Мальчик резко рванул вправо и побежал. Не ожидавшие такого развития событий мужики стали быстро терять его из виду, а звуки бегущего человека скрывала свирепствовавшая буря. Бежали практически наугад, в ту сторону, куда мелькнул силуэт подростка.

– Сыночек, – надрывный материнский крик продавил гуляющий лесной шабаш.

Воздух резко посвежел, бледный свет стал проталкиваться сверху сквозь неподвижные силуэты деревьев и одарил колдовским ощущением того, что всё происходящее всего лишь сон. Всё резко стихло. В вяжущей по рукам и ногам тягучей безысходности кое-где стали видны кусочки неба, а мелькнувшее сквозь них Ярило подарило надежду на что-то.

Лесные ряды деревьев вдруг прервались, и бегущие вместе с матерью мужики увидели отрока, стоящего на открытом месте, перед хрупким подвесным мостом через бескрайний овраг. Черные вихри, проливающие небесные воды, выли совсем рядом, но над мостом образовалось белое облако, словно по сварге небесной расстелили небольшую белую простынь.

– Смотрите, кто-то идёт, – заметил один.

– По-моему, мы нашли то, что искали, – от удивления сплюнул себе прямо на ботинок второй.

Посредине натянутой подвесной канатины медленно двигался к ним силуэт человека в белых одеждах. Зрелище завораживало, пугало и восторгало одновременно. Оно не было похоже на сказки или экранные постановки. Пространство пронизывало и втягивало всех внутрь. Стало казаться, что время остановилось, а весь мир ограничился лесной поляной.

– Я уже давно жду тебя, малыш, – очень тихо сказал человек в белом, но каждое его слово, попадая в ушные раковины, гремело четко и убедительно. – Мне нужно семь седмиц, чтобы вернуть вам сына. Ровно столько он спал, а я берёг его сон. Приезжайте сюда ровно через 49 суток с отцом.

Мальчик послушно взял старца за руку, и они медленно шли рядом друг с другом по тонким деревянным дощечкам. Мостик не качался. В немом ступоре прошло несколько минут. Первая осознанная мысль, посетившая всех и сразу, была удивительным венцом событий того дня. Моста через овраг не было!

Дни на удивление шли быстро, и луна 49 раз отмерила обозначенные семь седмиц. Мальчишка по мосту бежал впереди волхва и, не замечая никого вокруг, бросился на шею родному отцу: «Тятенька, любимый мой, где же ты был? Я так соскучился, я так долго тебя не видел!»

По щекам отца снова покатилась солёная вода, а довольный, но серьёзный старец предупредил: «Атака эта была больше на старшего из рода… Мальчика пока трогать не будут… Его время защищаться придёт ещё не скоро… Вы за себя больше радейте, родители славные. Ближайшие четыре года сложными могут статься, пока отроку 13 лет не исполнится. С этого возраста человек уже сам станет отвечать за свои слова и деяния.

Мальчишка продолжал яростно обнимать отцовскую шею, а ручка наткнулась на небольшой каменный кристалл, который украшал грудь родителя. Память выдернула из своих темниц точно такой же амулет. Он видел его на алтаре у знахарки Анастасии Святозаровны. Кулачок крепко сжимал каменный конус, сжимал до страшной боли внутри ладони. Сухожилия натянулись как струны и… Сознание Глеба Корчагина резко вывернуло его в физический мир. Перед глазами покачивались разноцветные бутончики клевера. Рука держала камень, похожий на горный хрусталь. Тот камень, что был на шее у Стояна. Лёжа на прохладной земле, моголинян понимал пока только одно: «Незримые атаки Игреца и его служителей начались с самого детства. Они всё-таки смогли загубить мать и отца».

– Я вам всё верну, упыри, – сухими губами прохрипел Жига и провалился в бессознательное сновидение.

