Субаи что-то пробубнил насчет недостаточного гостеприимства, остальные бессмертные не сказали ничего. Ансура пришлось поддерживать его собственным переводчикам, поскольку было очевидно, что на ногах он сам стоять не в состоянии.

Бидайн отошла к стене, где на столешнице лежал наполовину разрезанный жареный дикий кабан, которому какой-то шутник засунул в пасть голову зайца. Взгляд ее остановился на бронзовом ноже. Не нужно никаких орлов, никаких драконников. В данный момент, воспользовавшись всего лишь простым ножом, она одна могла убить пятерых бессмертных, если бы только захотела. Они были пьяны, при них не было лейб-гвардии, в лучшем случае ей воспротивился бы только Аарон, казавшийся более-менее трезвым.

Но от мертвого Володи толку не будет. Речь идет о более важных вещах, так что нужно держать себя в руках!

Первым из небольшого пиршественного чертога вышел друсниец. Прежде чем уйти, он посмотрел на нее. В его взгляде читались тоска и чувство вины. Он придет к ней! Заклинание работало.

Эльфийка вполне осознавала, что Лабарна тоже смотрит на нее. А еще некоторые переводчики. Комната была маленькой. Ее аромат подействовал не только на Володи.

Едва Володи удалился, она тоже ушла. Однако не успела Бидайн сделать и десяти шагов, как за ее спиной раздался голос Влади:

— Праздник еще не окончен, Анисия. И вместе с ним — твоя работа.

Она обернулась и одарила гофмейстера обворожительной улыбкой.

— Я должна идти, чтобы защитить собственность бессмертного Володи.

Влади вопросительно наморщил лоб.

— Себя, — пояснила она. — Теперь, когда он покинул зал, мне не хватает защиты. Некоторые мужчины бросали на меня жадные взгляды, нашептывали мне непристойные предложения. — Женщина была совершенно уверена в том, что Влади заметил, как смотрел на нее Володи, и видел, что она сидела на коленях у правителя.

На лице гофмейстера читалось раздражение.

— Иди! — Он подчеркнул сказанное небрежным жестом. — Но смотри мне, чтоб к восходу солнца была в большом зале. Даже если ты понравилась великому, это не значит, что ты не должна теперь выполнять свои обязанности.

Бидайн почтительно поклонилась ему и вышла из гостевого дома. После пропитанного дымом чертога прохладный вечерний воздух был особенно приятен. Эльфийка подняла усталый взгляд на луны-близнецы. Ночи в Нангоге бывали очень красивы. Наступит ли покой когда-нибудь в этом мире? Ее миссия поможет покончить с войной.

Она пошла через Священную рощу, в сторону комнат для служанок. В ветвях дубов шумел ветер. Слышно было бряцание металла о металл. Здесь хоронили лишь немногих друснийских воинов. Те, кто мог себе это позволить, заботились о том, чтобы их тела вернули на родину.

Бидайн ускорила шаг. Она не любила ходить этой дорогой. К аромату дубовой листвы и тяжелому запаху лесного грунта примешивался запах разложения трупов, которых укладывали на носилках в ветвях деревьев, а если ветер дул не в ту сторону, к нему примешивалась вонь из загона, где держали свиней.

Прямо за свинарниками и находился дом, где ночевали служанки. Он был не очень просторным. В одной комнате размещались семнадцать женщин. Маловато для столь большого дворца, но с учетом особых обстоятельств, действовавших в Нангоге, Влади гордился тем, что заполучил к себе на службу столько женщин. Поэтому и ее принял не колеблясь. Гофмейстер любил хвастаться тем, что здесь почти как дома, что наместникам и князьям подают еду женщины.

Бидайн с отвращением думала об ожидавшей ее постели. Ей досталась кровать Даши, старой служанки, погибшей во время нападения на дворец. Эльфийка была уверена, что Даша умерла не от ее клинка. Однако старуху не жалела. Случается, что на войне гибнут невинные. Такова жизнь. Единственное, о чем она жалела, так это о том, что ей досталась кровать Даши. Конечно же, никто и не подумал положить туда свежий тюфяк. И шерстяное одеяло тоже не стирали. Укладываясь в постель, она чувствовала, как ее окружает запах старухи. Что ж, долго терпеть это не придется. Володи посадил ее к себе на колени! Она очень скоро соберет всю нужную информацию.

От размышлений ее оторвало какое-то движение в тени под деревьями. Кто-то ждал ее, плотно прижавшись к стволу дуба.

Бидайн решила сделать вид, что ничего не заметила, и легким шагом пошла дальше к женскому домику, когда внезапно путь ей преградила фигура. Высокий рыжеволосый воин. Ей уже доводилось видеть его здесь. Он был из числа лейб-гвардейцев бессмертного.

— Так одинока… — Он схватил ее за руку и притянул к себе.

— Пожалуйста… мне нужно идти. Меня ждут в женском доме.

Мужчина негромко рассмеялся.

— Они привыкли, что некоторые приходят довольно поздно. — Схватив ее за грудь, он сжал ее. — Мы с тобой немного прогуляемся.

— Я не хочу, чтобы…

Огромная рука закрыла ей рот.

— Мне все равно, что хочешь ты. Сейчас мы будем делать то, чего хочу я. А если не будешь слушаться — у меня с собой есть длинный нож.

Что это — проделки человеческого мира? Или по— прежнему действует очарование ее аромата? И почему мужчины постоянно ведут себя, словно кабаны в брачный период! Эльфийка укусила его за руку.

Воин выругался, отпустил ее и размахнулся, чтобы изо всех сил ударить ее по щеке.

Бидайн пригнулась, и удар пролетел мимо.

Он схватил ее за платье, снова притянул к себе.

— Отпусти меня, иначе я буду кричать.

Внезапно в руке у него сверкнул нож.

— Ты больше никогда не закричишь, потаскуха.

Эльфийка развернулась, ударила его ногой по руке и с силой впечатала в ствол дуба. Послышался хруст костей.

Воин хрипло вскрикнул:

— Ты об этом пожа…

Второй удар пришелся под коленную чашечку. Ноги у него подкосились, и вот уже она оказалась у него за спиной, обхватила руками его голову и резко повернула в сторону. Снова послышался хруст. Тело обмякло у нее на руках.

— Чертов идиот, — прошипела Бидайн.

Нужно избавиться от него. Далеко унести не получится. Эльфийка в ярости смотрела на мужчину.

— Дурак!

В голове у нее зрел план. Нужно вернуться на кухню и поесть. И выпить с полкувшина этого мерзкого медового пива. От него ее будет тошнить, но именно это и нужно было в данный момент.

Володи казалось, что в голове у него мечется обезумевший от ярости кузнец и колотит по ней молотком. Даже легкий поворот головы приносил муки, а утренний свет резал глаза, словно кинжалом. Как он мог так ужасно напиться? Кветцалли вышвырнула его среди ночи из постели, потому что от него ужасно воняло.

Конечно, бессмертный прекрасно знал, почему напился. Ему нравилось, когда приходила Анисия и подливала ему мет. Он не знал, почему так происходило, но что-то в ней совершенно сводило его с ума. Сажать ее к себе на колени было глупо с его стороны. А делать это в присутствии других бессмертных — и вовсе верх глупости!