— Думаю, это мне повезло, Анисия. Ты красива, словно свежее жаркое из косули. Посмотришь на тебя — и мятущееся сердце успокаивается.

— Вы — поэт, великий.

Тот негромко рассмеялся.

— Я много кто, но уж точно не поэт. — С этими словами он открыл дверь и вошел в свои покои.

«Красива, как свежее жаркое из косули», — повторила про себя Бидайн. Такой комплимент мог прийти в голову только друснийцу. Если она расскажет об этом Асфахалю, тот будет кататься по полу от смеха. При мысли об эльфе ей стало неловко. Он нравился ей. Заставлял смеяться и был хорошим любовником. И она обманет его. Нельзя привязываться к нему, это принесет ей несчастье. Она принадлежит только Золотому.

Эта встреча была важной. Впервые с момента поражения в вечных льдах бессмертные собрались вместе. Они советовались, как действовать в будущем против демонов. Сейчас говорил бессмертный Ансур. Какой же он скучный! И голос монотонный. Артакс просто не в силах был уследить за ходом его мыслей (или мыслей переводчика, шептавшего ему на ухо, что говорит Ансур).

Артакс старался смотреть на бессмертного, чтобы никто не заметил, что внутренне он далек от присутствующих в этом небольшом зале, которые, рассевшись на простых скамьях, собрались вокруг жаровни. Эта встреча была тайной. О ней знали только ближайшие доверенные лица бессмертных. В конце концов, лишь недавно именно на этот дворец было совершено нападение демонов. Поэтому в зале находились только бессмертные и их переводчики.

Артакс перевел взгляд на Володи, и ему показалось, что друг его тоже мысленно витает где-то далеко.

— «Поэтому недостаточно будет просто усилить наши войска, — прошептал переводчик. — Нам нужно укрепить города, башни, стены…»

«Чушь какая, — подумал Артакс. — Какой прок от стен, если враги прилетают на огромных орлах?» Володи рассказывал ему о нападении на свой дворец. Демоны приходили и уходили так, как им было нужно. Стены — это последнее, что сможет их удержать.

Смертоносность летающих демонов он испытал на собственной шкуре. Иногда одетый в красное воин, сражавшийся с ним верхом на крылатом жеребце, преследовал его в снах. Демон убил бессмертного Мадьяса и чуть не убил его. Он никогда не забудет холодных, непроницаемо черных глаз своего противника и чувства собственной беспомощности, когда серебряный лев, на котором они сидели вместе с Мадьясом, рухнул с небес.

Того, что произошло после сражения в небесах, он практически не помнил. В бреду ему казалось, что с ним была Шайя. Орму привел целительницу, которая спасла ему жизнь в ночь перед тем, как они покинули вечные льды. Он был уверен, что видел женщину, но не мог вспомнить ее лица. Орму почти не говорил о ней. Лучник и без того был не слишком разговорчив, но в отношении случившегося в ту ночь он вел себя особенно скрытно.

Артакс уже расспросил других выживших. Многие рассказывали ему о темноволосой женщине, которую отступающие называли «Утешительницей». Она неустанно помогала раненым и умирающим. А теперь ее и след простыл. Неужели погибла в самом конце сражения?

Тот день он помнил очень хорошо. Лавины, скользившие по склонам гор, словно сбесившиеся белые облака, унесли сотни жизней тех, кто уже видел впереди спасительные врата между мирами. Он выжил, потому что сражался с серыми великанами и карликами на железных санях.

Возможно, Утешительница была среди раненых и отставших на склонах гор. Артакс постоянно сетовал на несправедливость богов. Он приказал своим шпионам искать Утешительницу или по крайней мере найти того, кто знает, где она была в последние часы в вечных льдах. Он не хотел мириться с тем, что женщина, спасшая ему жизнь, умерла лишь несколько часов спустя. Бессмертный негромко вздохнул. И почему память играет с ним в такие странные игры? Почему он видел в ту ночь рядом с собой Шайю? Может быть, он был так близок к смерти, что утратил связь с реальностью и только его желания имели значение?

Мысли его снова вернулись к Ламги, лысому худощавому воину, ставшему командиром отряда кушитов. Он очень хорошо умел быть незаметным. Ашоту он не нравился, но Артакс был убежден: Ламги может отлично справиться с ролью шпиона, и именно поэтому поручил ему найти Облачный город Таркона Железноязыкого. Когда они разрушили культ поклонявшихся Зеленым духам, он взошел на поднебесный корабль и исчез. Сейчас Артакс уже жалел, что отправил Ламги на это задание. Вот уже много недель от него не было вестей. Если бы Ламги был здесь, то именно он сумел бы найти исчезнувшую Утешительницу или свидетеля ее гибели.

— Давай не будем говорить о стенах, за которыми нам нужно прятаться, брат! — перебил доклад Ансура бессмертный Акоатль. Правитель Цапоте ткнул вытянутой рукой в Володи. — Твой поднебесный корабль, друсниец, откуда он взялся? Где нам найти других таких летающих скатов? Почему они раньше нам не встречались?

Прошло мгновение, прежде чем переводчики нашептали бессмертным сказанное Акоатлем.

— Что ж… — Володи нерешительно повертел в руках рог с метом.

Артакс обратил внимание, что его друг необычно много пил во время совещания.

— Мне кажется… — с трудом ворочая языком, ответил бессмертный, — это единственный летающий скат.

— Тебе кажется или так и есть? Я знаю, что ты был на борту. Ты говорил с ним, не правда ли?

— С собирателями облаков говорят только лоцманы, — вмешался Артакс. — Ты и сам должен знать это, Акоатль.

— Если я захочу о чем-то спросить тебя, то так и скажу, осквернитель храмов. Или теперь ты говоришь вместо бессмертного Володи?

Прежде чем Артакс успел возразить, Володи повысил голос:

— Я говорил с ним… Акоатль прав. По всей видимости, у его людей-орлов очень острое зрение. — Друсниец взял рог с метом и принялся пить большими глотками.

Артаксу показалось, что друг его пьет не потому, что ему хочется. Он борется с чем-то…

— Он единственный в своем роде, — устало произнес друсниец. — Осматривать небо в поисках других летающих скатов бессмысленно.

— В этом нет нужды, — заявил Субаи. Новый бессмертный народа ишкуцайя буквально лопался от гордости и самодовольства. Несмотря на жару, он был одет в накидку из шкуры ирбиса. Кроме того, он был единственным, кто надел белый кожаный доспех бессмертных, что было равносильно афронту, ведь его поступок можно было истолковать таким образом, будто он не чувствует себя в безопасности во дворце Володи. Однако Артакс предположил, что Субаи просто хочет похвастаться регалиями нового для него статуса власти.

— Мы сами завоюем небо. Длиннорукий изготовит для меня двадцать серебряных волков. Первые десять поступили еще неделю назад. Есть тайное место, где мои лучшие наездники уже тренируются сражаться на них в небе.

— Серебряные волки? — переспросил Лабарна, высоченный правитель Лувии.

Субаи широко усмехнулся.