— Нет, тебе не придется встречаться со всем моим семейством. Разве что с мамой, и то маловероятно.

Фредди знал, что это не проблема. Он немного подумал и загорелся идеей. Предложил арендовать вертолет, чтобы добраться еще быстрее, и я сделал несколько запросов.

Но через несколько дней энтузиазм Фредди угас. Ирландия была для него неизведанной территорией, он не знал, чего от нее ожидать. Болезнь выпивала из него все соки, хоть он и старался не показывать этого. Сил на шестичасовой перелет туда и обратно у него уже не хватало. Все, что он мог, — усилием воли заставлять себя продолжать жить.

В бунгало его нога так и не ступила, но там ощущается его незримое присутствие. Он так внимательно следил за каждым этапом стройки, что я вижу и чувствую его в каждой комнате.

Примерно в апреле 1991 года Джо впал в депрессию из-за СПИДа. Излил душу Фредди, переживал, что после его смерти останется бездомным. Это мгновенно вызвало импульс сострадания.

— Хорошо, — сказал Фредди. — Найди себе дом, и я куплю его тебе.

Через несколько недель Джо выбрал небольшой дом в Чизике[75], и Фредди сделал ему такой подарок.

В мае 1991 года Queen выпустили сингл Headlong. Текст песни, казалось, обобщал все то, что мы переживали в Гарден Лодж:

Сломя голову ты мчишься по шоссе,

Тебе кажется, что ты сильный,

Но тебя уже не остановить,

Ты ничего не можешь, ничего не можешь,

Ты ничего не можешь с этим поделать.

Не было ни единого шанса улучшить состояние Фредди, и мы все это знали. Немного сил ему придавала покупка новой квартиры в Швейцарии. Мы пару раз ездили в Монтрё полюбоваться на нее. Фредди точно знал, как она должна быть отделана, и все выбирал сам. Джо и мне он разрешил выбрать только цвет наших спален — пастельно-зеленый и пастельно-голубой соответственно. Приехав в первый раз, Фредди решил создать на балконе вечноцветущий сад и отправил меня потратиться на растения. «Хочу много цветов и много зелени», — настаивал он. Три часа спустя балконы преобразились и гармонично сочетались с захватывающим видом на озеро.

Фредди нанял лучших дизайнеров интерьера в Монтрё и потребовал завершить всю работу к Рождеству, которое он собирался провести там в спокойной обстановке.

Последним приобретением Фредди на аукционе «Кристис» стала бесподобная картина Тиссо[76] — портрет любовницы художника, Кэтлин Ньютон, в дамской шляпке, с изящно поднятой левой рукой, едва касающейся подбородка. Фредди заплатил за картину 160 тысяч фунтов. Но она таила в себе печаль. По иронии судьбы Кэтлин Ньютон была изображена пышущей здоровьем, но на самом деле страдала неизлечимой болезнью. И умерла молодой вскоре после того, как была написана картина.

Тем летом Фредди позировал перед камерой в последний раз — для меня. Это случилось так. Я фотографировал в саду распустившиеся цветы, и Фредди подошел ко мне. Я настроил на него объектив, и он попросил повременить — хотел немного отойти назад, чтобы я не снимал крупные планы. Затем попозировал для четырех снимков, буквально заставляя себя улыбаться. Изможденный и бледный, он прекрасно понимал, что выглядит не лучшим образом, но для меня это не имело значения; из всех фотографий Фредди, которые у меня есть, эти — самые любимые.

В августе от СПИДа умер Пол Прентер. Было заметно, что Фредди потрясен. Он знал, что Пол болен, но не ожидал, что болезнь отнимет его жизнь так быстро. Эта смерть выбила его из колеи на несколько недель, неизбежно напоминая о собственной судьбе.

В том же месяце я спросил Фредди, что ему подарить на день рождения.

— Красивый набор фужеров для шампанского из ирландского хрусталя для квартиры в Швейцарии, — ответил он.

Поэтому из Ирландии я вернулся не с пустыми руками и, в отличие от прошлого года, смог сохранить подарок в тайне. Следующие несколько недель я пропадал в мастерской — делал для новых фужеров деревянный футляр. Я отполировал его шеллачным лаком, а затем выстлал синим бархатом.

День рождения Фредди, 5 сентября 1991 года, прошел очень скромно. Утром он спустился к чаю в домашнем халате. «Боже мой», — подумал я. Казалось, в тот день силы совсем его покинули.

Мэри и Дэйв Кларк уже сидели на кухне в ожидании именинника. Футляр, который я собирался подарить Фредди, был припрятан в кухонном шкафу, и после того, как Мэри и Дэйв подарили свои подарки, я решил, что настал мой черед.

— Ну что ж, — обратился я к Фредди, извлекая футляр из шкафа, — с днем рождения.

Он посмотрел на футляр и стал водить по нему руками, приговаривая, как он прекрасен. Через несколько минут до меня дошло: Фредди решил, что футляр и есть подарок, и казалось, он вполне этим счастлив.

— Ты не хочешь взглянуть, что внутри? — спросил Дэйв, который знал о фужерах. Фредди открыл футляр, и его лицо выразило неподдельное удивление.

— Ты же говорил, что хочешь красивый набор фужеров для шампанского для квартиры в Монтрё, — напомнил ему я.

К сожалению, в Швейцарию фужеры так и не попали.

Сорок пятый день рождения Фредди стал, пожалуй, самым тихим в его жизни. Он трезво оценивал свое состояние и понимал, что дни его сочтены. И потому не стал устраивать шумную вечеринку для друзей — не хотел, чтобы запомнили его таким. Единственное, чего он желал в последний день рождения, — чтобы никто не лез к нему в душу.

Но пресса по-прежнему ходила за ним по пятам. Однажды мы пошли пообедать в ресторан «Понте-Веккьо», что на Эрлс-Корт. Управляющий сообщил, что снаружи околачиваются репортер и фотограф газеты «Ньюз оф зе уорлд», ожидая появления Фредди. Лиам Бирн, управляющий соседним пабом «Колехерн», позвонил, чтобы предупредить нас. Так что мы выскользнули через черный ход.

В октябре группа выпустила сингл The Show Must Go On («Шоу должно продолжаться») с песней Keep Yourself Alive («Продолжай жить») на обратной стороне. Как и ожидал Фредди, пресса тут же выступила с трактовкой неоднозначного и проникновенного текста «Шоу…». Они спекулировали на возможном скрытом смысле строк «Для чего мы живем?» и «Скоро я сверну за угол», напирая на то, что Меркьюри выглядит совсем изможденным. Для меня же самой верной и точной стала фраза: «Мой грим, возможно, и осыпается, но я все равно улыбаюсь». Именно так оно и было в жизни.

Как бы плохо Фредди себя ни чувствовал, он никогда не жаловался и не просил о сострадании. Это была его битва, и больше ничья, и он мужественно переносил испытания, которых на его долю выпадало все больше и больше.

Последний клип Фредди на песню These Are the Days of Our Lives выпустили вскоре после его смерти на обратной стороне «Богемской рапсодии». Более подходящего прощального гимна трудно себе представить. На съемках Фредди выглядел очень плохо. Толстый слой грима, которым он маскировал пятна, казалось, лишь подчеркивает изможденность лица. Охрана в студии работала в усиленном режиме, туда пускали только самый необходимый технический персонал. Во время съемок мы с Дианой Моузли сидели у края сцены прямо под ногами Фредди. В финальном кадре он лукаво улыбнулся и подмигнул мне. Кровь бросилась мне в лицо, и Диана, заметив это, прошептала: «Ради бога, Джим, возьми себя в руки».