– Это все золото? – не верил своим глазам Маферсон, жадными руками оглаживая камень.

– Золото, – подтвердил Батлер, окидывая взглядом месторождение. – Кристаллическая природа кварца придала самородкам такую же форму. И кто-то уже пробовал его добывать, – указал он на обломки кварца под ногами.

Желая осмотреть золотоносный пласт в том месте, куда не достигает солнечный свет, Батлер вступил в тень, и невольно вскрикнул:

– Тысяча чертей! Алистер, подите сюда!

Маферсон с трудом оторвался от сверкающей золотом стены.

Вид останков неизвестного старателя заставил его содрогнуться. Вероятно, над трупом попировали птицы-падальщики. Вокруг скелета под обильным, окаменевшим от времени птичьим пометом виднелись клочья одежды. Белый череп несчастного зиял дырой на затылке, а зубами уткнулся в золотоносные обломки, будто грызя их. Горняцкая кирка валялась тут же, неподалеку.

– Люди гибнут за металл… – пробормотал сквозь зубы Ретт и поднял глаза к венчающей сферу дыре.

– Вы думаете, мистер Батлер, что его… кто-то тюкнул?

– Не сомневаюсь. Возможно, этой самой киркой. Я видел, как люди резали друг друга в споре за сомнительные участки, а здесь золота на многие миллионы долларов.

– Миллионы? – выпучил глаза Маферсон.

– Судя по тому, что выходы кварцита есть и в одной и другой пещере, это не случайность, а огромный пласт или многие пласты. И если начать разработку, срыть гору – успешную добычу можно вести не один год.

Маферсон с восторженной алчностью окинул взглядом пещеру.

– А отчего же тот, второй, не заявил свои права на такое богатство?

– Бог ведает… – пожал плечами Ретт. – Вы сами говорили о военных действиях в этих краях. А может, он стал жертвой дикарей или хищника… Этого уже никто не узнает. Вот что, Маферсон, время идет, через несколько часов стемнеет, а нам еще возвращаться. Принесите-ка мой мешок, я оставил его в первой пещере, в нем зубила и молоток. Попробуем добыть некоторые из этих самородков, – и он обернулся к кварцевой стене.

Нехотя, будто не желая покидать найденное богатство, Санди Маферсон скрылся в тоннеле. Он отсутствовал дольше, чем требовалось, чтобы пройти пятьдесят шагов в одну сторону и столько же обратно. Увлеченный созерцанием причудливых вкраплений самородного золота в белом камне, Ретт не обратил на это внимания, пока за его спиной не раздалось:

– Мистер Батлер!

В голосе Маферсона звучал настораживающий вызов, поэтому, когда Ретт обернулся, руки у него были скрещены, и одна из них сжимала под полотняным пиджаком рукоятку кольта, засунутого за пояс брюк. Интуиция не подвела Батлера: стоя на пороге тоннеля Маферсон целился в него из небольшого пистолета. Оружие плясало в его руке, и злоумышленнику пришлось призвать на помощь вторую руку, чтобы унять дрожь. Выражение лица слуги представляло собой смесь алчности, страха и решимости.

– Вы что, спятили, Маферсон? – рыкнул Ретт, надеясь, что грозный хозяйский голос приведет того в чувство.

Алистер вздрогнул и еще крепче сжал оружие.

– Бросьте пистолет, у вас руки трясутся, вы все равно не попадете, – строго сказал Батлер. – Подумайте о том, что совершивший убийство в этой пещере так и не получил ее богатства, – снизил он тон и добавил, взывая к разуму Маферсона: – Вы ведь сами говорили, что в одиночку вам не освоить добычу? Если опустите пистолет, я обещаю вам большую долю прибыли от этого предприятия. Слово джентльмена.

– Не верю я вам! Любой богатей легко одурачит бедного честного человека!

Батлер решил потянуть время, зайти с другой стороны:

– Алистер, половина Кимберли знает, что мы с вами отправились вместе.

– Половина Кимберли знала, что Вулш разбогател на моем участке, однако никому в голову не пришло, что прикончил его я, – злорадно ухмыльнулся Маферсон.

– Вы?! – поразился Ретт. – Но чего ради?.. Неужели лишь из зависти?

– А вот это уж не ваше дело, мистер Батлер, – процедил Маферсон и повел рукой, целясь в голову.

И тут Батлер выхватил из-за пояса свой пистолет.

Практически одновременно прозвучали три выстрела, эхом отозвавшиеся под сводами. Ретт слышал, как пуля просвистела над самым ухом, и видел, что оба его выстрела попали в цель. Выронив пистолет и схватившись за грудь, Маферсон попятился, ткнулся спиной в одно из бревен, подпиравших свод тоннеля, и на глазах у Батлера был погребен под глыбами песчаника. Повинуясь инстинкту, Ретт кинулся туда, к единственному выходу из пещеры. Но камни с глухим грохотом сыпались один за другим, отрезая путь к спасению. Большой обломок сбил Батлера с ног, и лишь тогда он отполз в противоположный конец пещеры и уже оттуда наблюдал за катастрофой.

Когда камнепад и грохот прекратились и пыль улеглась, Батлер увидел, что пещера уменьшилась наполовину, а он оказался в двух шагах от скелета. Покосившись на череп, он пробормотал:

– Видишь, приятель, мне тоже не повезло. А еще больше не повезло Маферсону. Когда выберусь отсюда, тебе придется остаться с ним. Понимаю, компания не очень приятная.

Ретт попытался подняться, но правая нога отозвалась резкой болью, не позволявшей не только ступить, но даже просто опереться на нее. Стянуть сапог не удалось, пришлось его разрезать. Нога опухала на глазах. Сняв рубашку, Батлер располосовал ее и туго перебинтовал место перелома. Боль не прошла, но, по крайней мере, теперь он мог кое-как передвигаться, опираясь на руки и на колени. Он вновь натянул на голое тело полотняный пиджак и тут заметил, что потерял пистолет. Пошарив глазами вокруг, он понял, что его оружие погребено под камнями.

Проведя несколько месяцев артиллеристом на войне и не получив ни царапины, оставшись живым после десятка дуэлей и только что избежав смертельной опасности, Ретт Батлер мог бы посчитать, что ему в очередной раз повезло, если бы не сознавал серьезности положения. Путь, которым он попал в пещеру, отрезан. В двадцати футах над ним небо, но выбраться наружу невозможно.

«Не будь сломана нога, я бы натаскал под отверстие гору из камней, – пришло ему в голову. – Но ползком этот план не осуществить».

Похлопав себя по карманам, Ретт достал сигару, закурил и откинулся на спину, уставившись на голубеющую дыру в своде.

«Черт бы побрал Скарлетт, втравившую меня в эту авантюру! – мысленно выругался он, но, вспомнив о жене, тут же подумал о дочери: – Если я сгнию в этой яме, Кэти опять останется без отца. Я обязан найти способ выбраться».

Ретт резко сел, нога отозвалась жгучей болью. Он огляделся и увидел, что веревка, упрятанная в мешочек на поясе, тянется к груде обломков и теряется под ней. Шелковый шнур хоть и тонок, но очень прочен. Изо всех сил потянув в разные концы, он попробовал разорвать его и, когда не получилось, довольно ухмыльнулся. Потихоньку, с передышками, он добрался до груды, насколько возможно освободил шнур и обрезал его. Затем размотал клубок до конца и измерил руками. Получалось, что в его распоряжении веревка длиной почти в двадцать футов.