— Я не хочу оскорбить тебя, но не думаю, что тебя и серебряных львов хватит, чтобы сохранить господство в небесах. Для этого нам потребовался бы лед мечты. Но Коля унес секрет своего тайника с собой в могилу.

— Это я отнес Колю к тайнику. Но нужно обладать поистине черным сердцем, чтобы получить у этого стража разрешение забрать сокровище. Коля заставил его поклясться, что он не отдаст лед мечты никому, кроме него.

В душе Володи зародилась искра надежды.

— Значит, ты знаешь место, где он спрятал его, и мог бы отнести меня туда?

— Хоть я и не разбираюсь в тонкостях твоего языка, мне кажется, что будет неправильно называть тайник «местом»…

Друсниец не понял, что имел в виду собиратель облаков. Какой бы ужасный страж ни охранял теперь лед мечты, Коля где-то спрятал его — будь то глубоко под землей, в пещере или на дне озера.

— Если ты закроешь глаза, чтобы ничто не отвлекало твои органы чувств, я попытаюсь поселить в твоих мыслях образ. Поверь, я не смогу объяснить тебе словами, где это. Будет лучше, если ты увидишь это собственными глазами.

Володи показалось это странным, но ведь, строго говоря, странно и то, что он беседует с огромным парящим скатом. Поэтому бессмертный выполнил желание Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта.

Едва он закрыл глаза, как в мыслях его появилась картинка, причем не одна-единственная, а сотни. Володи видел, куда отправился Коля и что он делал. От испуга друсниец попятился прочь от релинга. Он пошатнулся, выпустил щупальце и открыл глаза, чтобы больше ничего не видеть.

Даже теперь, глядя в мирное вечернее небо, он не мог забыть увиденного. Коля действительно сумел найти место, куда не следует ходить людям. И… да, собиратель облаков был прав. Это нельзя было назвать местом… Это было… При одном воспоминании Володи стало дурно. Этот страж…

— Я не могу пойти туда! — решительно заявил он.

— Значит… мы потеряем Нангог! Нам нужен… лед мечты! — Голос Ветра, дующего от наливающегося дождем горизонта, звучал слабым эхом, но разобрать его было можно.

— Нет!

Володи хотелось забыть увиденное. Он бросился к сходням, ведущим к якорной башне. Он понимал, что это самое настоящее бегство. Он уже слышал об этом страже. Но все те истории и близко не были похожи на правду. Вероятно, все дело было в том, что никого из тех, кто действительно подходил близко к нему, не осталось в живых. И как только Коля…

Нет, этого он знать не хотел! У Володи все еще кружилась голова после увиденного. Сердце Коли, по всей вероятности, было еще мрачнее, чем он даже мог предположить, если это чудовище почувствовало в нем родственную душу.

Володи хотелось забыть обо всем. Хотелось держать на руках сына, целовать Кветцалли и страстно любить ее. Он хотел любой ценой избавиться от этих воспоминаний. Хотел забыть, что там, снаружи, есть что-то такое, что может в мгновение ока уничтожить все нормальное.

Бидайн стояла на коленях в прихожей перед покоями бессмертного. Она слышала, как за следующей дверью расхаживает взад-вперед Кветцалли. Володи не пришел к ней, когда ранним вечером вернулся из Друсны. Он поднялся на якорную башню к измененному собирателю облаков и наблюдал за тем, как покидает Золотой город воздушный флот.

Сейчас уже было темно, в большом зале шумели воины. Слишком часто они напиваются. Бидайн этого просто не понимала. Каждый вечер они садились, рассказывали друг другу истории, прекрасно зная, что большая их часть выдумана и лжива, и при этом напивались до умопомрачения. Гадость, а не воины! Асфахалю и ее свите потребуется всего несколько мгновений, чтобы перерезать этих хвастунов. Разве это воины?

Наверное, пытаться понять людей — очередная ошибка. Они грязны, аморальны и, что хуже всего, настолько глупы, что просто невыносимо. Когда позавчера она вернулась ко двору, ей пришлось встретиться с Влади, который присматривал за слугами. Она не переживала, что тот узнает ее. Неизменными у нее остались только глаза и походка. Он мог бы заметить это, но, вместо того чтобы проявить внимательность, Влади во второй раз пригласил убийцу в дом своего господина.

Бидайн отжала тряпку над миской с грязной водой. Как же она надеялась, что эта миссия завершится быстро! Она терпеть не могла роль покорной служанки. Она — избранница Золотого. Эльфийка чуть-чуть подвинулась вперед и со всего размаху швырнула тряпку на каменные плиты пола. Масляная лампа давала слабый желтый свет. Она понимала важность этой миссии, но раньше вместо нее послали бы воина из Голубого чертога. Драконников готовили и для того, чтобы проливать кровь.

Что-то изменилось. Бидайн затаила дыхание. Нельзя поддаваться ярости. Если допустить ошибку, не будет никого, кто пришел бы и спас ее от ошибки. Шаги! Вот что изменилось. Кветцалли перестала беспокойно бегать взад-вперед по комнате за дверью. Может быть, чтобы взять из колыбели ребенка. Сегодня вечером Ваня вел себя необычайно тихо. По своему первому визиту в этот дворец Бидайн запомнила его вечно хнычущим малышом, который по сотне раз на день бормотал «папа» или «мама» и какие-то другие невнятные слова, вызывавшие улыбку на губах Кветцалли.

«Сегодня он, наверное, налопотал столько, что просто устал», — подумала Бидайн. Внезапно перед ее внутренним взором отчетливо встали Лидайн и Фарелла. Они были ее дочерьми, с тех пор как в Уттике она вышла замуж за купца по имени Шанадин. Они наблюдали, как она развлекалась с Асфахалем в ночь их свадьбы с купцом. Не рассказали ли они ему об этом?

Бывали мгновения, когда девочки ей нравились. Но такое случалось нечасто… Увидятся ли они когда-нибудь снова?

Дверь в конце коридора открылась, и она увидела Володи. Наконец-то!

Он шел, пошатываясь, держась обеими руками за стену. Его дыхание было хриплым.

— Повелитель? — Бидайн поднялась.

Он посмотрел на нее, и во взгляде его мелькнул почти испуг. Он тут же выпрямился. В темноте коридора он видел ее не очень отчетливо. Приблизился.

Бидайн прошептала слово силы, которому научил ее Золотой. Она не чувствовала своего аромата и могла лишь надеяться на то, что он сработает.

Володи вошел в круг света от масляной лампы. Лицо бессмертного было бледным. Он напоминал ей загнанного зверя.

— Что ты сказала, девушка? Ты ведь что-то сказала, не так ли?…

Эльфийка уставилась на половую тряпку, лежавшую перед ней.

— Я спросила, хорошо ли вы себя чувствуете, повелитель.

Он не ответил и направился к двери, за которой его ждала Кветцалли. Внезапно мужчина обернулся.

— Я тебя никогда раньше не видел. — Голос его звучал мягче.

Что это? Неужели тоска во взгляде? Или ей просто этого хочется?

— Как тебя зовут, девушка?

— Анисия, великий. Мне повезло, что ваш гофмейстер Влади принял меня к вам на службу, повелитель.