Подсознание человека имеет свойство записывать всю информацию, все картинки и звуки, окружающие человека. Оно беспристрастно, как видеокамера, и не выбирает, когда нажать кнопку включения или выключения. Всю жизнь внутренний регистратор работает добросовестно и круглосуточно. При желании и умении достать архивную информацию может каждый. Корчагин теперь умел это осуществлять легко и быстро. Внутренний помощник не случайно прокрутил кино из детства, которое теперь объясняло многие вещи и раскладывало их по нужным полочкам в голове.

Легкий озноб мелкой дрожью забарабанил по уставшему телу беглеца. Не открывая глаза, Жига носом улавливал пьянящий букет ароматов, сотканный из сладковатого привкуса полевых цветов и сена. Удивительный и неповторимый запах скошенной травы дурманил голову. В нём был дух земли, ветра, проливного дождя и палящего солнца. Так пахла сама мать-природа. Сквозь это полевое благовонье пробивался тяжелый аромат недавнего присутствия скотины. Было непонятно, на каком уровне идёт процесс обоняния. Когда пелена отступила от глаз, взор устремился в никуда. Туда где тонкие зелёные стебельки пробили разбухшую от влаги глинистую корку, и молодые волосы земли ритмично покачивались в такт ветру.

Теплое дыхание слышалось возле самого уха, но Глеб, размышляя, убеждал себя, что всё ещё спит. Сильная дрожь земли мгновенно заставила его тело принять вертикальное положение. До бескрайнего стада здоровенных волосатых племенных быков оставалось каких-то 40–50 метров. Резким рывком беглец попытался начать движение в обратную сторону, но, развернувшись, наткнулся на морду точно такого же дикого животного. Бык сразу шершавым лизуном прогладил щёку испуганного человека и выдал жалобное внутригрудное мычание.

Решение всплыло у него в голове вдруг, сразу и полностью. Глеб обогнул ласковое животное и спрятался от стада. Сработало. Волосатая опасность временно притормозила свой ход.

– Это и есть интуиция, – подумал он. Откуда она взялась, эта интуиция? Жига просто попытался осмыслить своё решение, но ум проиграл соревнование с интуицией, просто отказывался в этом сознаваться. Глеб сейчас как-то ясно почувствовал, что предназначение ума в том, чтобы обосновывать нам правильность наших взглядов, мнений и суждений. Ум постоянно оценивает происходящее: правильно – неправильно, плохо – хорошо. Логика ума завязана на опыт человека, который он получил в процессе жизни, поэтому каждый ум оценивает происходящее со своей колокольни. Опыта бычьей погони не было, тем более в качестве гонимой мишени, поэтому интуиция отработала свой «выход» на отлично.

Добравшись до края необъятного поля, беглец упёрся в ограждение из ключей проволоки. Характерное потрескивание говорило о том, что по ней, без сомнения, прогуливался электрический ток. Надо было чем-то приподнять нижний ряд колючки, который был как раз предназначен для защиты от людей. Огромным животным хватило бы одной полоски вдоль всего поля. До ближайших кустов было метров десять, но росли они возле самой дороги, по другую сторону электрической проволоки. Только сейчас Глеб заметил, что он босой. На припухших ногах вздутой синевой проступали две большие гематомы. Каждый шаг жгучей болью бежал в голову по паутинкам нервов. Во рту пересохло. Организм требовал воды, язык с трудом отлипал от просохшего нёба и не мог даже смочить губы.

Местность он узнал довольно быстро. Материализация выкинула Жигу на бывшее гороховое поле, возле деревушки Горшково, где ребятнёй они беззаботно пропадали весь световой день. Картина этого места несколько раз вчера представлялась во время прокручивания целевого слайда предполагаемого места телепортации. Деревня зимой умирала, но летом многочисленные дачники возрождали забытое Богом место. Вода здесь была всюду. В двух километрах несколько лет назад даже возвели родниковую купель, а местный священник исполнил обряд освящения. Водоносная жила в ближайшей округе была так близко к поверхности, что порой, копая картошку, деревенские мужики лопатой выбивали струйки ледяных ключей.