вечерок-то.

Так возьмите-ка вы теперь мою

белую да волюшку-то,

и покрасуйте и поликуйте,

как и я красовала и ликовала,

как и я наряжала целыми вечерами.

Причешите и пригладьте вы по-прежнему и по-давнему,

любимые вы любовные подруженьки,

а как пойдете на престольный праздник,

так присматривайте вы за моей вольной да волюшкой-то.

После прощания, плакальщицы подводили невесту к отцу и матери. Приподнимая край платка, они по очереди целовали и благословляли невесту. Подруги усаживали невесту на короб с приданым (liphaine), и начиналось прощание с вольной волюшкой: «плач и разныепричетыбаб-свадебницздесь невообразимые».

Приводим два плача невесты, прощающейся с волюшкой. Один плач записан Н.Э. Сетяля в 1889 г., второй - через сто лет - В.П. Кузнецовой.

Причитание (невеста оставляет «волю»)

En raci mina pästta vauktad vaudast-se,

volniad volast Läikkile da jo veduzile,

Libedile da jo vezilinduizile.

Lähtas-se jo sulad susedad da randaizele

Amptas minun vauktan vaudaizen.

En raci minä pästta iciin vauktad vaudast’

Lagedile da jo piiudoizile.

Lähttas minun sulad susedad kiindmaha,

Kiinttas minun vauktan vaudaizen

Teravil da jo hö vadnhaizil.

En raci minä pästta iciin vauktast vaudast-se

Vihandile da jo nitiiizile.

Lähttas minun sulad susedad nitmaha,

Captas minun vauktan vaudaizen

Teravil da jo hö lituukaizil.

I uzeske ku minä valicen i viberin jo

Uzeske ku minä jo pästan i jätän

iciin i vouktan da voudeizen-se, krasnijan da krasoteizen-se,

i tälehtalizuu vouktou pravednijou da peiveizuu-se,

i jätän i minä iciin laskvale da cizoihudeliin-se,

i okha-ske hän i krasuizoitab

i likuizoitab

minun gorb-gor’kijan vouktan da voudeizen-se i krasnijan da jo krasoteizen-se.

Oi, ved’ ii sija nece minun i vouktale voudeizele-se, krasnijale krasoteizele-se

i piihkib hän dubovijan da laveizen-se

i piihkib i minun vouktan voudeizen-se suride lomuideke-ni.

I uzeske ku minä valicen i viberin jo

jätän iciin vouktan da voudeizen-se i jasnijale sokolale veslale viikoihudeliin-se.

I okha-ske hän i molodeckijas molodostis i krasuizoitab i likuizoitab

i minun i vouktan da voudeizen-se.

Не смею я отпустить белую волюшку-то, вольную волюшку

На плещущуюся водицу,

Милым да водным птичкам.

Выйдут милые соседушки да на бережок,

Застрелят мою белую волюшку.

Не смею я отпустить свою белую волюшку в широкие да поля.

Пойдут мои милые соседушки пахать,

И вспашут мою белую волюшку

Острыми да сохами.

Не смею я отпустить свою белую волюшку-то,

На зеленые да луга,

Пойдут мои милые соседушки косить,

Срежут мою белую волюшку

Острыми да косами.

И погоди-ка, выберу и повыберу я

Погоди-ка я и отпущу и оставлю

свою белую да волюшку-то, красную да красотушку-то

и сегодняшним светлым праведным да деньком-то,

и оставлю я своей ласковой да сестрице-то,

и пусть она и красует и ликует

и мою горе-горькую белую да волюшку-то,

и красную да красотушку - то.

белой волюшке-то, и красной да.

И ой, ведь не место [тут] и моей

И подметет она дубовый да пол-то, красотушке-то.

и выметет мою белую волюшку-то с большим мусором.

И погоди-ка, я выберу и повыберу уж,

оставлю свою белую да волюшку-то ясному соколу, веселому братцу-то

И пусть он в молодецкой молодости и покрасует и поликует

и мою белую да волюшку-то.)

Причитание (невеста оставляет «волю»)

I oi, ved’ i fatimoi i dogadimoi, ka ii sija sid’ i minun vouktale da voudeizele-se,

i oi, ved’ hän i unohtab i krasuizoitmata, unohtab i likuizoitmata.

I uzeske ku minä pästan i jätän surele levedale zapol’kale-se,

i okha-ske hän sigä krasuise i likuise i rahken da radoizenke.

I oi, ved’ minä fatimoi i dogadimoi ka, ii sija ole sid’ minun vouktale voudeizele.

I mäneb iciin jasni sokol, viikoihudem-se,

i stanovijan heboizenke-se, i terävän da jo adreizenke.

I hän i segoitab i minun vouktan da voudeizen-se i mustale mahudele keskhe-se.

I uzeske ku minä valicen i viberin jo vouktale da voudeizele-se [sijan]

i tazole nitiiizele-se [jätän],

i okha-ske hän sigä krasuise i likuise.

I oi, ved’ fatimoi i dogadimoi ka,

ii sija sid’ i linneb minun vouktale da voudeizele-se,

i mändasoi noremb jasni sokol viikoihudem i teravide lituukeizideke-ni ka,

i captas ku minun vouktou voudeizuu sorvad da jougeized-ne.

И ой, ведь спохватилась и догадалась, ведь не место здесь моей белой да волюшке,

ой, ведь он забудет покрасовать, забудет поликовать.

И погоди-ка, я отпущу и оставлю на большое широкое заполье-то,

и пусть она там красуется и ликуется с тяжелой работушкой.

И ой, ведь я спохватилась и догадалась уже, не место здесь моей белой волюшке.

И пойдет ясный сокол-братец-то,

и со становой лошадкой, и с острой сохой,

и он смешает мою белую да волюшку-то с черной землей.

И погоди-ка, я выберу и подберу белой да волюшке-то [место]

и на ровный лужочек-то [оставлю], и пусть она там красуется и ликуется.

И ой, ведь спохватилась и догадалась, не место здесь будет моей белой да волюшке-то,

и пойдет младший ясный сокол-братец с острыми косами,

так и срежут у моей белой волюшки стройные да ноженьки-то.

Вариантов этой части свадебного обряда несколько. Обычно начинали с расчесывания волос. Подруги расплетали невесте косу. Невеста и подружки плачем приглашали родственников расчесать «буйну головушку». К невесте поочередно подходили ее родственники, касались деревянным гребнем (щеткой для чесания льна) её волос и укладывали на её голову по ленте. Подруга заплетала ей косу, вплетая в неё белую ленту. К косе подвязывали и «красоту» - пучок разноцветных лент. Затем накрывали столы для гостей. Перед тем как сесть за стол, невеста «обмывала» руки наиболее почетным гостям, за что они одаривали ее деньгами, которые называются «пособь».

После