Все вздохнули, переглянулись, и… уставились на меня.

А я кивнула! Да, бежать не могла, но… побежали, что уж?

— Вот и отлично, — произнёс Янтарчик деловито. — Всё, брысь отсюда.

Леди подобрались, проверили наличие рюкзаков, которые не снимали. Я тоже проверила.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Только меня, в отличие от сокурсниц, волновал ещё один вопрос…

— А… — начала я.

Хотела спросить про кшэрра. Мне ведь не почудилась та тень, убегающая в чащу? Что если это опасно и грозит неприятностями? На фоне духа, получившего подпитку из подпространства, даже тигры с медведями как-то померкли.

— Ничего не бойся, — произнёс Янтарный. — Опасности нет.

Новый судорожный вздох, и я поверила. Бросила последний взгляд на кадетов, которые пытались шевелиться, но чьи тела были скованы магией, и повернулась к нашей предводительнице, Дорине:

— Ну что, идём?

Сначала мы шли, но в итоге всё-таки побежали. Медленно и печально, постепенно ускоряя ритм.

Все молчали. Долго молчали. Лишь на привале, который случился сильно после полудня, Валетта сказала:

— Предлагаю пожаловаться на них директору.

— А если лорд Эрвин ничего не предпримет, — Пенелопа напоминала грозовую тучу, — то я королеве напишу.

Королеве?

Все встрепенулись, переглянулись, но промолчали. Зато стало ясно, что почтовое устройство (а они в школе, кстати, запрещены!) есть у каждой из нас.

И вроде всё логично, но…

— Жаловаться? — переспросила Миоль. — Вы хоть понимаете, как это скажется на нашей репутации?

— Нас и так не любят, а если пожалуемся вообще назовут стукачками, — подумав, сказала тихоня-Флавия.

Дорина аж подпрыгнула.

— Вообще-то они Августу в клетку посадили!

— Просто дурацкая шутка, — сказала Миоль. — Они так больше не будут.

В этот миг стало очень жаль, что фантомных кшэрров видела только я. Как бы запела Миоль, посмотри на неё две пары узких чудовищных глаз?

И, кстати, невзирая на уверения Янтарчика, я оглядывалась. Играл во мне какой-то животный страх и пока не желал отпускать.

— Сажать леди в клетку недопустимо, — сказала Валетта. — Они обязаны поплатиться.

— Да, но, с другой стороны, они не виноваты, что Августа настолько неприветливая, — Миоль выглядела возмущённой. — Августа вообще поступила в школу незаконно. Так какая разница куда её там запихнули?

— Ты вообще слышишь, что говоришь? — Дорина неверяще округлила глаза.

А я не выдержала — встала и отошла подальше.

Нет, я всё могу понять, и точки зрения бывают ну очень разные, но вот такое… Впрочем, чему удивляться? С Миоль всё с самого начала было ясно. Стерва она и овца.

— Слушайте, я просто не хочу ненависти, — пыталась объяснить свою позицию соседка. — Нам тут ещё учиться, и я надеюсь долго. С парнями нужно дружить. Выстраивать диалог.

В итоге прозвучало совсем не типичное для нашего круга и воспитания:

— Да пошла ты. — это Дорина.

— Конченая. — Валетта.

— Совсем дура. — Пенелопа.

А Флавия воздержалась, и, судя по всему, встала на сторону Миоль.

Я решила не торопить события. Забыть на время. Сосредоточиться на актуальном — нам нужно закончить марш-бросок.

Ещё очень беспокоил тот факт, что ни одна из нас не догадалась ударить магией в момент нападения — всё-таки мы совершенно к агрессивной жизни не приучены. Нас, леди наоборот учат сдерживаться. Вместо грубого слова изображать улыбку, не хамить и тем более не бить в ответ.

— Так, всё! — рявкнула Дорина, едва мы дожевали сухую лапшу и запили водой сушёные же овощи. — Подобрали сопли и вперёд!

Формулировка… она была неожиданной, но армия, видимо, уже начала накладывать свой отпечаток.

— И леди, если что, — продолжила наша главная, — если какое нападение, то сразу дерёмся. Без всей этой вежливости. Просто берём и бьём в глаз!

Дорина как в воду глядела — почти у самого финиша ждала новая засада. В этот раз не старшекурсники, а наши же парни, с первого. Не знаю, о чём они думали, но мы восприняли их шаг как самое настоящее предательство.

Мы и до этого были злы, а уж теперь…

Не растерялись! В бой вступили сразу и применили всё, что у нас было, исключая лишь холодное оружие. Сокурсники оказались к столь яростному отпору не готовы, поэтому получили по полной. И вряд ли нам удастся провернуть такую штуку во второй раз.

Каждому прилетело по серии боевых пульсаров, кому-то досталось палкой, а лично я дважды применила приём, которому научили братья. Сегодня Дин и Дор могли мною гордиться — точность была поразительная! Вой после моей коленки стоял на весь лес:

— Это запрещённый удар!

Угу. А нападать на обессилевших от марш-броска нежных леди не запрещено?

В итоге к контрольной точке, которая оказалась общая для всех групп, мы пришли, а наши обидчики приковыляли. У половины расцветали фингалы, озаряя собою наш сереющий в сумерках мир.

Магистр Хипп, встречавший кадетов, красиво заломил бровь, и на нас посмотрел с уважением. Затем заглянул в бумаги и сообщил:

— Ну, если по общему нормативу, то вы, леди, опоздали. А если учесть сделанное вам послабление — да, отличный результат.

Всё. После этого он открыл портал.

Мы перешли во двор, и я чуть не разревелась. Испытала странное желание поцеловать пыльную брусчатку и обнять всех, кроме Миоль.

Собственно, мы в итоге и обнялись. А слёзы покатились даже у Дорины!

— Ну что, с боевым крещением нас? — выдохнула Валетта.

— Это надо отметить, — заявила Дорина.

— Угу, морсом в столовой, — вспомнив свой первый наряд, добавила я.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Потом прикинула время и поняла, что если поспешим, то действительно успеем поужинать чем-то съедобным. И это сейчас важнее, чем посещение душа. Пойдём в столовую как есть, и будем благоухать.