class="p1">Обход свадебного поезда совершал крестный отец жениха. Он трижды обходил свадебный поезд с решетом, в котором были иконка, хлеб и соль. По другому варианту отец невесты «трижды обходил поезд с ситом, в котором лежал хлеб и стояла икона с зажженной свечой», и трижды наносил топором крестообразные отметины на дороге, а после третьего раза поезд проезжал через топор. Во время венчания, следуя поверьям, каждый из молодых стремился первым наступить на холстину перед аналоем, приподняться как можно выше над своим избранником (избранницей), чтобы «быть главарем в доме». А.И. Колмогоров отмечал, что «при венчании есть такой момент, которым особенно дорожат чухари: когда на врачующих надевают венцы. Чтобы быть здоровым, необходимо в это время пошевелить каждым суставом. Естественно, что новобрачные не пропускают этого момента, они строят ужасные гримасы и корчатся в каких-то судорогах ... в то время священник их не может остановить».

После венчания свадебный поезд направлялся на кладбище, где на могилах родственников происходила первая трапеза. Возвращались в дом молодого окружным путем. Встречали свадебный поезд стрельбой из ружей, вдоль дорог жгли костры, обычно старые кошели, лапти, бересту, зажигали смоляные бочки, специально изготовленные чучела из соломы. На пути сооружались различные «загороды», за пропуск через которые приходилось платить выкуп.

Перед домом жениха родители мужа снова благословляли молодых, посыпали их житом, куриными перьями. Первым в дом заходил дружка, трижды кнутом «крестя» двери. Невесту «бабили», т.е. переодевали в другое платье, заплетали две косы и надевали на нее повойник. В Ярославичах невеста, входя после венчания в первый раз в дом мужа, стремилась прикоснуться к печи, а вороша в жаратке угли, произносила: «Я волк, вы овцы, бойтесь меня», пытаясь, видимо, обеспечить себе более независимое положение в семье. Молодых усаживали в передний угол на подушки, которые кнутом «окрестил» дружка. Если участие священника зависело от материального состояния семьи, то колдуна приглашали обязательно. За столом ему отводилось почетное место. На стол подавался горшок с кашей, пустой горшок разбивали о печь с приговором: «У наших молодых пустых горшков не бывает».

Затем молодых уводили отдыхать до окончания свадебного обеда в горницу, летом - в клеть. Брачное ложе готовили с разными предосторожностями, его трижды «крестил» кнутом дружка, в некоторых местах под подушками оставляли можжевельник. Молодых закрывали на замок.

Утром молодых обычно будила вожея или дружка. Доказательства невинности новобрачной публично не демонстрировали. Молодуха, первый раз подходя к рукомойнику, вешала полотенце, а сверху набрасывала второе. Полагалось обязательно истопить баню. Первыми шли молодые, после них в баню везли на санях свекровь. После мытья свекровь надевала рубаху и пояс, подаренную невесткой или невестка сама после бани одевала рубаху на свекровь и подпоясывала ее поясом.

На второй день свадьбы устраивали «княжеский» («княжой») стол. После обеда невеста одаривала родню жениха. Старшие в роду женщины - свекровь, крестная мать и тетки мужа - получали рубахи, остальные - рукава (верхнюю часть рубахи), платки, пояса. Мужчинам дарили рубахи, полотенца, ткань. Дары вручал дружка. Стремясь предохранить родню мужа от возможной порчи со стороны чужого рода, дружка поднимал дары кнутовищем, встряхивал и вручал их прямо с кнутовища. После «княжеского стола» устраивали шумные катания молодых на лошадях, украшенных свадебными полотенцами, лентами, колокольчиками.

ПОСЛЕСВАДЕБНЫЕ ОБЫЧАИ

Через трое суток молодые с родителями мужа ездили в дом невесты за приданым. За обеденным столом первым блюдом подавалась яичница, а присутствующие внимательно следили, как молодой муж приступал к еде. Если он ел ее аккуратно с краю, значит, невеста была девственницей, если выхватывал ложкой с середины, то не сберегла себя. Самой ценной частью приданного являлась корова. У вепсов говорили: «Lehm tanhal, a lotina pertis» (Корова в хлеву, обед в избе). Такой была традиционная свадьба по сватовству.

Брак уводом

Особой формой брака являлся брак уводом или самоходкой. В.Н. Майнов пишет, что «в прежние времена в большом ходу были браки уводом, затем эти браки утеряли свое значение и продолжаются даже и теперь, но с ведома родителей невесты. Исследователям он казался менее интересным, и по нему имеется немного сведений. В этом браке главное решение было за девушкой. По сговору с парнем, но при согласии его родителей, девушка с беседы шла на ночь к будущему мужу. Утром молодые вместе шли к родным девушки мириться. Примирение не всегда было быстрым. Причиной чаще всего была взаимная любовь молодых и боязнь, что родители девушки не выдадут ее за любимого. Иногда такой брак совершался с согласия всех заинтересованных сторон, так как семьи не тратились на свадебные расходы. Затем свадьба проводилась по сокращенному варианту с обязательным венчанием.

По описаниям свадебной обрядности в работах дореволюционных исследователей и краеведов и материалам своих полевых исследований В.П. Кузнецова провела сравнение вепсской и севернорусской свадебной обрядности. Автор отмечает, что хотя их основные этапы совпадают (сватовство, поручение-рукобитье, посещение невестой родительской могилы, девичья баня; расставание с девичьей «волей», свадьба (празднование в доме невесты и празднование в доме жениха, послесвадебное гощение молодых), включая названия чинов свадебного ритуала, особой роли дружки и причитальщицы - «вожеи»), в свадебной обрядности вепсов есть ряд своеобразных черт. К ним В.П. Кузнецова относит: расчесывание волос невесты до бани, «спускание воли» на землю у дома, трапезу после венчания у могилы родственников, более широкое применение магических средств защиты от враждебных сил. Отличало вепсскую свадьбу от севернорусской и более частое использование при самых важных ее событиях таких ритуальных предметов, как вывернутая мехом наружу овчинная шуба, скороводы в девичьей бане, а также своеобразный обход свадебного поезда и др.

В последние годы внимание к традиционной вепсской свадьбе резко возросло. Реконструкцию отдельных обычаев свадебного ритуала включают в репертуар фольклорных коллективов, их исполняют на народных праздниках. В 2006 г. вепсская молодежь с участием специалистов создала фильм о вепсской традиционной свадьбе.

ПОХОРОННАЯ ОБРЯДНОСТЬ

В основе вепсского похоронного ритуала лежала идея о загробной жизни, тесной связи между ушедшими в иной мир и живыми. Его соблюдение опиралось на убеждение народа в необходимости беречь родственные и соседские связи, на которых покоился сложившийся веками бытовой уклад крестьянской общины. Внешняя сторона погребальных обрядов строго контролировалась общественным мнением, боязнью родственников обидеть умершего. Погребение и поминки рассматривались как особое событие, когда неуместно было пренебрегать обычаями и считаться с затратами. Для родных важно было получить от умирающего прощение за обиды, когда-то, возможно, причинённые ему. Выполнение наказов умирающего человека являлось обязательным.

Смерть в народных представлениях вепсов воспринималась как божья воля и нечто, не зависящее