стоят нерушимо. Следы бомбежки видны у Адмиралтейства, у Зимнего и далее к Литейному мосту. Краткие итоги, как мне сообщили: вчера в комбинированный налет немцы выслали около 120 самолетов (!), — были перехвачены. Прорвалось в город до 30 машин. В воздушных боях и зенитным огнем сбито 18 немецких самолетов и 18 подбито. Есть сведения, что ряд самолетов приземлен нашими истребителями. Отпор считают сильным. Военная цель налета — разрушение кораблей и удар по аэродромам — не достигнута. Бомбы сбрасывались повышенной взрывной силы.

На набережной между Летним садом и Литейным мостом новые ряды зияющих окон, дыры во льду. На улицах гуляющие… У кораблей — девчушки, поджидают моряков. На серо-белом Зимнем дворце — красные пятна от попадания осколков; обвалившийся красный старый кирпич рассыпан у углового подъезда и дальше. На Неве в двадцати — двадцати пяти метрах от корабля образовалась во льду огромная воронка от бомбы (в тонну или крупнее).

Вечером пошли в радиокомитет. Передается концерт из театра имени Пушкина…[32] Овации… Это начало музыкального сезона — Ленинград верен себе.

…Провели радиовечер о 700-летии Ледового побоища.

В 11 часов вечера шли по городу… Темно, хрустит ледок на подмерзших лужах, тянет гарью от почерневшего сожженного Гостиного двора. А в темноте из рупоров льется «Интернационал» — над живыми и мертвыми… Редкие прохожие, узкий луч прожектора, звездное небо… Знакомые, привычные, на «своих местах» недвижные троллейбусы и автобусы…

6 апреля 1942 года.

К полудню — стрельба. Летают наши истребители. Обстрел района… Читаю книгу Ренэ Турнеса о весенне-летней кампании 1918 года на Западе, о немецких наступательных планах и об их разгроме союзниками.

В городе снова ряд симптомов оживления: возобновляются некоторые производства, начали выходить заводские газеты.

Сейчас звонили с завода имени Молотова. «Слышали вчера вашу речь о Ледовом побоище. Напишите нам, у нас возобновляется заводская газета «Молотовец»…

Написал статью о гвардейцах-моряках для радиопередачи 7 апреля.

Беседовал с Лебедевым о распределении писателей, о новых формах их работы.

Партсобрание. Хорошо приняли в члены партии Всеволода Азарова.

Вечером беседовал с группой. Объяснил, что литературное движение переходит в новую фазу, — товарищи будут на главных соединениях сами создавать литературные ядра писателей, помогать росту молодых. В Политуправлении останется основное ядро, — связь будет постоянная, будет творческий контакт, встречи и совещания.

Писатели, направляемые в части, все-таки переживают отрыв от группы и нервничают. Да, в нашей группе, несмотря на все бытовые трудности, скученность, отдельные антипатии, — была литературная жизнь, и люди здесь писали…

Прочел группе вслух, при свече письмо из Керчи от старого моего друга Тихона Василенко, бывшего унтер-офицера с «Евстафия», ныне электрика-инженера на Черном море. Письмо потрясающе по эпической простоте, правде о бомбежках Одессы и т. д. Сколько там люди пережили! Письмо это надо напечатать, несмотря на его обнаженную резкость.

Сон. Как хочется отдохнуть!

7 апреля 1942 года.

Болит сердце…

Жужжат наши истребители. Видимо, немцам дали 4 апреля хорошую взбучку. Если из ста машин им разом покалечили и перебили тридцать шесть, то это процент отличный.

Приходил мой таллинский шофер товарищ Коваленко. Он сейчас находится на корректировочном пункте южного побережья. Там пустынно, наши живут в брошенных дачах, иногда находят зарытую картошку. Противник стреляет по «площадям». Позиции стабильны. Были захвачены «языки». Позиции немцев защищены сильным автоматным и минометным огнем. Вчера ночью наша рота ходила в боевую разведку. Немцы подпустили их на семьдесят пять метров, кричали: «Рус, сдавайся!..» Наши ответили огнем и смехом.

Ледяная дорога продержится на Финском заливе еще дней семь — десять.

…Наши летчики летают по два-три раза в день. Летают и на И-15, и на «чайках», и на У-2. Если б можно было — летали б на телегах.

9 апреля 1942 года.

8 апреля пропустил — очень устал вчера.

Пишу, пишу… Пишу о Ленинграде и думаю — пусть это останется.

На противохимических занятиях сообщили, что немцы готовят химическое нападение и подвозят к Ленинградскому фронту отравляющие вещества…

Сдал дикторский текст для фильма… Надо авралом просмотреть еще сборник стихов и др.

…Прочел в «Правде» от 6 апреля тексты речей на Втором всеславянском митинге… Думается, что Второй всеславянский митинг и комментарии к нему в печати — весьма значительный факт.

Весь день редактировал большой сборник «Балтийцы на защите Ленинграда». Я думаю, что сборник крепкий. Намеренно даю материалы с излишком (784 страницы 22 писателей Балтики). В Москве, я думаю, отожмут лишние очерки и рассказы. Книга основательная. Есть ли такие в армии? Работал очень напряженно и очень устал. Работа шла до позднего вечера. Просмотрел и сборник стихов. Есть острые, страстные стихи Дудина — красноармейца с Ханко… У наших поэтов много головного, «традиционного»…

Завтра в Москву летит В. Инбер. Хотят лететь на совещание поэтов Вс. Азаров и Н. Браун. Какая весенняя тяга!

Вечером читал «Красный флот» за несколько дней: бои у Явы — побоище, разгром союзной эскадры; разноголосица голландцев, англичан и американцев.

Союзники, видимо, хотят сыграть так: устоит Россия, победит — мы подоспеем и сядем за стол делить; не устоит — хуже, но неплохо, — тоже сядем за стол и будем делиться с немцами и японцами.

10 апреля 1942 года.

Неимоверная усталость, кажется — не встать… Встаешь, и опять привычный ритм.

…Помчался в киностудию…

В городе тает. Ряд кусков набережных и проспектов уже очищен от снега. Но как «облезло» выглядят дома, сколько побитых стекол. Когда все это сгинет и город засияет под солнцем в мире и тишине?..

Тает и тает… На Ладожской