! – уверил я собеседника и выложил на стол письмо от епископа Кларнского. – Просто не имею чести состоять в местном отделении Вселенской комиссии и считаю важным сразу предупредить об этом.

Архиепископ хмыкнул, ознакомился с переданным мной рекомендательным письмом, затем наскоро просмотрел остальные бумаги и растерял все свое добродушие, но растерял его лишь на миг, а потом на худое лицо вновь вернулась благостная улыбка.

– Неисповедимы пути Его! – поднял архиепископ руку к потолку, покачал головой и спросил: – Что же привело вас ко мне, магистр? – но не позволил вымолвить ни слова. – Нет, постойте! Не так давно мой собрат уже обращался с просьбой дать… неким людям возможность ознакомиться с рядом книг. Теперь он прислал вас. Желаете узнать, что же такого важного скрывается в тех томах?

– Не совсем, – уклончиво ответил я. – Меня и в самом деле привело в Ольс желание попасть в библиотеку вашего высокопреосвященства, но это моя личная инициатива.

– Не за всякого вашего коллегу станет просить такой человек как епископ Вим.

Я на миг задумался, а потом сказал чистую правду:

– Мне довелось оказать его преосвященству одну небольшую услугу.

Улыбка хозяина кабинета стала еще благостней.

– Воистину, само Провидение привело вас ко мне!

От этих слов окончательно сделалось не по себе.

– О, магистр! – негромко рассмеялся архиепископ. – Не поймите меня превратно! Просто в моем распоряжении уже нет книг, полученных от епископа Вима. Придется просить за вас их нынешнего владельца, а это не самый простой в общении человек. Он может и не прислушаться к моим словам, а получать отказ – это всегда чрезвычайно… неприятно. Как, впрочем, и брать на себя совершенно ненужные обязательства.

– Неужели кто-то может отказать в столь невеликой просьбе вашему высокопреосвященству? – позволил я себе высказать сомнение в заявлении собеседника, пусть и приправил его лестью.

– Кузен его королевского высочества может позволить себе многое, – заявил архиепископ с непроницаемым выражением лица. – Ему нет нужды добиваться чьего бы то ни было расположения.

– О!

– Маркиз Альминц испытывает истинную страсть к собирательству книг. Выше всего на свете он ценит свою библиотеку и пускает в нее далеко не всякого. Боюсь, даже моей просьбы может оказаться недостаточно. Но письмо ему я в любом случае напишу…

– Что вашему высокопреосвященству потребуется взамен? – спросил я отчасти даже с неприличной прямотой.

– Взамен… – поморщился архиепископ и покачал головой. – Ничего, магистр. Абсолютно ничего такого, чего вам не следовало бы сделать по долгу службы.

– Я весь внимание…

– Практикующие без лицензии колдуны и ведьмы подлежат церковному суду, а дела выпускников тайных факультетов рассматриваются вашими коллегами, магистр. Но что делать, если чернокнижник утверждает, будто принадлежит к ученому сословию, а сам не в состоянии предъявить необходимых документов?

Для ответа на этот вопрос мне даже не пришлось напрягать память.

– Мы устанавливаем, говорит человек правду или нет, – сообщил я собеседнику. – Есть специальная процедура…

– Именно! – перебил меня архиепископ. – Это устанавливаете вы, магистры! И я хочу, чтобы вы уже наконец сделали свою работу!

– Но мои полномочия не распространяются на Ольс! Здесь есть свое отделение!

Архиепископ покачал головой.

– Во-первых, чернокнижника поймали не в Ольсе, а на севере герцогства. Там нет представительства Вселенской комиссии. Во-вторых, здешний магистр-управляющий против вашего вмешательства возражать не станет. Это я беру на себя.

– Но к чему такие сложности?

– Дело касается запретной волшбы, а в столичном отделении всего три знатока тайных искусств. Один из них – девяностолетний старик, который едва ходит. Второй на прошлой седмице поскользнулся и сломал ногу, а последний, как мне сказали, безмерно занят в университете. Школяры бузят, и магистр-управляющий наотрез отказался отпускать нужного ему человека из города. Из-за этого поганый слуга запределья никак не может предстать перед судом!

– Почему бы не привезти чернокнижника в столицу герцогства? – высказал я вполне логичное в сложившейся ситуации предложение.

Архиепископ скривился.

– Магистр, а кто будет отвечать за него в дороге? Солдатам такое не поручишь, а орден Герхарда-чудотворца не собирается брать на себя ответственность и делать чужую работу. В конце концов, чернокнижник уже пойман. Причин для спешки они не видят и готовы ждать, сколько требуется, для того, чтобы все было сделано по правилам.

Я вздохнул.

– Один я не привезу колдуна в Ольс.

– Если чернокнижник не обучался в университете, им займется орден Герхарда-чудотворца. В противном случае они тоже не бросят вас одного и сопроводят в столицу.

Я заколебался, взвешивая все за и против, но сразу понял, что думать тут особо не о чем. Архиепископ в любом случае добьется своего, вопрос лишь в том, окажу я ему услугу по доброй воле или на этот шаг меня подтолкнет местный магистр-управляющий, полномочия которого позволяют в случае крайней нужды временно рекрутировать любого оказавшегося в его зоне ответственности сотрудника Вселенской комиссии. И не приходилось сомневаться, что просьба его высокопреосвященства в разряд крайней нужды непременно попадет. Так стоит ли обострять отношения с архиепископом? Улизнуть из Ольса могу и не успеть; опять же, рекомендательное письмо лишним совсем не будет.

– Мне понадобятся письменное разрешение от здешнего магистра-управляющего, транспорт и деньги на дорогу, – объявил я после недолгих колебаний.

– Где вы остановились?

– Гостиница «Серебряная форель» в Среднем городе.

– Мой человек найдет вас там.

Я поднялся из-за стола и не удержался от последнего вопроса:

– Ваше высокопреосвященство, маркизу достались все присланные епископом Вимом книги? Это действительно так?

– А что вас смущает, магистр?

– В том списке присутствует еретическое сочинение некоего Алфихара Нойля…

Архиепископ прыснул со смеху.

– Нойль – ересиарх? Магистр, этот бесталанный мыслитель был изрядным прелюбодеем, что его и погубило, но он точно не заслужил сожжения на костре.